Как к Кингу приходят его сюжеты? Этот вопрос он постарался максимально затемнить. В одном из интервью говорилось: «Иногда я просто не могу вспомнить, как набрел на тот или иной роман или рассказ. В этом случае зерном вещи оказывается скорее образ, нежели идея, ментальная фотография настолько сильная, что она в конце концов вызывает к жизни характеры и события — как ультразвуковой свисток, говорят, заставляет отозваться всех псов округи. И для меня вот что еще является истинной загадкой творчества: истории, которые появляются без предшественников, приходят сами по себе». Как уже говорилось, примерно до 1980 года романы Кинга исходили главных образом из идей, и только потом он стал доверяться зрительным образам. По его признанию, «Зеленая миля» началась с образа огромного негра, запертого в маленькой тюремной камере. «Буря столетия» тоже родилась из образа, связанного с тюрьмой, но на этот раз в камере был заперт белый человек, и не добрый, а очень злой. В интересной книжке Наоми Ипель «Сны писателей» Кинг вспоминал: «Каждый раз, когда моя мысль к нему возвращалась (за рулем машины, в кабинете окулиста, или хуже того — ночью во время бессонницы при выключенном свете), он оказывался все более страшным. Все так же сидел на нарах и не шевелился, но был каждый раз чуть страшнее. Чуть меньше похож на человека и чуть больше на… скажем, на то, что было под этой оболочкой».

Постепенно демонический образ человека в камере — Андре Линожа — окружался антуражем. Камера была в тюрьме, тюрьма — в крошечном поселке, поселок — на острове у берегов Мэна. Этот остров Кинг уже описал в романе «Долорес Клэйборн» и хорошо представлял быт и нравы его жителей. Он всегда старается писать о том, что ему известно, но это не всегда получается. Ведь он не служил в полиции, не грабил банки и даже ни разу не встречался с привидением или вампиром (о чем поклонники не перестают жалеть). Для американской литературы, помешанной на достоверности, это серьезная проблема. Поэтому СК старается изучать нужную литературу или расспрашивать знающих людей. Не забывая при этом оправдываться: «Говорят, что писать нужно, прежде всего, о том, что тебе хорошо известно. Если бы я поступал именно так, то никто бы не стал читать мои книги, поскольку все, что я знаю — довольно обыденно… Однако я могу писать об обычных вещах, наполняя их элементами выдумки».

А как же Кинг отдыхает? В общем-то, как любой средний американец — смотрит телевизор, посещает бейсбольные матчи или ходит в кино, стараясь не пропустить ни одного, даже третьесортного фильма ужасов. Единственное отличие от сограждан в том, что он много читает. «Как писать книги» содержит список прочитанного им за год — больше ста названий. В основном это новейшая беллетристика, но попадаются и классические вещи (естественно, англо-американские). Еще Кинг слушает музыку — не только старый рок-н-ролл, но и новинки. Свою коллекцию пластинок он давно сменил на лазерные диски, а сейчас вместе со всеми покупает DVD. Под музыку он не только отдыхает, но и работает. В ранний «кровавый» период из его кабинета доносилось громыхание хард-рока, а психологические романы принесли с собой тягучий соул. В последние годы он увлекся электронной музыкой, но на дух не переносит ни диско, ни новомодный рэп.

Все фанаты СК знают про его увлечение мотоциклом. Автомобили он не слишком любит — немудрено, если вспомнить, что он про них понаписал. В середине 80-х, когда у него ухудшилось зрение, он почти перестал садиться за руль, пользуясь услугами Табиты или наемного шофера. Но к верному «Харлею» это не относится — на нем Кинг готов наматывать милю за милей. Мотоцикл он приобрел лет тридцать назад вместе с полным байкерским облачением. Правда, ездить было некогда, но раз в неделю или две он торжественно выводил «Харлей» из гаража и совершал на нем поездки в центр Бангора или просто вокруг дома. Осенью 1994 года он отправился в мотопробег по всей Америке, рекламируя роман «Бессонница». Конечно, он не ехал до самой Калифорнии — просто выходил из самолета вместе с мотоциклом, садился на него и эффектно подъезжал к месту встречи с поклонниками. Но по Новой Англии колесил немало, пережив в пути настоящие приключения. Один раз он свалился в кювет, в другой попал под проливной дождь, но был спасен жившим поблизости фанатом. Увы, все это в прошлом — после аварии о «Харлее» пришлось забыть. С 2002 года Кинг пытается садиться на мотоцикл, но долго ездить не может — увечья напоминают о себе.

