Литмир - Электронная Библиотека
A
A

- Тебе, похоже, всыплешь, как же! Слушай, Илюшка, а здорово-то как у тебя это всё получилось! Раз, два, три, и готово. И ведь, главное дело, не ожидал я ни шиша! Здорово. Ты, наверное, чем-нибудь таким занимаешься? Какие-нибудь там боевые единоборства?

- Ни хуя себе! - совсем искренне возмущаюсь я. - Какое ж это в пизду единоборство? Вы считать, что ли, не умеете? Их трое, плюс я, - ну? Сколько будет?

Мы со Стасиком смеёмся, - я от души, беззаботно, а Стас всё ещё несколько напряжённо.

- Илья, а ты не боишься… ох, прости, пожалуйста! Ну, не опасаешься, что тебя, нас то есть, - конечно, нас! - ну, что нас искать там как-нибудь будут? Ну, эти вот…

Пиздец! Тихон, надеюсь, ты всё это слышишь и видишь, если ты ещё не переродился…

- Нет, Станислав Сергеевич. Не будут. Ни они, ни остальные сеятели не будут нас искать, - меня то уж в любом случае. Объясняю. Неужели вы думаете, что эти три наших героя расскажут, что их отметелил какой-то там малолетка? Да ещё так… Мысли такой даже не допускаю. Последующие события представляются мне в таком виде: - наши дояры, очухавшись, рассказывают своим сродственным и остальным дружественным поселянам, что был, в натуре типа бой. Их, - нас, - было тридцать… Всё, трасса, щас поток пропустим… Итак, нас было тридцать, и был бой, и мы бежали. Роняя кастеты. Только кастетами можно ведь объяснить статистику и характер понесённых нашими механизаторами потерь. Зубы у первого быку под хвост, а третьему, кажись, челюсть я того… Да и за колено у второго я опасаюсь. И с каждым повторением эта поучительная история будет у них обрастать всё новыми, всё более красочными подробностями. А потом, постепенно, эти трое и сами начнут верить во всю эту сочиненную ими хуйню… Вот, к обочине прижмёмся и можно меняться местами…

Стас смотрит на меня во все глаза, даже рот приоткрыл. Знакомое что-то… Блядь, да ведь так я сам на Тихона смотрел по первости! Да, потом я на него смотрел совсем по-другому, потом я от него вообще взгляд оторвать не мог…

- Пересаживаемся, Станислав Сергеевич, - мягко говорю я Стасику. - Дальше уже вы…

Мы меняемся местами, Стасик мой весь из себя задумчивый такой. Но уже не напряжён, отошёл. Но ехать, почему-то, не торопится. Так, милай, что ещё?..

- Что, Станислав Сергеевич?

- Илья, ты ко мне обращайся на «ты». Пожалуйста. Я ведь старше тебя всего-то на одиннадцать лет, мне двадцать пять. На берегу же ты мне «ты» говорил? Ну и вот…

Я изображаю глубокое раздумье. Ну, всякую там интеллигентскую хуйню, - ну, что не удобно там, не принято мол, - это мне нести щас не в тему…

- Ладно, - решаю я. - Поехали, Стас, трогай. Слышь, а можно тогда я тебя Стасиком звать буду?

- Вот уж Стасиком не надо, сделай одолжение!

- Нет? А чо? Ладно, ладно, - не хочешь, не буду, хуй с тобой… Ой-ёй-ёй! Вырвалось, блядь, ой, сука, ой, не буду больше, Стас! И ни хуя смешного, между прочим. Мог бы, между прочим, и потерпеть, до Магнитки совсем ничего осталось, как я понимаю…

Я тут же, - кстати! - лезу, изогнувшись, на заднее сиденье, достаю оттуда свой рюкзак. Стасик, улыбаясь, бросает на меня короткие взгляды. Это не возбраняется. Так, где тут у меня… Вот. Я достаю свой телефон. Проверим… Ага, сеть поймал! Билайн, - роуминг по всему миру. Звонить вот только некому больше…

- Ух, ты! Это с цифровой камерой, да? А как он работает?

- Ты на дорогу-то смотри, Шумахер на хер! Это ж Камаз, бля!

Ну, всё, - надулся… И кто тут из нас мальчишка, спрашивается? Нахохлился, - блядь, до чего на Лешку Петлякова похож, из детдома…

- Вот будешь так педали дёргать, - недолго твоя лоханка протянет. Да смотри ж ты на дорогу! Вот скажи мне, - почему у тебя зажигание не выставлено?.. От верблюда! Тоже мне, тайна мироздания… Так надо учится! Не умеет он. Не умеешь, обратись к тому, кто умеет… А причём здесь я? Я, Стас, попутчик, - сел, вышел, аригато, сайонара… Да, именно так, представь себе. Сфоткаю щас вот тебя на память, разве что…

Я быстро делаю пару снимков, Стас бросает на меня взгляд, я ловлю и этот кадр. Опять молчим. Блядь, напряжение какое-то возникло. Ну а что, - что я не прав, что ли? Прав… Никто он мне, и я ему никто. Ну, нравится он мне, - признаюсь, наконец, я себе, - ну и хули с того? Мало ли кто мне нравился за четырнадцать-то лет… Тихона нет, и плевать теперь мне на «нравится»…

- Возле какой-нибудь остановки высади меня, - сердито говорю я, потом сбавляю тон. - Такси у вас в Магнитогорске этом вашем есть?

