– Ясное дело.

– Хорошо, Генри, во время моего отсутствия ты будешь замещать меня, совершенно официально. Ты становишься моим заместителем. Мы приняли такое решение, отдел кадров будет проинформирован.

Генри ошеломленно посмотрел на Хармса и непроизвольно отмахнулся, потом поднялся и спросил:

– А Паула? Она гораздо дольше работает здесь, и у нее больше прав.

– Паула предложила тебя, – ответил Хармс.

– Паула? – изумился Генри.

– Она считает, что ты самый лучший работник, какой только был в нашем бюро в последнее время, и я разделяю ее мнение. Мы долго говорили о тебе.

– Паула предложила меня? – все еще не мог поверить Генри.

– Она высоко ценит твою работу, – ответил Хармс, – а еще мне кажется, что ты ей нравишься.

Генри подошел к окну и взглянул на Паулу, корпевшую над своими списками и не глядевшую, вопреки его ожиданиям, на него; он слышал, что шеф задал ему какой-то вопрос, но смысл не дошел до него, и он ждал, когда тот повторит его.

– Ну так как, Генри? Я собираюсь писать докладную в отдел кадров, ты принимаешь наше предложение? – Поскольку Генри не отвечал, он добавил: – Ты не пожалеешь об этом. Чтобы начать карьеру, подчас нужен трамплин – ты понимаешь, что я имею в виду.

Генри затряс головой. Он поблагодарил и сказал:

– Я рад, что моей работой довольны, но подниматься по служебной лестнице – это не для меня, это я с удовольствием предоставлю другим.

– Отлично, ты мне об этом уже однажды говорил, тогда, при твоем первом появлении у нас; если тебя шокирует слово «карьера», назовем это по-другому, к примеру, «изменение». Разве у тебя иногда не возникает желания измениться? Твой дядя наверняка бы не возражал.

– Не исключаю, но мне нравится все так, как есть, меня не прельщает руководящая работа, я же вижу по горе бумаг на вашем столе, как она вам досаждает.

– Ну хорошо, открой мне тогда секрет, что тебе здесь нравится.

– А вы не знаете? Вы-то с вашим богатым опытом? Короче, что мне здесь нравится и даже больше, чем нравится, – это ежедневные встречи с неудачниками, с людьми, которые приходят заявить, что они что-то потеряли. Я раньше и представить себе не мог, что могут оставлять и забывать или терять на перроне люди. Я бы никогда не поверил, что по-настоящему узнаешь людей, когда они приходят сюда к нам, чтобы заявить о пропаже: они плачут, сетуют, укоряют самих себя. А какую радость испытывают, когда забрезжит луч надежды и я могу их утешить. Когда мне удается помочь человеку найти свою вещь, я испытываю не меньшее счастье, чем он.

Хармс улыбнулся, в задумчивости обошел вокруг стола и, подойдя вплотную к Генри, спокойно произнес:

– Тебя послушать, мой мальчик, так можно считать, что ты состоялся и жизнь твоя будет прожита не зря, да и моя тоже после стольких-то лет.

Что-то загромыхало у приемного окна, и оба посмотрели туда. Полицейский Маттес принес сдавать найденный предмет – громоздкий и ярко раскрашенный, тут же опрокинувшийся при попытке поставить его на пол.

– Это еще что такое? – вытаращил глаза Генри. Хармс по-деловому ответил:

– Разве ты не видишь? Шезлонг по индивидуальному заказу, вероятно, рассчитан на две персоны.

– О боже, – пробормотал Генри, – как же можно потерять такую вещь?

– Этот вопрос ты однажды уже задавал мне, – напомнил Хармс, – насчет моего малыша Пиу-пиу помнишь? Постепенно ты перестанешь удивляться, это еще придет, непременно придет.

Поглядывая на Маттеса, пребывавшего явно в хорошем настроении и разложившего шезлонг, чтобы полежать на пробу перед столом Паулы, Хармс все-таки решил довести разговор до конца:

– Ну так как, Генри, принимаешь наше предложение?

– По мне, так пусть все останется, как есть, хотя бы на первых порах.

Он пожал плечами, размышляя, не извиниться ли перед шефом за свое решение, но не стал этого делать, а только ухмыльнулся при виде полицейского, явно нашедшего самое удобное положение.

– О чем ты думаешь, Генри?

– Я уже представляю себе владельца, который явится к нам; трудно же ему будет доказать мне, что шезлонг – его собственность. Просто полежать – этот номер не пройдет.

– Что-нибудь придумаешь, – хмыкнул Хармс, – ты меня еще ни разу не разочаровал.

Он дружелюбно кивнул Генри, а потом кивнул еще разок как бы в ответ на свои мысли, довольный тем, что достаточно узнал о нем, во всяком случае, узнал все, что хотел.