Родство[1]

Двое сидели в комнате без окон, в одном из высотных зданий большого города. Ребенок говорил — инопланетянин слушал. Двенадцатилетний мальчишка, в котором угадывались черты сразу нескольких рас, был самый обыкновенный. И одеждой он не отличался от своих сверстников стандартного городского квартала LAX. Однако внешность гостя любой назвал бы отвратительной. Ребенок не хотел показаться невежливым, но все же никак не мог поднять на него взгляд.

Их должно было связать простое дело — убийство. Инопланетянин неподвижно сидел на кровати — единственном предмете мебели, способном выдержать его вес. Хозяин комнаты расположился напротив, на табурете возле учебного терминала, где ежедневно делал уроки. В крошечном помещении оба сидели так близко, что странное колено гостя почти касалось лица ребенка. От этого мальчик чувствовал еще большую неловкость. Наверное догадавшись, уродец отвел ногу, и человек облегченно вздохнул.

Да и не было особой надобности рассматривать лицо Анталоу. Хватило первого взгляда на него в тот момент, когда нелепая фигура возникла на пороге квартиры. Хотел того ребенок или нет, но гость ответил ему быстрым и цепким взглядом. И не то чтобы стало страшно, говорил себе мальчик. Но уже одно то, что это жуткое существо могло появиться в дверном проеме здания, построенного людьми, для людей, где столько поколений рождалось и умирало и еще не одно поколение появится и уйдет… Это казалось немыслимым! Понимал ли это Анталоу?

Даже закрыв глаза, мальчик видел черный костюм из синтетической кожи, обтягивающий туловище инопланетянина. Он служил защитой от недружелюбной атмосферы Земли. Видно было, как каждая мышца напрягалась под кожей. Словно волны пробегали по его телу, даже когда Анталоу не шевелился.

Появившись в дверях, гигант втянул в плечи длинную шею. Она могла молниеносно выдвигаться вперед, и тогда челюсти рефлекторно раскрывались. Четыре свои руки он тоже не мог бы расправить, стоя в узком проеме. Мальчик знал о страшных когтях в глубоких складках на концах пальцев. Помимо этого руки Анталоу были усажены роговыми шипами. И в подушечках пальцев ног тоже прятались когти.

Теперь, объясняя, чего он хочет от гостя, не поднимая на него глаз, мальчик ярко представлял, как тот втягивает и снова выпускает эти когти, словно кинжалы из ножен. Огромные глаза пришельца могли чувствовать свет разных частей спектра и видеть в кромешной темноте. Под дыхательными мешками, напоминающими жабры, сочились протоки, из которых в случае опасности выстреливали струи кислоты.

На мгновение приблизив голову, инопланетянин наконец заговорил. Голос его был механическим, шипящим, обработанным в транскодирующем устройстве, которое закрывало половину лица.

— Кто — это… кого вы хотите видеть убитым? — спросило чудовище, и мальчик едва удержался, чтобы не взглянуть на него.

Это всего лишь голос, успокаивал себя ребенок, механический и шипящий, как у змеи, но совершенно неопасный.

— Человека по имени Джеймс Ортега-Мамбей, — ответил он.

— Почему? — прошипел Анталоу в душном воздухе комнаты.

— Он хочет убить мою сестру.

— Вам об этом известно… откуда?

— Просто знаю.

Инопланетянин не шевелился. Мальчик слышал шелестящий шум его дыхания.

— Почему, — произнес наконец гость, — вы решили… что я соглашусь это сделать?

Мальчик помедлил с ответом.

— Потому, что вы — киллер. Пришелец снова помолчал.

— Значит, — прошуршал его голос, — по-вашему, все Анталоу — профессиональные убийцы?

— О нет, — отвечал мальчик, на этот раз пытаясь не отводить взгляд. — Я имел в виду…

— Если нет… тогда… как вы выбрали именно меня?

Мальчик нашел его у Большого Фонтана, что рядом с утесами Моники — достопримечательностью, известной любому посетителю Земли и включенной во все официальные туры. Он вручил пришельцу карточку, где на плохом анталоуском было написано: «Я знаю кто Вас и чем заниматься. Я требоваться Ваш помощь. Квартал LAX 873-2345-2657 на 11.00 завтра утро. Мой имя Ким».

