Медлей принес еще несколько кресел, а Даниель побеспокоилась, чтобы все удобно разместились и перед каждым был полный стакан вина.
— Что вы думаете про этот дом? — вежливо спросил Хок.
— Отвратительная старая конура. Воняет сыростью, а туалеты плохо работают.
— Ваш сад тоже не слишком здорово выглядит, — заметила Фишер.
Даниель и Адамант обменялись взглядами, и их лица внезапно помрачнели.
— Наши враги, капитан Фишер, — спокойно пояснил Адамант, — не стесняются прибегать к колдовству. Три дня назад там был великолепный сад. Прекрасные газоны, ухоженные цветники и великолепная яблоня. А теперь ничего нет. Больше здесь ничего не вырастет. Небезопасно даже отходить далеко от тропинки. В мертвой земле живут какие-то твари. Я думаю, что по ночам они выползают оттуда. Пока их никто еще не видел, но по утрам на входной двери и ставнях появляются царапины, которых не было накануне вечером.
На мгновение в кабинете наступила мрачная тишина.
— Кандидатам на выборах запрещено использовать колдовство в любой форме, — прервал тишину Хок. — Ни прямо, ни косвенно. Если вы сможете доказать, что Хардкастл ответствен…
— У нас нет доказательств, — ответила Даниель. — Он слишком умен.
Снова наступила тишина.
— Вы быстро добрались, — с улыбкой произнес Медлей. — Я только утром послал запрос.
Хок взглянул на него.
— Вы просили именно нас?
— Ну да. У Джеймса много врагов. Я хотел найти для него лучших телохранителей, какие только существуют. Вы и ваша спутница пользуетесь прекрасной репутацией, капитан Хок.
— Репутации иногда недостаточно, — заметила Фишер. — В последний раз, когда нам пришлось служить телохранителями, наш подопечный все-таки погиб.
— Мы слышали про гибель Советника Блекстоуна. Это не ваша вина. Вы сделали все, что могли, чтобы защитить его. И вы нашли убийцу, хотя остальные Стражи давно прекратили бы поиски.
Хок взглянул на Адаманта.
— Вы одобряете выбор вашего консультанта, сэр Адамант? Еще не поздно найти других телохранителей.
— Я вполне ему доверяю, — ответил Адамант. — Когда речь идет о найме людей, его суждения непогрешимы. Стефан разбирается в подобных вещах. А теперь, если вы и ваша спутница не отказываетесь приятно провести с нами время, я проинформирую вас о последних событиях. Что вам нужно знать, капитан Хок?
— Все. Кто ваши враги, как именно они вредят. Все, что может дать нам ключ.
Даниель поднялась на ноги.
— Раз вы собираетесь обсуждать технические проблемы, я пойду и посмотрю, как там обед.
— Денни, ты же обещала больше не беспокоить кухарку, — сказал Адамант. — Ты знаешь, она терпеть не может, когда у нее стоят над душой.
— Мы ей платим достаточно, чтобы она попридержала язык, — возразила Даниель, мило улыбнулась Хоку и Фишер и покинула комнату, аккуратно прикрыв за собой дверь.
— Ну что ж, — начал Адамант, удобно устроившись в кресле, — по сути дела, в Хейвене есть только две главные партии: Реформ и консервативная. Кроме того, существует множество мелких партий и несколько независимых кандидатов, пользующихся солидной поддержкой, правда, шансов победить на выборах у них нет, но они способны сильно осложнить ситуацию. У нас есть партия Свободной торговли, Братство стали, «Долой налоги на спиртное!» и различные влиятельные группы, такие, как рабочие гильдии и воинствующие религиозные организации.
— Главная угроза исходит от консерваторов, — продолжил пояснения Медлей.
— Они очень богаты. Партия Свободной торговли представляет интересы купцов. Они произносят много речей, но им не хватает общественной поддержки. Поэтому чаще всего они вступают в альянс с консерваторами. «Долой налоги на спиртное!» — партия лорда Синклера. Он субсидирует ее практически в одиночку. Всегда находятся люди, желающие выступать под его флагом в надежде на бесплатную выпивку, которую он выставляет. Синклер безвреден, но надоедлив. Рабочие гильдии — это здравомыслящие люди, но они слишком неорганизованны, чтобы представлять какую-нибудь реальную угрозу консерваторам. Обычно они поддерживают реформаторов. Именно от них поступает к нам большая часть денежных средств.
— А как насчет Братства стали? — спросила Фишер. — Я всегда думала, что Братство — скорее мистическая, чем политическая организация.
