Едва переехав в новый дом, Пегги Сью обнаружила, что тигр, живущий по соседству, хочет сожрать ее. Эта новость сильно огорчила ее.

С тех пор как семейство Фэервей поселилось в городе, Пегги нигде не встречала призраков. Это было удивительно, а инстинкт подсказывал ей, что ее старые враги прячутся поблизости.

«Они выбрали другую стратегию, – думала она. – Я должна быть начеку».

Голубой пес также проявлял признаки беспокойства. Пегги Сью подобрала его, когда покидала Поинт Блаф, где какое-то время заколдованный призраками пес царил в городе, как настоящий тиран. Сегодня если он и утратил свой красивый синий цвет, то все же сохранил определенный телепатический дар… и забавную манеру прогуливаться с черным галстуком на шее. Он уже не «разговаривал» так, как прежде, но время от времени его слабенький голос ворчливого шалуна потрескивал в мозгу Пегги, как кусочек масла на горячей сковороде.

– Это нехорошо, – говорил он. – Готовятся тревожные события. Надо бежать подальше отсюда.

И очень скоро все пошло хуже и хуже.

Пегги Сью не нравилась новая квартира, расположенная на первом этаже, не нравились зарешеченные окна, сквозь которые свет проникал лишь на три часа в день, и это в самый разгар лета. Зимой – тут не приходилось сомневаться – ночь будет длиться с утра до вечера. Создавалось впечатление, что потемки поселились здесь и лениво отдыхают, не собираясь возвращаться восвояси после своей работы. Ночь царила повсюду – в шкафах и за дверями.

Как только Пегги осталась одна в темном жилище, она стала нажимать на все выключатели – первый, второй, третий… и одна за другой загорались лампочки, а в это время мысленный голос голубого пса зазвучал у нее в голове, посылая одно и то же сообщение: «Надо уезжать. Призраки приближаются. Они знают, что мы здесь».

– Уезжать, – проворчала девочка, – это легче сказать, нежели сделать. Чтобы переселиться в другое место, нужны деньги.

– Знаю, – засопел голубой пес, – но они уже здесь…

Вилли Шонакер, школьный товарищ Пегги, в конце концов открыл ей тайну квартиры.

Лицо Шонакера было покрыто веснушками. Он поедал красную краску на уроках рисования, после чего брызгал «кровавой» слюной, пугая девочек, что внеземные существа пожирают его изнутри. Пегги предполагала, что он полный дурак.

– Я хорошо знаю твой дом, – объявил он однажды. – Потемки – это полная ерунда; настоящая опасность не в этом… Ты что-нибудь слышала о зоопарке?

Нет, Пегги Сью ничего не слышала о зоопарке. С тех пор как они поселились в этом темном доме, никто никуда не выходил. Безработица отца положила конец всем семейным развлечениям. Маме пришлось устроиться на работу помощницей библиотекаря в муниципальном центре, где она переплетала старые любовные романы с разлетевшимися страницами. Что же касается сестры Джулии, то она корпела над своими гамбургерами и все свободное время употребляла на то, чтобы отмыть волосы и избавиться от запаха прогорклого масла, которым они пропитались.

– Твой дом, – объяснил Шонакер, – находится рядом с зоопарком. Он соприкасается с клеткой тигра из Малайзии. Ты разве не в курсе?

Пегги не поняла, что значит «соприкасается». Вилли пришлось нарисовать план на земле и показать, что у этих двух строений общая стена.

– Они спаяны между собой, – подытожил он. – Что касается твоей хибары, то общая стена разделяет твою комнату и клетку тигра из Малайзии. Я не вру.

Поначалу Пегги отказывалась верить в эту басню. Ведь никто не строит жилые дома и зоопарки впритык друг к другу, это же безумие! Но Шонакер пожал плечами.

– Ты в этом ничего не понимаешь! – заявил он. – В свое время твой дом был частью строений, находящихся в подчинении зоологического сада, а когда зоопарк урезали, поскольку он требовал больших вложений, некоторые здания вернули муниципалитету, чтобы расселить там нуждающихся, в частности служащих мэрии. Проходы загородили старые двери, вот и все.

