Спустя немного времени она затребовала фотографа, который внизу снимал шоу.

– Алекс, приведи фотографа, – скомандовала она. – Пусть сфотографирует меня со вспышкой, а то я никак не могу достичь оргазма.

Лебедов опять отправился на поиски требуемого персонажа.

Фотограф заполнил пространство помещения режущими сполохами света, и Филатову пришлось закрыть глаза.

Потом фотограф куда-то исчез, все стихло. Но относительный покой длился недолго. Совсем рядом раздались хлесткие, мерные удары. Он открыл глаза. Это карлик зачем-то бил ремнем по полу. Лицо у него было сосредоточенное. Филатову показалось, что сейчас он будет стегать ремнем Юлию по ее приказу, а пока тренируется на неодушевленных предметах. «Неужели она еще и мазохистка?» – удивился он. Хотя, с другой стороны, он не исключал, что карлик просто вспоминает времена, когда служил на почте ямщиком и нахлестывал лошадок, торопясь доставить мешки с письмами по назначению.

Внезапно карлик прекратил свое занятие, выпил и запел резким голосом:

Помню, я еще молодушкой была,

Наша армия в поход далекий шла.

Лебедов бросил в него ботинком. Стало опять тихо. Филатов задремал.

На следующий день вся компания проснулась на даче у Алекса. Голова у Филатова раскалывалась. Он спустился вниз за «лекарством». Алекс, облаченный в халат, был уже в гостиной. На столе лежал большой черный фотоаппарат «Canon» с длинным объективом.

– Это что? – с недоумением спросил Лебедов у охранника.

– Фотограф вчера оставил, – объяснил тот.

– Зачем?

Охранник пожал плечами.

– Мы хотели только пленку забрать, а он весь аппарат бросил. Сказал, что ничего не видел и никому не скажет.

– Чего же не отдали?

– Не успели. Он очень быстро ушел. Поймал такси и уехал. Даже пальто в гардеробе оставил.

– Вы его напугали, наверное?

– Да нет, не особо, – не очень уверенно ответил охранник.

– Надо вернуть, – Лебедов кивнул на фотоаппарат.

– Вернем, – заверил его охранник, – сегодня же отвезу в клуб.

Пришла Юлия.

Обедать в этот день поехали в помпезную «Царскую охоту» здесь же, на Рублевке, а в итоге прокантовались по разным кабакам всю субботу и воскресенье.

В понедельник Юлия улетела в Киев.

Месяц спустя Филатов спросил у Лебедова:

– Ну, как там с деньгами по вашей теме? Чем закончилось?

Ему не верилось, что такую сумму можно просто так взять и заныкать без особых последствий.

– Какими деньгами? – не сразу понял Алекс.

– Которые Юлия не хотела отдавать. Я, конечно, не лезу в ваши дела, но просто интересно.

– А никак! – ответил Лебедов даже с некоторой бесшабашностью. – Я так чувствую, что она их не отдаст.

– И ты ей это позволишь? – удивился Филатов.

– А что с ней делать? Задушить? Или навести на нее кого-нибудь? Но мы же интеллигентные люди. Вот скажи мне – что с ней делать?

«Желание – тысяча возможностей, нежелание – тысяча причин», – подумал Филатов, но вслух говорить ничего не стал. За Юлией угадывалось большое будущее, и Лебедов, кажется, имел на этот счет свои планы.

Глава 3

Утро в ВИПе клуба «Calls» выдалось хмурым и прокуренным, как, впрочем, и всегда. Карлик Вовчик со стоном выбрался из-за дивана. Он не помнил, как туда угодил. Перебрал вчера немного, честно говоря. Вроде бы после ухода гостей тоже собирался отправиться домой, а обнаружил себя в глухом, пыльном закутке. Там проходила теплая труба, он пригрелся и уснул.

Вовчик снял с рукава ошметки паутины и обвел ВИП мутным взглядом. Помещение освещала только тусклая синяя лампочка над входом на десять свечей, но и при ней было видно, что здесь царит полный бардак. Скомканные накидки с кресел валялись на полу, одно кресло было вообще перевернуто, а стол заставлен неубранной посудой.

Вовчик втянул в себя воздух, и его чуть не замутило. Это благоухала полная окурков пепельница, в которую какой-то шутник налил шампанского. «Узнать бы, кто это, – мрачно подумал Вовчик, – да фейсом об тейбл, а потом в пепельницу! В другой раз не стал бы пакостить».

