Она сама нашла себе эту работу; пришлось потратить много сил и времени на то, чтобы уговорить хозяйку этого дорогого, ориентированного на московских клиентов пансионата, расположенного в живописном сосновом бору на берегу Волги, взять в свой штат, помимо косметолога, еще и психолога. Лариса Иванова, несмотря на свои тридцать два года, была уже опытным психологом и успела поработать в интернате, школе, реабилитационном центре. Последнее место работы, где ей приходилось консультировать и буквально приводить в чувство женщин, подвергавшихся насилию в семье, женщин, над которыми измывались их мужья, едва не привело ее саму к депрессии. А может, еще и потому, что помимо этого она вынуждена была подрабатывать ночными дежурствами на телефоне доверия – дополнительная нагрузка. Это было тяжело, невыносимо тяжело. Она сидела в плохо освещенном кабинете старого, полного непонятных звуков, разрушающегося и словно разлагающегося дома (городского кризисного психологического центра) совершенно одна и часами слушала монологи какого-нибудь одинокого или просто больного человека, грозившего подчас (в случае, если она не выслушает его до конца и не даст совет) покончить с собой. Таких звонивших было, к счастью, немного, но они выматывали нервы и силы так, что впору было самой звонить какому-нибудь психологу, чтобы спросить, как можно ей выжить в условиях такой тяжелой и неблагодарной работы с мизерным окладом, учитывая возросшую квартплату и цены на рынке. Случалось, конечно, что на основной работе ее клиенты в знак благодарности платили ей за консультацию наличными – маленький гонорар, но на эти деньги можно было в лучшем случае купить немного фруктов или мяса, чтобы набраться сил для следующего дня.

Личная жизнь тоже не складывалась, да и не могла сложиться в принципе, потому что Лариса практически нигде не бывала и никого не видела – она постоянно работала. Ранний брак, закончившийся крайне неудачно, но сохранивший ей хотя бы маленькую квартирку, которую ей удалось превратить в свою собственность, принес одни разочарования, хотя и свободу, которой она очень дорожила. Ее муж, попытавшийся во время полной экономической неразберихи в стране начать свой бизнес, вскоре разорился, стал пить, а потом и вовсе сбежал к матери в Ригу, успев вовремя подписать важные для Ларисы документы, связанные с квартирой и разводом, и даже оставить ей немного денег на первое время. Иногда ей казалось, что этого брака, продлившегося два года, и не было, что все это ей приснилось. И лишь когда она входила в квартиру и видела в крохотной передней на стене репродукцию с голубыми танцовщицами Дега, любовно повешенную Артуром едва ли не в первый день их совместной жизни, она понимала, что брак все-таки был.

Правда, произошло в ее женской жизни и еще кое-что, о чем она вспоминала с радостью и болью одновременно. Это случилось два года тому назад, но ей не верилось, что прошло так много времени, настолько свежи были воспоминания. Однажды жарким июльским днем, когда силы ее были на исходе (в то лето она подрабатывала воспитателем в летнем детском лагере, и ей пришлось следить за детьми сразу из двух отрядов – заболела одна из воспитателей), она, вдруг бросив все, как будто ее кто-то позвал (благо в лагере был тихий час и ее никто не хватился), вышла на дорогу лишь с маленькой сумкой в руке и остановила первую попавшуюся машину с просьбой довезти ее до ближайшего пляжа. Она приблизительно знала, где сможет расслабиться и отдохнуть от этого непрерывного детского визга и того груза ответственности, который ей не давал покоя и порой лишал даже сна. Ее подвез какой-то веселый парень, который тут же начал к ней клеиться, просить «телефончик». Но она, заплатив ему немного, вышла неподалеку от лагеря, нашла крохотный песчаный, окруженный спокойными сгорбившимися ивами пляж, разделась и сразу же бросилась в воду. И поплыла. Она долго плавала, потом как-то легко научилась отдыхать на спине, погрузив наполовину голову (затылок вместе с ушами) в прохладную воду и раскинув руки и ноги звездой. Так, ровно дыша и не прилагая никаких усилий, она могла пролежать в воде сколько угодно. Вот только солнце палило нещадно, и она боялась, что обожжет кожу лица, особенно нежный для такого пылающего солнца нос. Она не помнила, сколько пробыла на пляже, но, отдохнув и набравшись сил, поняла, что пора возвращаться в лагерь. Она перевернулась на живот и поплыла к берегу. И ужасно испугалась, увидев сидящего на песке рядом с ее одеждой мужчину.