Он помолчал, а затем прошептал, сощурив глаза:

– Моя дорогая, я не хотел бы оказаться на твоем месте. У этой халупы картонные стены. А раз так, тигр уже унюхал твое присутствие и начал рыть подкоп со своей стороны.

– Что? – пискнула Пегги.

– Рыть, – настаивал Шонакер, – чтобы добраться до тебя! Бедняжка! С такими когтями, как у этого зверя, понадобится совсем мало времени, чтобы прорыть лаз в стене.

– Но ведь она каменная! – простонала Пегги.

– Как бы не так! – заявил Вилли. – Все тут очень сильно прогнило от влаги и крошится, как мел. Я уверен, если ты прислонишься ухом к стене своей комнаты, то очень хорошо услышишь, как скребется тигр.

Вероятно, Вилли просто дразнил девочку, развлекался, как маленький ребенок, но Пегги восприняла его шутки очень серьезно. Ей было легче легкого проверить, действительно ли дом так плотно примыкает к длинной серой стене, окружавшей зоопарк. Мягкая штукатурка стены позволяла оставлять на ней любые надписи. Достаточно было гвоздя, чтобы начертить на ней все, что придет в голову. Шонакер не солгал: покосившийся дом примыкал к загону для хищников.

С этого дня, едва мама, папа и Джулия уходили из квартиры, Пегги Сью выключала телевизор, чтобы внутри жилища воцарилась тишина.

Затем она садилась на стул и пыталась различить окружающие шумы. Все они были ей знакомы: урчание холодильника, бульканье канализационных труб, замурованных в кирпичной кладке, и даже хлюпанье в ванной в соседней квартире, где из плохо завернутого крана постоянно капала вода. Когда девочка начинала различать каждый шум отдельно, она прислушивалась к далекому скрежету когтей, пробивающих путь в толще стены. Она подстерегала тигра, день за днем выкапывающего лаз, чтобы прийти за ней.

Зверь почувствовал запах девочки с нежной кожей. Его плохо кормили надсмотрщики, кравшие средства, выделенные для прокорма животных, а хищнику требовалось много свежего мяса, к тому же он знал, что пористый камень общей стены не сможет противостоять мощи его когтей. Стена крошилась под натиском его лап, как мокрый мел, и проем удлинялся ежедневно на несколько сантиметров. Вскоре тигр будет отделен от квартиры на первом этаже лишь тонким слоем штукатурки, и ему достаточно ударить головой, чтобы прорвать обои и ворваться в комнату девочки. Да, именно так все и произойдет: сильный глухой удар, и сразу после этого – бумага разорвется, и морда тигра с побелевшей от штукатурки шерстью выскочит из продырявленной перегородки прямо над кроватью Пегги. Пасть зверя с обнажившимися клыками раскроется, как ужасающая маска, будто говорящая:

– Ну что, глупая девчонка! Видишь, я уже здесь!

И прежде чем Пегги Сью успеет пошевелить рукой или ногой, чтобы убежать, лапы хищника обрушатся на нее.

Пегги Сью предчувствовала, что так оно и произойдет, если она задержится в этом доме. Поэтому она прижалась ухом к обоям, выцветшим от влаги. От этого соприкосновения со стеной щеки ее покрылись зелеными цветочками.

Она больше не выходила из дома на прогулки с Вилли Шонакером и его компанией. Как часовой, она сторожила, пытаясь установить точное место, где зверь выскочит из кладки.

Пегги потратила свои карманные деньги на покупку билета в зоопарк. Там она прошла по аллеям, как солдат по вражеской территории, держа в руках несколько листов бумаги и карандаш, чтобы зарисовать план стены. Она отсчитывала шаги, делала пометки. Определить расположение ее дома не составило труда. В очередной раз Пегги убедилась, что Вилли Шонакер сказал правду: здание абсолютно примыкало к клетке малайзийского тигра, огороженной тяжелыми решетками. Хищник, разумеется, притворился, что не узнал ее по запаху. Лежа на боку, он облизывал свои когти якобы для того, чтобы они ярче блестели на солнце.

«Он точит свои вилки», – подумала Пегги Сью, но шутка не развеселила ее.