Стас аж подпрыгивает.

- Так ты не местный? Так чего ж ты по степи один шляешься? А, ну да… Ты не из пугливых, ясно, это я понял, и за себя постоять можешь. Очень даже можешь. Ну, хорошо, но ведь в Магнитке ты же, Илья всё равно, куда-то направляешься, к кому-то? Зачем же такси, я же сказал, - довезу. Адрес говори.

И я теряюсь по-настоящему. Я же хотел по дороге всё обдумать, да тут вот Стас попался, не до того стало… Бандероль придёт дня через три, контейнер позже, ясен перец. Значит, нужна база… Квартира, - съёмная, разумеется. Блядь, я ж маленький… Я задумчиво смотрю на Стасика. Нет. Он мне симпатичен, значит не подходит, по-всякому ведь может обернуться, проколов быть не должно… И ведь как дядь Боре звонить неохота…

- Так что, Илья? Куда ехать-то?

- Ехать-то? А ехать-то до городу… ЭТО город? Мда… «Цемзавод»… - читаю я указатель на обочине. - Ах, окраина! А на этой окраине газетный ларёк может нам попасться?.. А кто знает? Ладно, Стас, погоди, я думаю… Собственно, думай, не думай, а мне нужна газета с объявлениями. Сдаётся, снимается, типа… Не кто, а что! Квартира, понял?.. Ой, да отъебись ты! Затем, что за надом! Так, всё, пиздец! А ну, тормози! Тормози, сказал, ну…

Я выскакиваю из лоханки, забрасываю за плечи рюкзак, открываю заднюю дверь, вытаскиваю кейс. Стас тоже вылез из машины, стоит и поверх крыши растерянно смотрит на меня своими тёмно-синими глазищами. Вот же…

- Ну, что уставился?! Всё, Стасик! Сайонара… Вам на лево, нам на право!

- Ну и мотай! Мотай, давай, отсюда! Эх, ты… Катись…

Стас залазит в свою лоханку, она тут же глохнет, он начинает дёргать стартер… Теперь я стою и растерянно смотрю в никуда. Как тогда Тишка мне сказал?.. «Не плюй, Ложка, в протянутую ладонь, если она протянута от сердца. В сердце ведь душа, Ложка, а в душу плевать нельзя». А я смотрел ему в глаза, следил за его губами, и вспоминал, как хорошо нам было ночью, и запоминал его слова, и думал, как мы любим друг друга… Всё! ВСЁ!!! НЕ МОГУ!!!

Я пинаю колесо, ставлю на землю кейс, и запрыгиваю в машину.

- Слушай! Слушай меня, сказал я!!! Что ты обо мне знаешь?! Ни хуя! А хочешь знать? Хочешь, Стасик? Я людей убивал, людей! Понял?! За мной пять трупов до Анвара было! Понял?! А чтобы Анвара кончить, мне у него всю контору положить пришлось! Я там не считал, блядь! Понял?! Я там патроны считал! Это как тебе? И никого из них мне не было жалко. Это ещё не всё, рот закрой! Я детдомовский, понял, я там до одиннадцати лет тёрся, так последний год меня ебали там, понял, Стасик, ебли, сука, в обе дырки… Сказал, рот закрой, дует… Удрал. Дальше, на улице, ещё хуже. А потом меня человек купил, понял, КУПИЛ, но он-то, он как раз ЧЕЛОВЕК оказался… Я влюбился в него, понял, ты знаешь, что есть любовь? Я знаю… И он знал. А потом его убили, а я убил тех, кто убил Тихона, всё их гнездо блядское перебил… А перед смертью, - он знал, что его грохнут, понял, чувствовал, - он большие бабки поднял, охуенные, сука… и на меня все счета оформил, понял, охуенные, бля, бабки, паспорт мне сделал… А сам… Ти… Тишка мой… А я, сука, в… в Ита-али-и… он… туд… он туда меня… отдохнёшь, Ложка… говорит… Карнава-ал, говор… Венеция, говорит, Ложка, эт-то… Тишенька…

Я рыдаю, ткнувшись лицом в сложенные на коленях руки, бейсболка свалилась на пол… и сквозь рыдания я чувствую, как Стас осторожно тянет ко мне руку, касается моего рюкзака… Так-то, Стасик. Таков вот мой мир… А-а, чего там! Я дёргаю плечом, не глядя на Стаса, нащупываю дверную ручку, вываливаюсь наружу. Блядь! Не могу! Я без сил опускаюсь на свой кейс…

4
{"b":"110217","o":1}