— Но в Хейвене это почти одно и то же, — ответил Адамант. — Власть и религия всегда идут рука об руку. К счастью, большинство тварей с Улицы Богов больше интересуются взаимным сведением счетов, чем политикой. Но за последние пять лет Братство стали изменилось. Ныне оно отнюдь не такое замкнутое, как раньше. У них отменная организация, а совсем недавно военное отделение Братства начало поигрывать политическими мускулами. На этих выборах они даже выдвинули кандидата из своих рядов Он не выиграет — Братство еще недостаточно сильно. Но оно способно стать тем фактором, который определит победителя.
Хок нахмурился.
— С кем они могут скорее всего вступить в союз?
— Хороший вопрос, — отметил Медлей. — Многие политики заплатили бы большие деньги за ответ. Не знаю, капитан Хок. При обычных обстоятельствах я бы сказал, что им по пути с консерваторами, но мистические наклонности Братства в высшей степени сбивают меня с толку. Я не доверяю фанатикам. Невозможно заранее определить, в какую сторону они повернут, если на них надавить.
— Ну хорошо, — сказал Хок. — Теперь, когда мы разобрались…
— Не говори за других, — пробормотала Фишер.
— …может быть, вы сможете просветить меня, чем так важно нынешнее голосование, — продолжал Хок. — Многие говорят, что реформаторам удастся покончить с всевластьем Совета, даже если большая часть мест достанется консерваторам. Я не понимаю, каким образом.
— Все очень просто, — ответил Адамант, и Хок насторожился. Когда произносились такие слова, это всегда означало, что ситуация может чрезвычайно осложниться. Адамант задумчиво глядел на свои сплетенные пальцы.
— Различные районы Хейвена имеют двадцать одно место в Совете. На последних выборах реформаторы получили четыре места, консерваторы — одиннадцать, а остальные шесть мест достались независимым кандидатам. В результате консерваторы могли вертеть Советом, как хотели. Но теперь по крайней мере три места могут достаться кому угодно. Все, что надо сделать реформаторам, — выиграть хотя бы одно дополнительное место, и тогда вместе с шестью независимыми кандидатами мы Сможем держать Совет под контролем. Вот почему нынешние выборы превратились в одну из самых грязных и жестоких политических баталий, какие когда-либо видел Хейвен.
— Великолепно, — сказала Фишер. — Именно то, чего добивается народ. Еще один повод посходить с ума, бунт на улицах и так далее. Сколько времени будет продолжаться безумие?
— Недолго, — ответил Медлей с улыбкой. — Как только вечером объявят результаты голосования, начнется свистопляска и драка на улицах, а также традиционный фейерверк, ну а победившая партия будет платить по счетам. Затем в Хейвене станет тихо, как в могиле, все расползутся перевязывать раны, отсыпаться и приходить в себя после похмелья. Теперь вам ясно?
— Более или менее, — признался Хок. — Какова наша задача?
Адамант взглянул на Медлея, а затем снова на Хока:
— Я считал, что вас проинформировали. Вы и ваша спутница должны охранять меня до окончания выборов.
— Вряд ли мы особенно нужны, — спокойно проговорил Хок. — Ваши ворота охраняют вооруженные часовые, и, вероятно, еще несколько стражей размещено вокруг дома. И если вы все же ощущаете нужду в профессиональном телохранителе, в Хейвене есть немало агентств, которые придут вам на помощь. Но вы хотели именно нас, несмотря на наши неудачи. Почему, Адамант? Чем мы так сильно отличаемся от ваших людей?
Адамант откинулся в кресле. Казалось, на мгновение он лишился сил, но это ощущение прошло, как только он поднял глаза и встретился взглядом с Хоком.
— По двум причинам, капитан Хок. Во-первых, я получил угрозы лишить жизни меня и мою жену. Очень серьезные угрозы. В обычных обстоятельствах я бы не стал слишком беспокоиться. Выборы без угроз не бывают. Но есть основания считать, что сейчас к угрозам следует отнестись серьезно. На меня уже трижды покушались — и весьма профессионально. Судя по дошедшим до нас слухам, нападения были санкционированы лично Советником Хардкастлом. Во-вторых, — продолжал Адамант, — я уверен, что среди моего окружения скрывается предатель. Кто-то снабжает противников крайне важной информацией о всех моих передвижениях и об организации личной безопасности. Кроме того, предатель также похищает деньги из фондов избирательной кампании. Согласно расследованиям Стефана, кражи продолжаются уже несколько месяцев; вначале вор брал немного, но чем дальше — тем больше. Добытые нами факты подтверждают, что предатель — лицо, очень близкое ко мне. Кто-то из числа друзей, слуг, товарищей по предвыборной кампании. Предает кто-то, кому я доверяю. Я хочу, чтобы вы были моими телохранителями и нашли этого человека.
