* * * Для тайных дум я пренебрег И путь любви и славы путь, Всё, чем хоть мало в свете мог Иль отличиться, иль блеснуть; Беднейший средь существ земных, Останусь я в кругу людей, Навек лишась достоинств их И добродетели своей! * * * Две жизни в нас до гроба есть, Есть грозный дух: он чужд уму; Любовь, надежда, скорбь и месть: Всё, всё подвержено ему. Он основал жилище там, Где можем память сохранять, И предвещает гибель нам, Когда уж поздно избегать. * * * Терзать и мучить любит он; В его речах нередко ложь; Он точит жизнь как скорпион. Ему поверил я — и что ж! Взгляните на мое чело, Всмотритесь в очи, в бледный цвет; Лицо мое вам не могло Сказать, что мне пятнадцать лет. * * * И скоро старость приведет Меня к могиле — я взгляну На жизнь — на весь ничтожный плод — И о прошедшем вспомяну: Придет сей верный друг могил, С своей холодной красотой: Об чем страдал, что я любил, Тогда лишь будет мне мечтой. * * * Ужель единый гроб для всех Уничтожением грозит? Как знать: тогда, быть может, смех Полмертвого воспламенит! Придет веселость, звук чужой Поныне в словаре моем: И я об юности златой Не погорюю пред концом. * * * Теперь я вижу: пышный свет Не для людей был сотворен. Мы сгибнем, наш сотрется след, Таков наш рок. таков закон; Наш дух вселенной вихрь умчит К безбрежным, мрачным сторонам. Наш прах лишь землю умягчит Другим, чистейшим существам. * * * Не будут проклинать они; Меж них ни злата, ни честей Не будет. — Станут течь их дни, Невинные, как дни детей; Меж них ни дружбу, ни любовь Приличья цепи не сожмут, И братьев праведную кровь Они со смехом не прольют!.. * * * К ним станут (как всегда могли) Слетаться ангелы. — А мы Увидим этот рай земли Окованы над бездной тьмы. Укоры зависти, тоска И вечность с целию одной: Вот казнь за целые века Злодейств, кипевших под луной. «Оставленная пустынь предо мной…»
1 Оставленная пу́стынь предо мной *Белеется вечернею порой. Последний луч на ней еще горит; Но колокол растреснувший молчит. Его (бывало) заунывный глас Звал братий к всенощне в сей мирный час! Зеленый мох, растущий над окном, Заржавленные ставни — и кругом Высокая полынь, — всё, всё без слов Нам говорит о таинствах гробов · · · Таков старик, под грузом тяжких лет Еще хранящий жизни первый цвет; Хотя он свеж, на нем печать могил Тех юношей, которых пережил. 2 Пред мной готическое зданье Стоит как тень былых годов; При нем теснится чувствованье К нам в грудь того, чему нет слов, Что выше теплого участья, Святей любви, спокойней счастья. Быть может, через много лет Сия священная обитель Оставит только мрачный след. И любопытный посетитель В развалинах людей искать Напрасно станет, чтоб узнать, Где образ божеской могилы Между златых колонн стоял, Где теплились паникадилы, Где лик отшельников звучал И где пред богом изливали Свои грехи, свои печали. И там (как знать) найдет прошлец Пергамент пыльный. Он увидит, Как сердце любит по конец И бесконечно ненавидит, Как ни вериги, ни клобук Не облегчают наших мук. Он тех людей узрит гробницы, Их эпитафии пройдет, Времен тогдашних небылицы За речи истинны почтет, Не мысля, что в сем месте сгнили Сердца, которые любили!.. К… («Простите мне, что я решился к вам…»)* «Простите мне, что я решился к вам Писать. Перо в руке — могила Передо мной. — Но что ж? всё пусто там. Всё прах, что некогда она манила К себе. — Вокруг меня толпа родных, Слезами жалости покрыты лица. И я пишу — пишу — но не для них. Любви моей не холодит гробница. Любви — но вы не знали мук моих. Я чувствую, что это труд ничтожный: Не усладит последних он минут. Но так и быть — пишу — пока возможно — Сей труд души моей любимый труд! Прими письмо мое. — Твой взор увидит, Что я не мог стеснить души своей К молчанью-так ужасна власть страстей! Тебя письмо страдальца не обидит… Я в жизни — много — много испытал, Ошибся в дружбе — о! храни моих мучений Слова — прости — и больше нет волнений, Прости, мой друг» — и подписал: «Евгений». |
