Курик был совершенно уверен в том, кто виноват в нежданном появлении судьи. Служанка слишком старалась выглядеть невинной — он подозревал, что впервые в жизни. Она, единственная из дюжины собравшихся в таверне людей, не казалась потрясенной появлением священника.
— Ну вот, ты и сделал свое дело, — прошипел Дикон, злобно пнув Курика в лодыжку.
— Заткнись и успокойся, — приказал Курик. — Я разберусь с этим. И не гляди так виновато, иначе они почуют твою вину.
Затем незаметным привычным движением погрузил палец в кожаный кисет, висящий на поясе. Один вдох — и коричневый порошок попал в ноздри.
Изможденный священник выглядел таким же голодным, как и его охранники. Курик заключил, что имеет дело с человеком, которому никогда не суждено насытиться, как и чудовищному Трибуналу, на который он работал. Священник видел в троих сидевших перед ним людях всего лишь куски плоти, как если бы они представляли собой выставленные на продажу мясные туши на городском рынке. С отсутствующим видом он поглаживал заостренный подбородок, словно выбирал лакомые кусочки к обеду.
— Что ты здесь делаешь, сарец?
Курик недовольно нахмурился. Значит, служанка знает разницу между кайтским и сарским серебром.
— А в чем дело? Остров Саре находится под защитой Кайта. Я имею право пересекать границу по собственной воле.
— Возможно, но у нас есть сведения, что сарцы появились на западном побережье и вызывают там волнения. А также собирают армию против короля.
Священник остановился, уверенный в том, что одно его устрашающее присутствие заставит перепуганную жертву признаться.
Курик, нисколько не смущаясь, продолжал потягивать вино. В сочетании с силой семян пастлы оно придавало ему чувство непобедимости.
Глаза священника сузились, превратившись в пару щелок кремового цвета.
— Ступайте с нами. Все трое.
Роб тяжело сглотнул, а Дикон затрясся, по щеке его заскользила тонкая струйка пота. Никто из тех, кого забирал Трибунал, не возвращался обратно целым и невредимым, а гораздо чаще оттуда не возвращались вовсе.
— Мне кажется, вы не там ищете, — произнес Курик надменным тоном царственной особы.
— Что-о-о ты сказал?
Театральным жестом священник извлек из своей мантии корбал размером с желудь, подвешенный на кожаном ремешке, и принялся размахивать им перед глазами Курика. Он ждал. Роб, находившийся лишь на грани своего мекана, ничего не почувствовал. Однако священник, очевидно, надеялся, что Курик упадет на пол и, извиваясь в агонии, будет молить о пощаде.
Курику понадобилась вся его сила, чтобы сдержать торжествующий смешок. Ну что мог знать этот глупец? Ни один колдун в Кайте, даже их печально знаменитая принцесса, не догадывался, что для многих из народа Саре подобные игрушки не представляют никакой опасности. Несомненно, однажды они обнаружат это, только вот будет слишком поздно.
Курик попытался принять невинный вид, как если бы беспокоился за неудачный прыжок, исполненный неумелым акробатом.
— Прошу вас, отец, не тратьте понапрасну время. Я же говорил, что не колдун. Вот и священный кристалл доказывает, что я прав.
Священник вглядывался в кристалл, внимательно изучая его поверхность в поисках изъянов или сколов. Охранники в немом изумлении тяжело переминались с ноги на ногу.
— Ты можешь и не обладать магической силой, — огрызнулся священник, не в силах признать, что мог ошибиться, — но все равно ты — предатель. Многие, не имеющие магической силы, переходят на сторону Атайи, потому что знают тех, кто этой силой обладает.
Курик чуть помедлил с ответом, так как, хотя и поддерживаемый силой семян, мозг его был захвачен кристаллом, и ему нелегко было поддерживать разговор с представителем правосудия.
— Конечно, вы правы. Но выслушайте мой совет — уберите эту драгоценность с глаз долой. Посетители таверны — люди бедные и не слишком умные, и любой из них пьян настолько, что для него не составит труда перерезать вам глотку за такую дорогую вещицу.
