– Что ж, простите мое вторжение в ваш разговор, – сказал он. – Я совершенно не хотел вас обидеть.

И пошел прочь.

– Подождите! – неожиданно закричала Мелани. Он вернулся, улыбаясь.

– Вы действительно знаете, как туда пройти? – спросила Мелани.

Он кивнул.

– Пройдите отсюда полквартала и сверните в аллею, – сказал он. – Вы увидите дверь без вывески. Она не охраняется. Это запасной выход. Я сам часто проникал таким путем, когда не хотел быть замеченным – по разным причинам. Вы просто зайдете в лифт и подниметесь в фойе или мезонин – и вы там.

У него было довольно тоскливое выражение лица. Кейт заметила круги под глазами, редкие, но ухоженные усы, которые делали его похожим на Уильяма Пауэлла, красивые темные волосы и смуглая кожа. В нем было одновременно что-то элегантное и легкомысленное. Кейт подумала, что он, возможно, был пьяницей, но слишком хорошо владел собой для этого.

На какое-то мгновение он задержал свой взгляд на Кейт, и она увидела странное выражение его усталых глаз. В них была какая-то отрешенность и одновременно мечтательность– словно он думал, что Кейт могла бы очень его заинтересовать, но только много лет тому назад.

– Что ж, – сказал он. – Не буду вас больше беспокоить. Всего доброго. Желаю удачи.

Он повернулся прочь, положил монетку в пять центов на стойку рядом со своей кофейной чашкой и вышел из кафе, перекинув через руку пальто.

Кейт заметила, что у него была необычайно элегантная походка, как у настоящего джентльмена, в этом было что-то слегка ироничное, словно он хотел одновременно продемонстрировать свою эксцентричность и рафинированность.

Мелани посмотрела на нее.

– Ты думаешь, что он когда-то знавал лучшие времена? – спросила она. – Ты хочешь рискнуть?

Кейт посмотрела Мелани в глаза. Они были восхищенными, как у ребенка. Кейт засмеялась.

– Хуже нам от этого не будет, – сказала она. – В крайнем случае – нас выставят оттуда.

Пятью минутами позже обе девушки осторожно двигались по аллее, о которой говорил незнакомец. Они могли слышать гул толпы у центрального входа и обменивавшегося шутками с залом усиленный громкоговорителем голос Боба Хоупа.

Дверь была там, где сказал незнакомец. Железная и выкрашенная коричневой краской. Дверь в мусорную камеру.

Сгорая от любопытства, Мелани открыла ее. Внутри не было никого – только корзины и контейнеры. Это действительно был запасной выход и дверь для доставки необходимых отелю вещей.

Мелани и Кейт прокрались через небольшой холл к лифту. Они открыли массивную дверь и скользнули внутрь. Кейт нажала кнопку верхнего этажа. Лифт тронулся вверх.

Мгновение спустя лифт остановился. Они выглянули наружу. Тщательно осмотревшись по сторонам, выскользнули из лифта. Этаж был обставлен в классическом стиле, с туалетными столиками на низких ножках из красного дерева, зеркалами в резных рамах и креслами а-ля Людовик XVI.

Только теперь Кейт сообразила, что они забыли спросить незнакомца, куда идти дальше. Вряд ли церемония могла состояться на верхнем этаже.

– В конце концов, мы можем поискать и сами, – сказала Кейт. – Все равно уже проникли сюда. Не будем отступать.

Они внимательно осмотрели верхний этаж, взглянув на свое отражение в одном из многочисленных зеркал. Они выглядели достаточно представительно для клиентов отеля, но явно не тянули на приглашенных на торжество.

Они нашли лестницу и пошли вниз. Наконец услышали гул голосов. Кейт украдкой выглянула из-за угла и увидела у дверей охрану.

– Пошли назад, – сказала она Мелани. – Может, нам удастся проникнуть через боковые помещения.

Они двинулись в обход банкетного зала, ища другую дверь. Коридор изобиловал одинаковыми дверями, ведущими в служебные комнаты отеля. Они выбрали ближайшую к банкетному залу и открыли дверь.

Мелани скользнула внутрь. Кейт уже была готова последовать за ней. Тут они обе услышали голос из зала, где происходила церемония.

– Награда за лучшую женскую роль присуждается… Обе они застыли на месте, затаив дыхание.

