Оуэн почувствовал, что отступать больше некуда: за его спиной была горящая кровать. Он выпрямился и посмотрел в глаза своей любовнице. Похоже, его нагота не произвела на нее никакого эффекта.

– Кэти, ты что, думаешь одолеть меня в драке? Ты, наверное, забыла, что я из рода Охотников за Смертью!

– А я прошла через «Дом Радости». Там тоже многому учили. Ты бы даже удивился. Конечно, мы оба сейчас подрастеряли форму, но все-таки уйти придется тебе, Оуэн. Если я не убью тебя ножом, то вот-вот зарядится дисраптер. Прощайся с жизнью, дорогой. Мы играли в забавную игру, не порть ее финал.

Говоря эти слова, она не переставала приближать лезвие кинжала к его груди. В последний момент Оуэн сделал резкое движение в сторону, и холодное острие полоснуло его по ребрам. Кэти отпрянула назад и занесла руку для нового удара. Оуэн с отчаянием заметил, что у нее даже не сбилось дыхание, а из глубокого пореза на его груди заструилась кровь. Как бы ему это ни было неприятно, но Кэти лучше сохранила форму.

Эта мысль неожиданно разозлила его, и, когда женщина решилась нанести новый удар, Оуэн уже принял привычную защитную стойку. Его учитель рукопашного боя затратил немало времени, чтобы довести этот прием до автоматизма. Кэти сделала резкий выпад, но он ловко отпрянул в сторону, одним движением перехватил ее руку и заломил за спину. Инерция собственного движения нападавшей упростила этот прием, и, когда Оуэн жестко нажал на ее кисть, Кэти застонала от боли. Кинжал выпал из разжавшихся пальцев на пол, но, прежде чем Оуэн взглянул на него, Кэти отбросила нож ногой далеко в сторону. Тут же она невероятным образом изогнула руку и освободилась от его захвата. Не успев понять, что произошло, Оуэн потерял равновесие. Впрочем, он в ту же секунду твердо встал на ноги и стал искать глазами отброшенное врагом оружие. В это время Кэти сделала пируэт, ее правая нога взлетела в воздух – и Оуэн ощутил сильнейший удар в голову. В последний момент он попытался уклониться, но вновь упал на пол, чувствуя звенящую боль в затылке.

«Прекрасно, – думал он, стараясь подняться с пола. – Из всех убийц, которых они могли подослать ко мне, выбрали кикбоксершу и гимнастку с гибкими суставами. Что ж, если попал впросак, надо импровизировать. Если и это не поможет, пойдем на хитрость».

Кэти снова приблизилась к нему, за ее движениями было невозможно уследить. Но Оуэн схватил лежавшую рядом с кроватью одежду и швырнул в лицо женщине. На какую-то секунду она потеряла ориентацию, и этого было достаточно, чтобы Оуэн поднял с пола кинжал и вонзил ей между ребер. Две-три секунды они неподвижно стояли друг перед другом: Кэти – выпрямившись в полный рост, он – стоя на одном колене. Оба тяжело дышали. Из раны в боку Кэти потекла кровь. Одежда, брошенная ей в лицо, упала на пол. Она повела плечами, словно хотела стряхнуть с себя боль, но силы уже оставляли ее, и она медленно опустилась на пол. Он выпустил из руки нож и сел рядом с ней, с бессознательной нежностью обняв ее плечи. Кэти болезненно закашлялась, из ее рта показалась струйка крови.

– Черт… – глухо сказала она. – Ты убил меня, Оуэн.

– Да, наверное, так… Но почему, Кэти? Почему ты пошла на это?

– Ты был объявлен вне закона. Я узнала об этом, когда пошла за вином для тебя. Тебя лишили всех твоих титулов, владений, земель и сбережений. Всех, кто поможет тебе или даст приют, ждет смертная казнь. Тот, кто принесет твою голову… и лучше отделенную от тела… в императорский дворец в Голгофе, станет правителем Виримонде и получит половину твоего состояния… Кто-то очень хочет увидеть тебя мертвым, Оуэн.

Она закашлялась и сплюнула кровь. Оуэн крепко сжал ее плечи. Объявлен вне закона? Он попытался понять причину такого решения и не смог. Всего за несколько секунд мир вокруг него сошел с ума. Кэти все чаще кашляла, захлебываясь кровью. Он взял ее ладонь в свои руки и держал до тех пор, пока пройдет спазм. Что еще делать, он просто не знал.