Конечно же, Курик понимал, что, судя по реакции на появление священника, люди в таверне и дышать-то едва осмелятся в присутствии представителя правосудия, не говоря уже о том, чтобы попытаться залезть к нему в карман. Однако вряд ли это понимание было доступно священнику. Тот молчаливо пожевал губами, скептически оценивая возможность столь дерзкого нападения. Затем, прикинув количество грязных и пьяных людей, ссутулившихся за карточными столами, священник пришел к выводу, что нет ничего невозможного. Люди способны и не на такие глупости ради того, чтобы завладеть гораздо менее ценной вещью, а кристалл подобного размера стоит достаточно, чтобы одеть и прокормить в течение нескольких месяцев всех завсегдатаев таверны. Священник запихнул кристалл в маленький бархатный мешочек и засунул его подальше в мантию.
Курик моргнул несколько раз, чтобы рассеять внезапное головокружение.
— А теперь, друг мой, хочу еще раз заверить вас, что не знаю никого из приверженцев Атайи Трелэйн. Никогда в жизни не видел ее и ни за что не поверю, что ее безумный крестовый поход может завершиться успешно.
Судья скептически оглядел его.
— Итак, ты утверждаешь…
Черт побери этого священника! Какой упорный! Перед тем как заговорить, Курик расслабил мышцы и попытался привести себя в состояние равновесия при помощи очищающего дыхания, одновременно протягивая тонкую нить убеждения к узкому судейскому разуму.
— Как я могу лгать служителю Божьему? — начал он.
Окажись поблизости другой тренированный маг, он легко уловил бы едва заметную перемену в ритме речи Курика. Однако сторонники принцессы Атайи не в чести в столице Кайта, и редкий лорнгельд осмелится показаться в публичном месте.
— Я думаю, следовало бы приглядеться к той юной леди, что вызвала вас сюда, — сказал он.
Донести на невиновного с тем, чтобы скрыть собственное преступление, — весьма старая уловка. Особенно если служанка рассчитывала получить за ложное обвинение богатую награду.
Лоб священника нахмурился, словно собирающаяся на горизонте грозовая туча.
— Того, кто намеренно вводит в заблуждение правосудие, ждет суровое наказание.
Курик обернулся к служанке, сидящей на коленях рослого мужчины. Та тесно прижалась к нему, бесстыдно предлагая себя. Женщина бросила взгляд в сторону священника и, почувствовав опасную перемену в его мыслях, попыталась вырваться из объятий мужчины. Но тот, уже соблазненный предложенным товаром, грубо потащил ее обратно.
— Видите, как часто смотрит она в нашу сторону? — спросил Курик, еще туже затягивая нить, протянутую к разуму священника. — Что-то наш разговор слишком интересует ее…
— Очевидно, хочет удостовериться, что мы арестуем тебя, — пробормотал священник, послушно заканчивая мысль Курика.
— Совершенно верно.
— Взять ее!
Священник повернулся к своим людям и резким жестом указал на служанку.
Та вскочила, как испуганный кролик из зарослей, надеясь укрыться на кухне, но, споткнувшись об оловянную чашу, которая валялась на полу после драки, рухнула поперек пустого стола. Не обращая внимания на то, что служанка уцепилась за него, словно утопающий за край утеса, охранники оторвали ее руки от стола и грубо потащили прочь; в ладони женщины впивались дюжины заноз. Тщетно пыталась она вырваться и отчаянно визжала. Охранники надели оковы на запястья и потащили служанку на допрос. Несмотря на жуткие крики, никто не сдвинулся с места, чтобы помочь ей. Самые смелые отважились на жалостливый взгляд — проявить большее участие значило навлечь на себя такую же участь.
Курик вздохнул и повернулся спиной к двери. Его больше не заботило, что будет с женщиной, — это научит ее не вмешиваться в дела колдунов. А что же священник? На его разум было до смешного просто воздействовать. Все фанатики таковы — скоры на расправу с выдуманным злом, а реальной опасности не замечают.
Все еще съежившись под лестницей, Роб и Дикон сидели с разинутыми ртами. Их потрясло не то, что они до сих пор живы, а то, как легко Курику удалось провести судью.