Стараясь не смотреть на пепельницу и дышать в сторону, он нашел на столе бутылку «Хеннесси», в которой еще оставался коньяк, наполнил рюмку и выпил. Механически зажевал подсохшей за ночь долькой лимона. Вроде бы полегчало. «Пора», – решил он и рывком встал на ноги. Сделал шаг к двери, зацепился за скомканную накидку с кресла и едва не упал. «Свинство какое!» – подумал карлик. Он любил порядок и решил поднять накидку, чтобы не упал кто-нибудь еще. Встряхнул ее. Из накидки выпало что-то блестящее. Карлик поднял. У него на ладони лежало кольцо с бриллиантами. «Ого! – удивился он. – Это обронила та роскошная женщина, больше некому. У наших-то драных кошек таких дорогих вещей отродясь не водилось».

Он вспомнил, что женщину звали Юлия. Он заприметил ее, когда танцевал на сцене. Она не сводила с него глаз, а затем набралась смелости и позвала в ВИП. Юлия тоже сразу понравилась Вовчику. От воспоминания о ней он почувствовал волнение в груди. «Это хорошо, – решил он, – что Юлия потеряла кольцо – будет повод встретиться с ней еще раз». Ему хотелось думать, что она уронила кольцо специально, чтобы его нашел именно он. Да, но откуда она могла знать, что он останется ночевать здесь? Вот ушел бы он – и что тогда? Кольцо досталось бы уборщице, а от нее фиг обратно что получишь. Вот он недавно зажигалку с музыкой где-то обронил – так не отдали! Пользуется сейчас кто-то втихаря его «жигой» с вмонтированной в корпус туалетной водой и балдеет от музыки. Ну народ! А тут дорогое кольцо. Вовчик разбирался в ювелирке и представлял, сколько примерно оно стоит. Нет, скорее всего, это просто случайность.

Он бережно положил кольцо в отдельный карман и отправился домой.

Позже днем, отоспавшись, он стал наводить справки о вчерашних гостях и обнаружил, что в клубе их никто не знает. Они не были завсегдатаями. Одного из спутников Юлии вроде бы видели пару раз раньше, а сама она побывала здесь впервые, это точно.

Он стал выяснять дальше и через несколько дней с огромным трудом достал телефон ее спутника. Но не прямой, а через секретаршу – тот был каким-то очень важным начальником.

Он набрал номер.

– Национальный инвестиционный банк, – ответил женский голос в трубке.

– Мне бы господина Лебедова, – сдавленным от волнения голосом попросил карлик.

– Представьтесь, пожалуйста.

– Вовчик.

Секретарша удивилась – дети раньше в приемную не звонили. Все больше депутаты, генералы и министры.

– А сколько тебе годков, Вовчик? – спросила она, выбитая этим фактом из колеи.

Карлик задумался. В ее вопросе ему почудился подвох, только он никак не мог понять, в чем он состоит.

– Тридцать один лет, – ответил он, подсознательно принимая предложенное изменение в грамматике.

– Тогда должно быть отчество, – здраво рассудила секретарша.

Вовчик растерялся и долго не мог вспомнить свое отчество. К нему и не обращался никто по отчеству никогда.

– Николаевич, – наконец сказал он.

– Владимир Николаевич, значит?

– Да.

– По какому вопросу вы звоните?

– По личному.

– Откуда вы?

– Из клуба «Calls».

– Ваша должность? – продолжала допытываться секретарша.

Вовчика продолжало клинить.

– Балерун, – брякнул он.

Так его называли приятели, когда он плясал в лилипутском балете.

– Кто?

– Танцовщик.

– Одну минуту.

После довольно продолжительной тишины, заполненной механической музыкой типа «трень-брень», почти как в зажигалке, она опять взяла трубку.

– Владимир Николаевич, вы меня слушаете?

– Да.

– Он сейчас занят. Как освободится, я вам перезвоню.

Вовчик ждал неделю, потом напомнил о себе опять. И нарвался на тот же ответ.

Через месяц сделал последнюю попытку, но результат был тем же. Он решил дождаться, когда Юлия придет в клуб опять, а до той поры кольцо сохранить.

Глава 4

Бурно начавшееся знакомство Филатова с Юлией в дальнейшем не прервалось. Приезжая в Москву, она звонила, и они встречались в гостинице «Националь», где та всегда останавливалась. Благо от Думы до «Националя» расстояние всего ничего – через дорогу.