– Не бойтесь, я не убийца и не насильник… Просто ехал, устал, жара… Решил вот искупаться, отдохнуть… – И с этими словами этот раздетый, в одних плавках, мужчина легко вскочил и бросился в воду. – Я ждал, когда вы выйдете на берег, чтобы не испугать вас там, в воде…

Ему на вид было лет тридцать пять. Его машина, темно-синяя иномарка, стояла за ивами, сверкая своими новенькими боками.

…Она провела с мужчиной несколько часов, до вечера, под ивами… Даже имени его не знала. А потом попросила отвезти ее в лагерь. Она понимала, что этот мужчина – из другой жизни, что у него таких, как она, сотни, готовых отдаться ему… Понимала она также и то, что он из желания продлить удовольствие может приехать к ней в лагерь, чтобы возобновить отношения, а потом все равно бросит. Сколько подобных историй выслушала она от женщин на своих консультациях, и кто, как не она, знала, чем это все может закончиться. Выход был один – немедленно исчезнуть из лагеря. Сказав начальнику лагеря, что она серьезно заболела, Лариса выехала оттуда этим же вечером на лагерном автобусе в город, дома хорошенько выспалась, а утром поехала к тетке в деревню. Она знала, что этому незнакомцу ничего не стоит вызнать ее городской адрес в лагере, а уж у тетки ее точно никто не найдет. Да и не больно-то нужно… Хотя мужчина был, был, и она потом долго чувствовала на своих губах прикосновение его губ, его рук, его ласку… С другой стороны, она долго не могла простить себе, что вот так легко отдалась первому встречному, словно так сильно хотела пить, что приняла бы глоток воды от любого…

Но все это было в прошлом. Сейчас она работала в пансионате «Сосновый бор» и была вполне довольна своей жизнью. Питалась она в пансионате, клиентов по ее душу было немного, зато зарплата такая же, как если бы она работала психологом сразу в трех местах. Она была при деле; хозяйка пансионата ее очень уважала и являлась, по сути, едва ли не единственной ее клиенткой (обретя в Ларисе прекрасного слушателя, она могла часами изливать той свои проблемы, уверенная в том, что ей непременно помогут, подскажут, посочувствуют и направят мысли в нужное русло). Зарплата же в чистом виде откладывалась на покупку шубы. Кроме этого, ей нравилась сама атмосфера этого пансионата, расположенного прямо в сосновом лесу, да еще и на берегу Волги. Это было чудесное, спокойное место. Лариса подолгу гуляла, загорала на чистом, ухоженном пляже, а в положенное время принимала скучающих отдыхающих. В основном это были мужчины-бизнесмены, иногда попадались заместители министров, министры, люди из администрации президента или же местных органов власти.

Хозяйку пансионата звали Алиса Борисовна. Ей было под пятьдесят, но выглядела она значительно моложе. Пользуясь услугами штатного косметолога, совсем молоденькой девушки Кати, превосходно знающей свое дело и обладающей экстрасенсорными способностями, Алиса, как звали хозяйку все работники пансионата, не уволила бы ее, равно как и Ларису, даже в том случае, если бы услугами косметолога и психолога не пользовался никто из приезжающих. Но услугами косметолога и маникюрши теперь и мужчины активно пользуются, что же касается Ларисы, то и она была все же востребована. Помимо постоянной клиентуры (несколько человек, мужчин, среди которых известные всей стране общественные деятели, политики), она занималась и с другими отдыхающими, консультировала порой супружеские пары или целые семьи, оказавшиеся в кризисной ситуации, а иногда просто выслушивала пьяные откровения людей, которым надо выговориться, излить душу. А потому уволить ее означало бы опустить планку пансионата ниже и лишить влиятельных гостей удовольствия общения с хорошим психологом. Алиса обычно предупреждала Ларису о том, кто записался к ней на консультацию. Будучи женщиной внешне утонченной и женственной, Алиса все же в первую голову была человеком деловым и даже грубоватым и резким, особенно в своих характеристиках, и поэтому могла, позвонив по внутреннему телефону в кабинет Ларисы, сказать с присущей ей прямотой: «К тебе через полчаса придет бандит. Будь с ним поосторожней. В свое время они начинали вместе с Липатовым…» – или что-нибудь в этом роде. Но таких отдыхающих можно было по пальцам пересчитать.