- С-с-с… - тихо слышится у меня из-за спины, это Логин, кто ж ещё, но я не оглядываюсь, я смотрю в сутулую спину моего самого Главного Врага, самого ненавидимого мною Врага в моей тринадцатилетней жизни…
И тут я каким-то шестым чувством ощущаю, что это вовсе не всё, - это не кончилось ни хрена, во всяком случае, для этих троих гопников, - сейчас что-то будет! Я так же, каким-то непонятным для меня самого чувством, улавливаю у себя за спиной быстрое, очень резкое движение, такое вот только так и уловишь, - шестым чувством! - оглянуться я не успеваю, о моё левое плечо опирается… да, это опирается Логин, он не отстраняет меня, он очень быстро двигается, ему вовсе незачем меня отстранять, и он просто опирается в прыжке о моё левое плечо, - легко, меня даже не пригибает, - и он приземляется впереди меня, приседает на подогнутой правой ноге, волчком на ней проворачивается, а вытянутой левой бьёт, - подсекает, - со спины Комара под коленки! И быстро как! Комар, по-детски взвизгнув, нелепо взмахнув руками, валится на бок, - а там, куда он валится, снега и нету совсем, как назло, - ветром выдуло! Прямо на кирпичи, на какие-то, на битые… А Логин уже на ногах и, - стойка.
- Короче так, бакланы! - говорит он своим ледяным звенящим голосом двум «подпёрдышам». - Съебётесь щас, - отловлю и покалечу. На месте стоять! А ты, блядина, поднимайся, хорош скулить, рано ещё тебе скулить… Встал, сучара!
Комар потрясённо смотрит на Логина снизу вверх, опирается, было, на руку, - ясно, что он сейчас ни хрена не соображает, - ему бы лежать по-тихому, да не рыпаться, - а он в непонятке, и ещё, по ходу, из-за своей гоповской трусости, хочет выполнить… да, приказ Логина. Не успевает. Логин легко, без напряга, даже без толчка, пружинно вдруг подпрыгивает на одной ноге и с резким выдохом, - скорее, опять со свистом, - бьёт левой тяжёлой своей зимней кроссовкой Комару прямо по башке! Тот снова, - на кирпичи… А вот теперь он лежит, и не рыпается. Да-а…
Логин снова в стойке, он смотрит на «подпёрдышей»… Он же сейчас их… Да и с Комаром этим неизвестно что… Нет, хватит, не надо…
- Пожалуйста, хватит, - прошу я его в спину. - Брось их, не надо… пожалуйста…
Этот пацан, оказавшийся, в самом деле, очень опасным, совершенно спокойно поворачивается к двоим гопникам спиной, склоняет голову чуть набок, к левому плечу, задумчиво смотрит на меня… потом склоняет голову к правому плечу, улыбается мне… И мне, вдруг, делается тоже весело, - и ещё прикольно, - да, прикольно так он голову наклоняет, как сильный, уверенный в себе пёс. Или даже, скорее, - волкодав…
- Хм, «пожалуйста»! Что ж, слово волшебное… Но мобильнику-то твоему хана? Хана. Такой вот есть вариант: сейчас я приведу эту блядину… - Логин сильно пинает Комара под рёбра, тот дёргается, из этого я заключаю, что «блядина» живой, и Логин тоже, по-видимому, так же понимает его дёрганье. - Ага. Так вот, я привожу его в чувства, а потом постараюсь убедить и его, и этих двоих чадосов, - этот потрясающий пацан небрежно кивает на «подпёрдышей», а те ни живы, ни мертвы, - компенсировать тебе потерю. Уверен, я смогу найти очень убедительные доводы, ну, в соответствии с их ментальностью и умственным уровнем. Да?! - это он «подпёрдышам», они трусливо жмутся друг к дружке, а мне, и впрямь, смешно: два крысёнка, старшую крысу вырубили, а эти боятся страшных опасных псов-волкодавов, которые очень не любят крыс…
- Да. Они согласны, и этот… - и снова страшный удар ногой достаётся Комару, на этот раз куда-то в низ живота, тот снова дёргается… - Видишь? И этот согласен, ещё бы, это же я сейчас с ним очень убедительно говорю, вот он и согласен. Только вот одно обстоятельство. Загружу я их на бабки, или там, на мобильник, чтобы тебе вернули, завтра же они и вернут, они же при «понятиях», они же знают, что такое «счётчик», всё сделают. Но где они достанут бабки или мобильник? Ясно где. Отработают кого-нибудь, - так же, например, как вот только что тебя…
Логин замолкает, внимательно смотрит на меня, бровь поднял, и я вижу вдруг, что он очень симпатичный… да что там, очень он красивый парень. Только зачем он мне это всё сейчас говорит? Он что, думает… или что, проверяет он меня, что ли? Ну да, - откуда же ему знать, что я не крыса? А я не крыса! И нечего тут меня проверять… Хотя, конечно, я за всё благодарен, - а за что? - я своё тоже получил, хотя и не как Комару, но досталось, всё же, а мобильник, подарок мамы мне на Новый Год, разбитый валяется…
- Не надо их грузить, - говорю я, сдерживая слёзы, эти слёзы, непонятным для меня самого образом, просятся наружу от обиды на этого Логина… - Не надо… Это… Я пошёл, пусть и они тоже… в другую, только, сторону пусть…
А он ещё некоторое время продолжает смотреть на меня, - я под его взглядом стою, не двигаюсь, хотя, вроде и собирался уходить уже, - а потом поворачивается к «подпёрдышам»:
- Всё. Теперь у меня к вам всё. Подобрали эту падаль, - и опять, ногой по Комару, но уже легонько, - и сквызанули отсюда. Когда он очухается, - если он очухается, - скажете ему, что я не считаю его моим личным делом. Пока не считаю. Но. Если. Ещё хоть раз… К вам двоим, сучата, это тоже относится. Всё, пошли на хуй.
