Добежав до своей жертвы, мистер Блум толкнул ее в спину, и малый упал на гудроновое покрытие стоянки. Сорвин поднял взгляд на серое облачное небо и кинулся их разнимать. Когда он подбежал, Блум стоял над сжавшейся фигурой и пинал ее босой пяткой.

– Поднимайся, негодяй! Поднимайся и проваливай отсюда!

Сорвин протянул руку, чтобы удержать его, и Блум обернулся так стремительно, словно его ударило током. Лицо его было искажено яростью, и он как будто забыл, что уже видел Сорвина.

– Отвали! – рявкнул он, еле сдерживаясь, чтобы не ударить.

– Эй, спокойно! Полиция, – поднимая руки, ответил Сорвин.

Блум открыл рот и слегка втянул голову. Лежавший на земле человек застонал.

– Кто это?

Блум пожал плечами, словно давая понять, что не знает, однако выглядело это неубедительно. Сорвин присел на корточки и положил руку на спину лежавшему человеку. Тот дернулся, пытаясь увернуться.

– Все в порядке. Я помогу вам.

Пострадавший замер и немного расслабился. Сорвин почувствовал характерный запах, который едва ли был принесен ветром с близлежащих полей, более того, он даже пожалел, что этот ветер дует недостаточно сильно. Он обернулся и посмотрел на Блума, который медленно смещался в сторону, переминаясь с ноги на ногу на холодной земле и, вероятно, уже жалея о своем скоропалительном решении отказаться от обуви.

– Куда это вы собрались? – поинтересовался Сорвин.

Блум пожал плечами.

– Стойте на месте.

Блум обхватил себя руками за плечи, поскольку его била дрожь, но остановился. Подвергшийся его нападению встал на четвереньки и сделался наконец похож на человека, а не на ежа-переростка. Впрочем, распространяемая им вонь не стала от этого менее интенсивной. Сорвин набрал в легкие побольше воздуха, преодолел желание спрятать руки в карманы и помог пострадавшему, который оказался глубоким стариком, подняться на ноги. Это потребовало немалых усилий, но в конце концов результат был достигнут.

Старик был грязным и неухоженным, его длинные седые волосы свисали до плеч, а обветренное, с синими прожилками лицо заросло бородой; глаза были темными и водянистыми, пожелтевшие от никотина пальцы сжимали продуктовую сумку с такой силой, что, казалось, расцепить их было невозможно.

– С вами все в порядке?

К счастью, ответа не последовало. Старик опустил голову и тут же двинулся прочь.

– Прошу прощения! Сэр! – Но с таким же успехом Сорвин мог бы обращаться к неприятному аромату, удалявшемуся вместе с его носителем. Он потер руки, словно пытаясь стряхнуть с них грязь, и еще раз окликнул старика, однако столь же безуспешно. Сорвин повернулся к Блуму, который кисло улыбался.

– Не волнуйтесь. Он того не стоит, – промолвил Блум, отвечая на невысказанный вопрос.

– Зато заслужил, чтобы его пинали ногами?

– Ну…

– Кто это?

– Бродяга. Болтается в округе. А посетителям это не нравится.

Как и тебе.

– А где он живет?

– Черт его знает.

Сорвин кинул на Блума неуверенный взгляд. Бедняга, несомненно, был бродягой, но вряд ли он заслуживал столь жестокого обращения.

Однако на время Сорвин решил отвлечься от этих размышлений.

– Ну ладно. Давайте пройдем в дом.

Они направились к бунгало, при этом Блум уже настолько замерз, что двигался почти бегом. Изнутри постройка оказалась не более привлекательной, чем снаружи. Сорвин с трудом отыскал свободное место среди стопок старых бульварных газет, порножурналов, банок из-под пива и пустых коробок.

Блум в поисках сигарет рылся в кармане куртки, висевшей на спинке кресла, на котором стоял ящик с инструментами.

– Миленькое местечко, – иронически заметил Сорвин.

– Благодарю, – ответил Блум, выпуская облако серо-голубоватого дыма и делая вид, что не заметил сарказма собеседника. – Так что вам надо?

– Я – инспектор Сорвин, занимаюсь расследованием гибели человека, сгоревшего в машине неподалеку отсюда.