Сейчас год Кинга делится на три неравных части. С марта по май и с сентября по ноябрь он живет в Бангоре, плотно контактируя с окружающим миром в лице его помощников, издателей, журналистов, киношников. С декабря по февраль выезжает во Флориду, избавляя себя от промозглой мэнской зимы (кстати, его бангорский офис расположен на Флорида-стрит). Там общение сводится к минимуму, но не прекращается — ведь в тропическом штате зимуют многие интересные люди, включая давнего знакомца Страуба. Самую уединенную жизнь Кинг ведет в летние месяцы в мэнском «Озерном краю», который считает своей подлинной малой родиной. Его дом стоит на краю крошечного Сентер-Ловелла (население 300 человек), на улице Тертлбек-лейн. Turtleback означает «спина черепахи», и не случайно это животное играет такую роль в вымышленном мире Кинга.

Конечно, Бангор ближе к цивилизации, но в Западном Мэне Кинг чувствует себя более вольготно. Здесь он надежно укрыт от назойливых фанатов, но может общаться с обычными людьми, которых привык чувствовать героями своих романов. Он не раз говорил, что ему близок характер жителей Мэна — закрытый, неуступчивый, полный скрытого достоинства. Только такой и мог выработаться у жителей далекой северной окраины, зажатой между морем и канадской границей. Пока вся Америка стремилась на запад, они оставались на востоке, крепко держась за свои лесопилки и устричные отмели. После десятилетий бедности им принес относительное благополучие туристский бум пятидесятых, а потом штату привалила еще одна удача — Стивен Кинг. Уже много лет его считают самым знаменитым уроженцем Мэна, а запад штата все чаще называют не «Отпускландией», а «Кингландией». Здесь, среди невысоких холмов и сотен озер (говорят, их две с половиной тысячи), раскинулись городки, с которых списаны кинговские Касл-Рок и Чемберлен. Их координаты подробно описаны в романах, но это очередная «обманка» Кинга — он нарочно запутал географию, чтобы желающие его найти затерялись в озерном лабиринте и сгинули без следа. Хе-хе.

Впрочем, иногда кажется, что писатель скрывается не столько от приезжих, сколько от своих земляков. Им есть, за что обижаться — кроме главных героев (обычно детей, женщин или стариков), прочие жители Мэна выведены в книгах писателя не слишком приглядно — эгоисты, мещане, тупые потребители, скрывающие за прочно запертыми дверями своих домов маленькие и большие грехи. В крайнем случае, безнадежно ограниченные недоумки, не видящие подступающего вплотную Зла и всегда готовые ему поддаться. Но не злодеи — таких у Кинга мало, и чаще всего они приезжают в Мэн издалека. Просто люди, слабые и страдающие, которым писатель сочувствует, хоть и вынужден по очереди скармливать их монстрам. Мэнцы чувствуют это и не держат зла на своего соседа-писателя, а многие и гордятся им.

К востоку от «Озерного края» стоят промышленные Портленд и Льюистон, и несет свои воды своенравная река Пенобскот, за которой начинается совсем другой Мэн. Если на западе от былых лесов остались только островки, ставшие национальными парками, то восток и север штата сплошь покрыты необозримым сосновым бором, доходящим до Полярного круга. Это край охотников и лесорубов, известный всей стране своим суровым климатом. Хотя «суровый» — понятие относительное. Мэн лежит на широте Сочи, и зима здесь не столько холодная, сколько влажная. Но бывают и снежные бураны, и морозы под двадцать градусов, а летом донимают комары — «главные мэнские птицы». Городов здесь мало, и они, как в Сибири, нанизаны на ниточки рек или прижаты к Атлантике, вернее — к путанице бухточек и островов, образующей местное побережье. Где-то здесь приютились и Маленький Высокий остров — Литтл-Толл из «Долорес Клейборн» и «Бури столетия», — и Лосиный остров, где происходит действие недавнего романа «Парень из Колорадо».