Литмир - Электронная Библиотека

– Значит, вы думаете, что сигареты следует запретить по закону? – спросил Николас. Этот вопрос он тысячу раз задавал, стоя перед зеркалом, и отрепетировал свою реакцию на любой ответ.

Эррера медленно отложил газету и долго пил кофе.

– Нет. Я думаю, что человек должен сам соображать, насколько опасно курить по три пачки в день в течение тридцати лет. Чего он ждал, черт возьми? Что запас здоровья беспределен? – Полковник говорил с сарказмом, и не оставалось сомнений, что он вошел в жюри с вполне определенными намерениями.

– Когда вы пришли к такому выводу?

– Вы что, тупой? Нетрудно сосчитать.

– Если таковы ваши убеждения, то вы наверняка не высказывали их открыто во время voir dire?

– Что такое voir dire?

– Процедура отбора присяжных. Нам ведь задавали именно такие вопросы. Не припоминаю, чтобы вы тогда говорили нечто в этом роде.

– И не собирался.

– Но вы были обязаны.

Эррера покраснел: этому парню, Истеру, известны законы, по крайней мере лучше, чем остальным. Вероятно, он поступил неосмотрительно, и не исключено, что Истер может донести на него и вышибить из жюри. Быть может, его могут даже арестовать, отправить в тюрьму и наложить крупный штраф.

Но потом полковника осенило: им ведь не разрешается обсуждать обстоятельства дела, не так ли? Как же Истер сможет донести на него судье без риска самому попасть в беду? Эррера немного расслабился.

– Постойте-постойте, вы собираетесь стоять насмерть за такой приговор, чтобы множество людей оказались сурово наказанными?

– Нет, мистер Эррера, в отличие от вас я еще не решил. Мы пока выслушали трех свидетелей, все свидетельствовали в пользу истицы, нам предстоит услышать еще много другого. Я подожду, пока обе стороны представят свои аргументы, и лишь потом постараюсь разобраться. Полагаю, именно так мы обещали действовать.

– Да, конечно, я тоже. Меня, знаете ли, можно убедить. – Он вдруг с преувеличенным интересом стал просматривать газету.

Дверь резко распахнулась, и в комнату, постукивая перед собой палкой, вошел мистер Херман Граймз в сопровождении супруги и Лу Дэлл. Николас привычно встал, чтобы налить ему чашку кофе, это стало уже традицией.

Фитч сидел, уставившись на телефоны, до девяти. Она сказала, что, вероятно, позвонит сегодня.

Она не только играет в какую-то игру, но, похоже, и соврет – недорого возьмет. У него не было ни малейшего желания снова оказаться под прицелом глаз присяжных, поэтому он запер свой кабинет и отправился в просмотровый зал, где в темноте сидели два эксперта, наблюдая за искаженной картинкой зала суда: кто-то сбил ногой чемодан Макэду, и камера сместилась футов на десять в сторону. Присяжные номер один, два, семь и восемь выпали из поля зрения, а Милли Дапри и Рикки Коулмен были видны лишь наполовину.

Жюри к этому времени сидело в своей ложе уже минуты две, и Макэду, прикованный к месту, не мог воспользоваться своим сотовым телефоном. Он не знал, что чья-то лапа сбила под столом не тот чемодан. Фитч выругался, глядя на экран, и, вернувшись в кабинет, нацарапал записку. Он отдал ее хорошо одетому посыльному, который тут же бросился в суд под видом одного из юных служащих и незаметно подсунул записку на стол адвокатов защиты.

Камера сдвинулась влево, и на экране снова появилось жюри в полном составе. Однако Макэду толкнул чемодан чуть сильнее, чем требовалось, и срезал половину Джерри Фернандеса и Энджелы Уиз, присяжной номер шесть. Фитч снова выругался. В первом же перерыве надо вызвать Макэду на связь.

Доктор Бронски, отдохнувший, был готов ко второму дню углубленных объяснений механизма разрушительного действия табачного дыма. Покончив с канцерогенами, содержащимися в нем, и с никотином, он собирался перейти к следующим составным, представляющим медицинский интерес, – к отравляющим веществам раздражающего действия.

