Три ведьмы* (Из «Макбета» Ф. Шиллера) Первая Попался мне один рыбак: Чинил он весел сети! Как будто в рубище, бедняк, Имел златые горы! И с песнью день и ночи мрак Встречал беспечный мой рыбак. Я ж поклялась ему давно, Что всё сердит меня одно… Однажды рыбу он ловил, И клад ему попался; Клад блеском очи ослепил, Яд черный в нем скрывался. Он взял его к себе на двор: И песен не было с тех пор! Другие две Он взял врага к себе на двор: И песен не было с тех пор! Первая И вот где он: там пир горой, Толпа увеселений: И прочь, как с крыльями, покой Быстрей умчался тени. Не знал безумец молодой, Что деньги ведьмы-прах пустой! Вторая и третья Не знал, глупец, средь тех минут, Что наши деньги в ад ведут!.. Первая Но бедность скоро вновь бежит, Друзья исчезли ложны; Он прибегал, чтоб скрыть свой стыд, К врагу людей, безбожный! И на дороге уж большой Творил убийство и разбой… Я ныне близ реки иду, Свободною минутой: Там он сидел на берегу, Терзаясь мукой лютой!.. Он говорил: «Мне жизнь пуста! Вы отвращений полны, Блаженства, злата!.. вы мечта!..» И забелели волны. К Нине* (Из Шиллера) Ах! сокрылась в мрак ненастный Счастья прошлого мечта!.. По одной звезде прекрасной Млею, бедный сирота. Но как блеск звезды моей, Ложно счастье прежних дней. Пусть, навек с златым мечтаньем. Пусть тебе глаза закрыть, Сохраню тебя страданьем: Ты для сердца будешь жить. Но увы! ты любишь свет: И любви моей как нет! Может ли любви страданье, Нина! некогда пройти? Бури света волнованье Чувств горячих унести? Иль умрет небесный жар, Как земли ничтожный дар?… К N. N. («Ты не хотел! но скоро волю рока…»)* Ты не хотел! но скоро волю рока Узнаешь ты и в бездну упадешь; Проколет грудь раскаяния нож. Предстану я без горького упрека, Но ты тогда совсем мой взор поймешь; Но он тебе как меч, как яд опасен; Захочешь ты проступку вновь помочь; Нет, поздно, друг, твой будет труд напрасен: Обратно взор тебя отгонит прочь!.. Я оттолкну униженную руку, Я вспомню дружбу нашу как во сне; Никто со мной делить не будет скуку; Таких друзей не надо больше мне; Ты хладен был, когда я зрел несчастье Или удар печальной клеветы; Но придет час: и будешь в горе ты, И не пробудится в душе моей участье!.. Эпиграммы*
1 Есть люди странные, которые с друзьями Обходятся как с сертуками: Покуда нов сертук: в чести — а там Забыт и подарен слугам!.. 2 Тот самый человек пустой, Кто весь наполнен сам собой. 3 Поэтом (хоть и это бремя) Из журналиста быть тебе не суждено; Ругать и льстить, и лгать в одно и то же время, Признаться, — очень мудрено! 4. Г-ну П…. Аминт твой на глупца походит, Когда за счастием бежит; А под конец так крепко спит, Что даже сон другим наводит. 5 Стыдить лжеца, шутить над дураком И спорить с женщиной, — всё то же, Что черпать воду решетом: От сих троих избавь нас, боже!.. 6 Дамон, наш врач, о друге прослезился, Когда тот кончил жизнь; поныне он грустит; (Но не о том, что жизни друг лишился) Пять раз забыл он взять билеты за визит!… К Грузинову* Скажу, любезный мой приятель, Ты для меня такой смешной, Ты муз прилежный обожатель, Им даже жертвуешь собой!.. Напрасно, милый друг! коварных К себе не приманишь никак; Ведь музы женщины — итак, Кто ж видел женщин благодарных?… Наполеон* Где бьет волна о брег высокой, Где дикий памятник небрежно положен, В сырой земле и в яме неглубокой — Там спит герой, друзья! — Наполеон!.. Вещают так: и камень одинокой, И дуб возвышенный, и волн прибрежных стон!.. Но вот полночь свинцовый свой покров По сводам неба распустила, И влагу дремлющих валов С могилой тихою Диана осребрила. Над ней сюда пришел мечтать Певец возвышенный, но юный; Воспоминания стараясь пробуждать, Он арфу взял, запел, ударил в струны… «Не ты ли, островок уединенный, Свидетелем был чистых дней Героя дивного? Не здесь ли звук мечей Гремел, носился глас его священный? Нет! рок хотел отсюда удалить И честолюбие, и кровь, и гул военный; А твой удел благословенный: Принять изгнанника и прах его хранить! «Зачем он так за славою гонялся? Для чести счастье презирал? С невинными народами сражался? И скипетром стальным короны разбивал? Зачем шутил граждан спокойных кровью, Презрел и дружбой и любовью И пред творцом не трепетал?… «Ему, погибельно войною принужденный, Почти весь свет кричал: ура! При визге бурного ядра Уже он был готов-но… воин дерзновенный!.. Творец смешал неколебимый ум, Ты побежден московскими стенами… Бежал!.. и скрыл за дальними морями Следы печальные твоих высоких дум. · · · «Огнем снедаем угрызений, Ты здесь безвременно погас: Покоен ты; и в тихий утра час, Как над тобой порхнет зефир весенний, Безвестный гость, дубравный соловей, Порою издает томительные звуки, В них слышны: слава прежних дней, И голос нег, и голос муки!.. «Когда уже едва свет дневный отражен Кристальною играющей волною И гаснет день: усталою стопою Идет рыбак брегов на тихий склон, Несведущий, безмолвно попирает, Таща изорванную сеть, Ту землю, где твой прах забытый истлевает, Не перестав простую песню петь…» · · · Вдруг!.. ветерок… луна за тучи забежала… Умолк певец. Струится в жилах хлад; Он тайным ужасом объят… И струны лопнули… и тень ему предстала. «Умолкни, о певец! — спеши отсюда прочь, — С хвалой иль язвою упрека: Мне всё равно; в могиле вечно ночь. Там нет ни почестей, ни счастия, ни рока! Пускай историю страстей И дел моих хранят далекие потомки: Я презрю песнопенья громки;— Я выше и похвал, и славы, и людей!..» |