Мы с Логином смотрим, как «подпёрдыши» помогают подняться Комару, - он, по ходу, начинает приходить в себя, хотя… да, окончательно в себя он придёт нескоро. Потом они чуть не волоком тащат его, у того ноги плохо слушаются, но всё же в очень быстром темпе они исчезают за углом… Ладно, а я-то чего жду? Мне в другую сторону… Куда же я папку-то свою бросил?..
* * *
“Come On Up To The House”
- Тебе куда? - спрашивает Логин, поднимая свою спортивную сумку.
- А? - я не сразу понимаю смысл вопроса, я собираю части разбитого Сименса. - Мне? Домой…
- Да это ясно. Я спрашиваю, где ты живёшь?
- На Московской…
- Ого! Это же… Где-то у вокзала, так? Далековато… А чего ты у нас делаешь, - приключения искал?
Я вскидываюсь, сердито смотрю на него, и… остываю тут же, - Логин стоит передо мной, изящно опёршись чуть согнутой ногой о камень какой-то, торчащий из-под снега, и смотрит на меня, снова склонив голову к плечу, и снова поднял левую бровь, а смотрит без насмешки, так, смотрит с любопытством, и по-доброму смотрит, вот я и остываю. Классный же парень, сам же я виноват, сам я на этих гопников нарвался, сам сюда зашёл, за эти гаражи, потерпеть не мог, приспичило, понимаешь…
- Ага… искал, получается, - соглашаюсь я, и пытаюсь улыбнуться, не очень-то это у меня получается… - Ну, искал, или не искал, а нашёл. На свою, блин, задницу… Это… спасибо тебе, большое…
Он просто пожимает плечами, - ну да, для него-то это ничего особенного, крутой пацан, это я уже понял. И переспрашивает:
- А всё-таки? Каким зимним ветерком тебя сюда занесло? Одинокий раненый самурай на заснеженном поле…
Я хмыкаю, не удержавшись, - интересный какой пацан! Ветерком…
- Да ну… Я у вас тут в художественной школе занимаюсь. Возле телефонной станции, - знаешь?
- Да. Ясно. А это у тебя в папке рисунки?.. Ах, наброски. Странно… То странно, что эти выблядки твои рисунки не порвали, - как я думаю, именно в этом выразилось бы их отношение к искусству карандашного наброска. Печальная улыбка кривит мои чётко очерченные губы… Рот закрой, - хм, ещё один… Кто, кто, - ты, кто ж ещё… Слышь, пацан, я в восхищении! Да нет, серьёзно, - папку с рисунками скинул, а мобильник проебал! Всё правильно: - искусство лишь вечно, другое всё преходяще… Слышь, самурай, а ты, часом, в затылке не чешешь иногда?.. Ладно, пошли… На остановку тебя провожу, куда ж ещё? Если у тебя планы не поменялись… Хорошо. Это хорошо, если планы не меняешь, так и надо… - Логин болтает со мной, болтать мне особо неохота, тоскливо мне, и нос болит, но я понимаю, что так лучше, когда болтаешь о пустяках… - Погоди, у тебя платок есть?.. Держи-ка… Чистый он, чего ты?.. Ага, ты ещё скажи мне, что постираешь его потом… Any time… Пожалуйста большое, - говорю. Ты какой язык учишь?.. Ну, а чо тогда… Ну, и куда ты попёр? Вон там у нас маршрутки останавливаются, там у трёх маршрутов конечная… В натуре? Хм, с июня тут живу, а что так ближе, - не знал… Чтоб тебя!