Рор подавал товар лицом: Бронски пикировал на зал с научной высоты. В табачном дыму содержится множество компонентов: аммиак, сложные эфиры, альдегиды, фенолы, кетоны – все они оказывают раздражающий эффект на слизистую оболочку. Бронски снова покинул свидетельское место и подошел к новому плакату, на котором была изображена схема верхней части человеческого тела и голова. Присяжные могли видеть дыхательные пути, гортань, бронхи и легкие. В этой части тела под воздействием табачного дыма начинает усиленно вырабатываться секреция слизистой. В то же самое время табачный дым замедляет отделение слизи, подавляя деятельность ресничного покрова бронхиальных путей.

Бронски оказался большим мастером, не избегая медицинской терминологии, делать свою речь понятной для непосвященных и абсолютно доходчиво объяснил, что происходит в бронхах, когда курильщик вдыхает дым. Две другие большие диаграммы были установлены перед судейской скамьей, и Бронски со своей указкой перешел к ним. Он объяснил присяжным, что дыхательные пути выстланы изнутри тонкой пленкой, снабженной тончайшими, похожими на волоски волокнами, которые называют ресничками. Они пребывают в синхронном волнообразном движении и способствуют выводу слизи на поверхность пленки. Именно благодаря движению этих ресничек легкие очищаются буквально от всех шлаков, которые попадают в них в процессе дыхания.

Курение, разумеется, катастрофически нарушает этот процесс. Убедившись, насколько возможно, в том, что присяжные поняли действие этого механизма, Бронски и Рор быстро перешли к объяснению того, как курение нарушает процесс фильтрации и разрушает таким образом всю дыхательную систему.

Лекция о слизи, оболочках и ресничном покрове продолжалась.

Первым открыто зевнул Джерри Фернандес, сидевший в заднем ряду. Вечер понедельника он провел в казино, где, наблюдая футбольный матч по телевизору, выпил больше, чем намеревался. Он выкуривал две пачки в день и прекрасно отдавал себе отчет в том, что курение вредно для здоровья. Тем не менее сейчас ему требовалось покурить.

За ним начали позевывать и другие, и судья Харкин отправил их на долгожданный двухчасовой обеденный перерыв.

Идея прогулки по центру Билокси принадлежала Николасу, в понедельник он изложил ее в письме на имя судьи. Он написал, что абсурдно держать их взаперти в маленькой комнате целый день, не давая возможности подышать свежим воздухом. Едва ли им грозило нападение или посягательство со стороны тайных злоумышленников, если они пройдутся по улице. Приставьте к нам Лу Дэлл с Уиллисом, дайте им в помощь еще одного сонного охранника, обозначьте маршрут, скажем, шесть-восемь кварталов, запретите присяжным, как обычно, разговаривать с кем бы то ни было и дайте расслабиться полчаса после обеда – это будет способствовать пищеварению. Идея показалась безобидной, и по зрелом размышлении судья Харкин выдал ее за свою.

Однако Николас показал письмо Лу Дэлл, и к концу обеда она объяснила присяжным, что благодаря стараниям мистера Истера, написавшего письмо судье, им предоставлена прогулка. В конце концов, это такая скромная просьба – позволить им погулять без уздечки.

Было не жарко, воздух свеж и прозрачен, деревья только начинали желтеть. Лу Дэлл и Уиллис шли впереди, четверо курильщиков – Фернандес, Пуделиха, Стелла Хьюлик и Энджела Уиз – плелись в хвосте, наслаждаясь глубокими затяжками и протяжно выдыхая дым. К черту Бронски с его слизистыми оболочками, к черту Фрике с его устрашающими снимками почерневших легких Вуда. Вот она, свобода. Солнечный свет, морской воздух – идеальная обстановка для курения.

Фитч послал Дойла и местного сыщика по имени Джо Бой сфотографировать их всех с безопасного расстояния.

Во второй половине дня Бронски истощился. Куда девался его талант просто излагать сложное? Присяжные теперь даже не старались внимательно следить за его речами. Искусные и, судя по всему, весьма дорогие картинки и диаграммы со всеми частями человеческого тела, названиями компонентов и ядов смешались в кучу. Не требовалось даже советоваться с высококвалифицированными и баснословно высокооплачиваемыми консультантами, чтобы понять, что присяжным все это надоело и что Рор попал в ловушку, от которой не застрахован ни один адвокат, – он перестарался.

25
{"b":"11135","o":1}