— Анталоу известны своим искусством, сэр, — вдохновенно заговорил мальчик. — Мы проходили историю кампании Нох, и то, что случилось на Хоггане Два, когда ваш народ был предан. И знаем, на что оказался способен отряд ваших наемников при столкновении на Гар-Бетти. — Мальчик помолчал. — Мне пришлось раздать девяносто восемь таких записок, сэр, прежде чем я нашел вас. Вы были единственным, кто откликнулся…

Отвратительная голова опустилась, но длинные руки не пошевелились. Только мышцы то и дело вздрагивали. Мальчик заметил, что не может оторвать взгляд от этих покрытых шипами напряженных рук.

— Я понял, — просипел Анталоу.

Кажется, механический переводчик подобрал слова, не означавшие настоящего понимания. Нелегко было осмыслить, как маленький землянин сумел то, на что оказались не способны разведывательные службы пяти миров. Опознать в одном из тысяч Анталоу — убийцу-профессионала.

И вот еще над чем размышлял пришелец: почему же он сам откликнулся на это послание? Почему отнесся к нему серьезно? Возможно, почувствовал, что здесь нет скрытой угрозы — записку принес ребенок, — и подчинился профессиональному рефлексу? А может быть, что-то еще?

— И сколько… — поинтересовался гость, — вы в состоянии заплатить?

— У меня есть двести долларов, сэр.

— Откуда они у вас?

— Я продал кое-какие вещи, — быстро ответил мальчик. Обстановка была очень скромной. Что тут можно продать?

Инопланетянин не сомневался, что деньги украдены.

— Я могу достать больше. Я сумею!

Инопланетянин издал какой-то звук, оставшийся без перевода. Мальчик вскочил со стула.

Пришелец думал о двухстах тысячах интерров, полученных за отмщение тем, кто теперь покоился в грунте Третьей Луны Хоггана. О ста тысячах долларов за контракт с изменниками на астероиде Волф. Об ископаемых ресурсах и о дорогих лекарствах. О скромном летательном аппарате, который стоил в два раза больше оказанных услуг. О том, сколько он получил за три убийства по заказу корпорации на Алама Поу. Что такое двести долларов? Билет на метро?

— Этого — недостаточно, — прошуршал инопланетянин. — Никак не достаточно, — повторил он, и одна рука дернулась сильнее. — Вы, возможно, позаботились сделать запись… нашего обсуждения… и будете шантажировать меня тем, что предъявите ее земным властям… если я не сделаю того, о чем вы просите.

Зрачки ребенка расширились совсем как у одного из земных чиновников, перед тем как того пришлось удалить по заказу Грэй Инфра.

— О нет, — мальчик запнулся, — я бы не стал… — (Пришелец видел, как его лицо залила краска возмущения.) — Я даже не думал об этом!

— А возможно… стоило бы, — спокойно произнес Анталоу. Рука задергалась снова, и землянин увидел, что она короче

трех других, крючковатая, но более мощная.

Мальчик кивнул. Да, ему следовало догадаться и сделать запись.

— И почему же тот человек… Джеймс Ортега-Мамбей… хочет убить вашу сестру?

И тогда, снова покраснев, мальчик попытался объяснить. Когда он закончил, инопланетянин странно посмотрел на него, так, что тот опять смутился. Затем чудовище встало. Ноги его напряглись, чтобы удержать громоздкое тело, длинные руки проделали замысловатые движения, словно проснулись и зажили собственной жизнью.

Мальчик тоже поднялся и отступил, чтобы дать дорогу.

— Двести… недостаточно для убийства, — прошелестел на прощание инопланетянин и ушел через тот же запасной выход, который тайно открыл для него мальчик Ким…

Когда человек по имени Ортега-Мамбей вышел из шаровидного лифта на крышу федерального здания, над городом разливался закат. Вот и конец еще одного долгого, удачного дня в БуПопКон. Последние лучи солнца превратили вертолетную площадку в сверкающее зеркало, в маленькое пылающее озеро — гладкое, совсем не то, что беспокойная поверхность Тихого океана за городом. Даже духота не портила прекрасной картины заката. Да, в такую погоду каждому хочется сбросить пиджак. Но для Ортеги-Мамбея существовало только одно место, где снять пиджак было наслаждением, — его великолепный дом на берегу океана.