– Ах, это…

Сорвин заметил, как расслабился его собеседник, по-видимому предполагавший, что полиция может наведаться к нему и по более серьезным поводам.

– У нас есть основания полагать, что вы можете знать этого человека.

– Я? Вряд ли, – с явным удивлением ответил Блум.

– Его фамилия Мойниган.

Фамилия произвела на владельца бунгало сильное впечатление.

– Билл? Вы шутите!

Сорвин ответил, что шутить не собирался. Блум нашел свободное место напротив него, сел и глубоко затянулся, задумчиво качая головой.

– Быть того не может, – медленно произнес он. – Не верю.

– Мы еще не выяснили этого окончательно, но в данный момент разрабатываем эту версию.

– О господи! – Блум снова затянулся. – А что там произошло?

– Я жду результатов вскрытия, – осторожно ответил Сорвин, – а пока пытаюсь собрать какие-нибудь сведения о нем. За этим-то я и пришел к вам.

Он не стал намекать на то, что, если держаться версии об убийстве, Блум был на данный момент главным подозреваемым.

– А что вы хотите знать?

– Давно вы знакомы с Уильямом Мойниганом?

– Сто лет.

– Сто лет? – удивленно переспросил Сорвин. – А мы считали, что он совсем недавно переехал сюда из Лестера.

– Да, но раньше он жил здесь, а потом уехал.

– Давно?

Блум наморщился.

– Не помню. Лет семь-восемь тому назад.

– А потом ни с того ни с сего снова объявился здесь?

– Да.

Сорвину послышалось что-то странное в этом ответе.

– И он не говорил, зачем приехал?

– Нет.

Этот ответ тоже прозвучал как-то фальшиво. Сорвин решил зайти с другого конца.

– А где он жил до отъезда?

– В коттедже на территории поместья.

Вот оно!

– Он там работал?

Блум кивнул.

– Что делал?

– Да все. Рубил сухостой, делал изгороди, чистил дорожки.

– Значит, Малькольм Грошонг был с ним знаком?

Блум рассмеялся.

– Еще бы! Мойниган практически был его заместителем.

Сорвин почувствовал, как в душе у него начинает теплиться интерес к этой истории, и внезапно подумал, что мистер Грошонг заслуживает самого пристального внимания.

– А почему он уехал?

Блум докурил сигарету и уже достал следующую.

– Какая-то размолвка. Он никогда мне не рассказывал.

– И тем не менее он снова вернулся после всех этих лет, – переварив полученные сведения, заметил Сорвин.

– Да.

– Он общался с Малькольмом Грошонгом? Может, он хотел снова вернуть свою прежнюю работу?

– Не знаю. – Блум пожал плечами.

– А что он говорил?

– Что-то о каких-то незаконченных делах, – с видом полного неведения ответил хозяин бунгало.

С Грошонгом?

– А в каком именно коттедже он жил?

– Кажется, в коттедже ветеринара, – подумав, откликнулся Блум. – На Мелбери-роуд. Теперь его уже нет. На его месте Хикманы возвели какие-то мастерские. Что-то вроде художественных промыслов.

– Так когда вы его видели в последний раз?

– Дня два тому назад, – сказал Блум, ухмыльнувшись и вновь пожав плечами. – В Мелбери. Он там останавливался.

– Конкретно, где и когда?

Блум глубоко вздохнул.

– В «Короне» два дня назад.

Сорвин не стал подвергать это сомнению и вместо этого спросил:

– А он не говорил вам, где живет?

Он и не надеялся на положительный ответ, тем приятнее было его услышать.

– На Уилсон-стрит. Он мне показывал.

– Номер дома?

– Кажется, четырнадцать. Дом с синей дверью. Отвратительная отделка.

Сорвин внезапно ощутил невероятный душевный подъем; да, он все еще бултыхался в трясине сомнений, однако она мельчала с каждой минутой.

– А вы не знаете, у Мойнигана есть какие-нибудь родственники?

– Кажется, где-то есть сестра. Хотя лично я никогда ее не видел, – не слишком уверенно добавил Блум.

– Может, она живет в Лестере?

Но этого Блум не знал.

– Он не носил никаких украшений? Серьги, перстни, пирсинг?

– Не видел, – с удивленным видом ответил Блум. Отрицательных ответов с каждой минутой становилось все больше.