– Мисс Ребекке Шервуд, «Конец радуги».

Раздался гром аплодисментов. Кейт видела, как при этих словах глаза Мелани широко раскрылись. Мелани смотрела «Конец радуги» семь раз и отождествляла себя с Ребеккой Шервуд, вырвавшейся из неизвестности сразу к шумной славе.

– Ох, Кейт!.. – воскликнула Мелани.

В эту минуту мужской голос из коридора прервал ее. Кейт обернулась и увидела охранника отеля, который приближался к ним.

– Мисс, – говорил он.

Кейт быстро закрыла дверь в комнату, где была Мелани, и направилась к охраннику. Он смотрел на нее подозрительно.

– Чем я могу помочь вам, мисс? – спросил он. Наученная читать мужские взгляды, Кейт в одно мгновение поняла: он пока не понял, что она не принадлежит к числу приглашенных. Он просто пытался оценить ее туалет и манеру поведения.

Кейт немедленно взяла уверенный, даже царственный тон.

– Да, конечно, если можно… – сказала она. – Где здесь комната для дам?

Он посмотрел на нее внимательнее.

– Разве вы не заметили туалетную комнату внутри, мисс? – спросил он.

Кейт поняла, что он имеет в виду туалетную комнату для приглашенных внутри банкетного зала.

– Боюсь, что она еще переполнена, – ответила Кейт. – Мне не хотелось бы ждать полночи.

В течение долгой минуты в его глазах было сомнение. Кейт одарила его уверенной очаровательной улыбкой, которая рассеяла его подозрения.

– Идите за мной, мисс, – сказал он.

Он провел ее через холл на территорию, прилегающую к банкетному залу. Там была туалетная комната – едва заметная.

– Ею не часто пользуются, – сказал охранник. – Только в такие вечера, как сегодняшний.

– Большое спасибо, – сказала Кейт. – Вы очень добры.

– Не стоит об этом, мисс, пустяки, – сказал он. – В такие дни в отеле много работы.

На одном дыхании Кейт опустила руку в карман, нашла доллар и дала его охраннику в качестве чаевых.

– Что вы, мисс, благодарю вас!

Охранник покинул ее, явно обрадованный. Кейт, в свою очередь, грустно размышляла, что с этим уходящим долларом ушел и ее ленч – завтра или послезавтра.

Она вошла в туалетную комнату и посмотрела на себя в зеркало. Выражение патрицианской снисходительности все еще было написано у нее на лице. В тысячный раз она думала о разнице между ее внешней оболочкой, которая так легко трансформировалась, и темной бездной ее истинного «я» – того «я», о котором она до сих пор не знала почти ничего.

Она услышала перестук туфель на высоких каблуках около туалетной комнаты. В одно мгновение Кейт нырнула в одну из кабинок, не желая вступать в разговор с гостями отеля.

Она присела на сиденье в то время, когда кто-то зашел в комнату. Она дождется здесь, когда вошедшая уйдет, а потом отправится искать Мелани.

Но ее мысли были внезапно прерваны словом, вырвавшимся с шипением со стороны кресла, стоящего у зеркала.

– Паршивая маленькая сучка…

Омерзительные слова были произнесены красивым голосом с присвистом, который казался знакомым. За ними последовал целый залп площадной брани на низких и яростных тонах, поразившей непристойностью далеко не нежные уши Кейт. Кейт затаила дыхание, заинтригованная голосом. В нем была нота одиночества, тоски на дне ярости, которая затронула какую-то струну в душе Кейт.

Более того, голос становился еще более узнаваемым.

Кейт приоткрыла дверь и стала внимательно вглядываться в образовавшуюся щель. Женщина была спиной к Кейт, но она могла видеть ее отражение. Женщина неотрывно смотрела на себя в зеркало.

Лицо было молодое – и красивое. Глаза – голубые, кожа бела и свежа. Волосы женщины были темными, уложенными красивыми волнами, сбегавшими на прекрасные плечи. Подбородок, брови, щеки и нос были нежны и прекрасны. Фигура была так же совершенна, как ее кожа.

Но лицо было искажено ненавистью и отчаянием, целый поток бранных слов лился с ее губ.

– Поганая, поганая сука… – повторяла она. – Поганая, бездарная сука…