– Ты должен знать еще одну вещь. – Она говорила все тише и тише, напрягая последние силы, чтобы оставаться в сознании. – Я – агент Империи и работаю на Верховный суд. Они подсадили меня к тебе, с самого начала. С тех пор я снабжаю их информацией.

– Не говори больше ни о чем. Не изнуряй себя. Я все знаю. Я всегда знал об этом. Но это не имеет значения.

Кэти вопросительно взглянула на него:

– Ты знал? И ничего не сказал об этом?

– Что я мог сказать? Мой искусственный разум разоблачил тебя уже тогда, когда мы переселились на эту планету. Он незаменим для таких ситуаций. Я не стал принимать никаких мер, потому что лучше иметь рядом с собой шпиона, которого ты знаешь, чем разоблачать нового. И, кроме того, ты была мне небезразлична.

– Ты мне тоже, – тихо сказала Кэти. – Чувства у меня всегда стояли на первом месте.

Она стала склоняться вниз, пока ее голова, тихо вздрагивая, не замерла у него на плече. Дыхание оборвалось. Оуэн обнимал Кэти, покачивая в своих объятиях, словно уснувшего ребенка, до тех пор, пока жизнь не перестала теплиться в теле его возлюбленной. Потом он бережно уложил Кэти на пол – она казалась меньше и беззащитнее, чем при жизни. Посмотрев на свои руки, покрытые его и ее кровью, он с трудом сдержал рыдания. Потом поднял с пола свою нижнюю сорочку и вытер кровь. В этот момент ему все казалось бессмысленным. Тут, правда, его внимание привлекло потрескивание пламени на неубранной постели, и он решил позвать кого-нибудь навести порядок. Разблокировав встроенное в мозг коммуникационное устройство, Оуэн отключил сигналы извне и вызвал на связь искусственный разум.

– ИР-Озимандиус!

– Замолчи и слушай меня! – прервал его компьютер. – У тебя большие неприятности, Оуэн. Ты объявлен вне закона, за твою голову назначена огромная награда.

– Я знаю.

– Об этом знает и шеф твоей службы безопасности. Он уже на пути к тебе, во главе целой оравы охранников. Они думают только о том, чтобы снять твою голову с плеч. Ты же знаешь, он всегда был недоволен своим жалованьем. Так что тебе надо поскорее убираться отсюда.

– Кэти пыталась убить меня. Мне пришлось покончить с ней.

– Извини, Оуэн, но сейчас нет времени на разговоры. В поместье каждый человек только и думает, как бы расправиться с тобой. Ты лишился всех друзей и сообщников. Воспользуйся потайным ходом, пройди по подземному коридору и садись в свой ракетоплан. Когда ты доберешься до него, я буду иметь точную информацию о том, что творится вокруг, и, возможно, разработаю какой-нибудь план действий.

Оуэн приник к двери спальни, слегка приоткрыл ее и выглянул в коридор. Там никого не было, но он услышал, что издали кто-то приближается. Притворив дверь и закрыв ее на ключ, Оуэн бросился к своей одежде. Не обращая внимания на то, что все было испачкано кровью, Оуэн быстро оделся. Что бы ни произошло, он не хотел встречать свою судьбу раздетым.

– Оз, почему меня объявили вне закона? В этом нет никакой логики. Я покинул двор императрицы и переехал сюда, потому что не хотел впутываться ни в какие интриги, из-за которых мог бы впасть в немилость. Я ни для кого не представляю опасности. Я попросту хотел жить один и заниматься своими исследованиями.

– Во дворе не сообщили никакой причины, но они и не обязаны делать это. Закон – это воля императрицы. Я полагаю, твоим именем и титулом охотно воспользовалась бы любая оппозиционная фракция – при дворе или за его пределами. Но я уверен, что тобой заинтересовалась лично императрица. А ты знаешь, к каким последствиям это приводит.

– Да. Когда она в последний раз проявила такой интерес, останки несчастного были разосланы на семнадцать различных планет – в назидание выступавшим там оппозиционерам… Ну вот и все, я одет. Открывай люк.

Голограмма родоначальника клана Охотников за Смертью переместилась в сторону, вместо нее открылся узкий проход. В глубине его мерцал слабый свет. Как и во всех нормальных замках, в поместье Охотников за Смертью было несколько потайных дверей и подземных коридоров. Отчасти это было данью традиции, но главным образом Охотники видели в этом подспорье на случай непредвиденных обстоятельств. Об этих коридорах не знал даже шеф службы безопасности Оуэна.