– Да, я видела, как он разглядывал ее, думая, что я сплю.

– Наверное, это другая брошь.

– Нет, та же самая. Когда он ушел, я обыскала всю квартиру и нашла ее. Вы, правда, не продавали ее?

Я покачал головой:

– Да нет же, не продавал.

Симона прищурилась.

– У вашей синьоры «Альфа-Ромео»?

– Да. А в чем дело?

– Тогда это она продала брошь Торчи. Когда я возвращалась с работы домой, от подъезда как раз отъезжала эта машина, а за рулем сидела женщина.

– Когда это было? Только точно: для меня очень важно.

Симона наморщила лоб, вспоминая.

– Днем, в прошлый вторник.

Именно в этот день я разговаривал с Торчи о паспорте, а несколько часов спустя Лаура рассказала мне о завещании Бруно. Неужели она подкупила Торчи этой брошью, чтобы узнать у него цену паспорта? Явно надеялась потом соблазнить меня именно такой суммой и заставить изменить мое отношение к Бруно.

– Какого цвета была машина? – спросил я, едва сдерживая нарастающий гнев.

– Синяя, с голубым щитком от солнца на стекле.

Это была машина Лауры. Симона взглянула на часы.

– Вы не подвезете меня на Пьяцца Пьемонто? У меня там свидание.

Молча, погруженный в свои мысли, я поехал по городу. На площади я остановил машину и открыл дверцу.

– Вы ничего не скажете Торчи о броши? – спросила Симона.

– Нет, да и вряд ли я его сегодня здесь увижу. У меня очень мало времени, а я еще должен встретиться с Джузеппе.

– Не тратьте зря времени. Лучше найдите себе какую-нибудь хорошенькую девушку.

– Может быть, Джузеппе – и старая развалина, но по крайней мере он верный человек. До свидания, Симона.

Было около двух часов. Я был уверен, что застану Торчи дома. Я подъехал к его подъезду, оставил машину и поднялся наверх. Торчи открыл мне дверь, как только я позвонил. При виде меня он слегка испугался, но все-таки дружески воскликнул:

– Синьор Дэвид, какая радость! Прошу вас, входите. У меня еще осталось виски для вас.

Войдя в квартиру, я закрыл дверь и прислонился к ней, заперев ее спиной на задвижку.

– Я проходил мимо, Торчи, и решил зайти к вам спросить еще раз насчет паспорта. Вы говорили с Джакобо?

Торчи кивнул.

– Я виделся с ним сегодня утром, но он не хочет снижать цену. Риск слишком велик. 650 тысяч, и ни лиры меньше.

Я подошел к столу и сел возле него.

– Ты еще помнишь о бриллиантовой броши синьоры?

Он замер.

– Да, синьор Дэвид. А в чем дело?

– Насколько я слышал, она у тебя.

Он так вздрогнул, что расплескал виски, которое подносил ко рту.

– У меня ее нет, – сказал он, избегая моего взгляда.

– Синьора отдала вам брошь, не правда ли?

– Что за чепуха, синьор Дэвид?

– За что ты получил это вознаграждение, Торчи?

– Я не понимаю вас. Синьора ничего мне не давала. Да и почему она мне что-то должна давать? Кто рассказал вам эту чушь?

Перегнувшись через стол, я дал Торчи пощечину. Он отпрянул, так как не ожидал удара.

– Мне очень жаль, Торчи, но я должен выяснить правду. Мне не хочется силой вытягивать из тебя эту историю, но, если потребуется, я это сделаю.

– Вон! – придушенным голосом крикнул он. – Вы больше мне не друг.

Я встал.

– Не выходи из себя, Торчи. Почему синьора отдала тебе брошь?

– Она мне ничего не давала.

Я обошел стол, а Торчи медленно пятился.

– Почему она отдала тебе брошь?

– Не подходите ко мне! Я ничего не знаю о броши!

Я быстрым движением ударил Торчи в челюсть. Он стукнулся о стенку, упал, но моментально смог подняться на ноги. Вдруг у него в руке блеснул короткий нож, которым он попытался с быстротой змеи поразить меня. Лезвие прошло всего в нескольких сантиметрах от меня. Торчи попытался еще раз, но я предотвратил удар, сумев отшвырнуть от себя нападающего. Я знал, что Торчи мастерски управляется с ножом, но не боялся именно этого оружия. За время моего пребывания в Италии я не раз сталкивался с людьми, владеющими ножами, изучил многие приемы и знал, чего следует ожидать.

– Брось нож, Торчи, пока я не заставил тебя пожалеть, – сказал я, поставив стол между нами.

– Убирайтесь вон или я убью вас, – прошипел он.

Отскочив в сторону и сделав выпад, он снова напал на меня. Я опять упредил нанесение мне удара ножом. Своим встречным ударом в челюсть я свалил Торчи на пол и тут же заломил ему руку. Он попытался освободиться, но не мог.

– Говори, Торчи, почему она отдала тебе брошь?

– Она мне ее не давала.

Я стал выворачивать ему руку. Пот выступил у него на лбу.

– Я не отпущу тебя, пока ты не ответишь, – сказал я, тяжело дыша. – Мне необходимо это знать.

Торчи начал проклинать меня. Я завернул ему руку еще дальше, пока ругань не смешалась со стонами.

– Вы сломаете мне руку!

– Какое мне дело до твоей руки. Придется сломать – так сломаю. Со сломанной рукой тебе уже не удастся заниматься профессией карманника, Торчи.

– Ладно, я все расскажу вам, – прохрипел он. – Отпустите меня.

Я ослабил хватку, но продолжал держать руку в вывернутом состоянии.

– Почему она отдала тебе брошь?

– Ее интересовало, хотите ли вы по-прежнему уехать из страны. Я сказал, что вы твердо решили покинуть Италию.

– Ты сказал ей почему?

– Это не понадобилось. Синьоре самой об этом известно, – прохрипел Торчи.

Я отпустил его, отшвырнув нож ногой под кушетку, и подошел к окну. Торчи дрожал всем телом. Если он сказал мне правду, то мое положение было опасным. Торчи уселся на стул и стал со стоном потирать руку. Он не решался посмотреть на меня.

– Расскажи мне все с самого начала, Торчи.

– Эта дама приехала сюда днем. Она не назвалась, но я сразу же узнал ее и понял, что это именно та женщина, с которой у вас роман. – Он посмотрел на меня исподлобья. – Это ведь верно, что у вас с ней роман?

– Говори, что у вас произошло, иначе я сверну тебе шею.

– Сейчас, синьор Дэвид. Я вам все расскажу, – с готовностью ответил Торчи. – Та дама сказала, что хочет вам помочь, но вы слишком горды, чтобы принять ее помощь. Синьора достала брошь и сказала, что я могу оставить ее себе, если все расскажу ей.

– И ты рассказал? – В ярости я готов был его задушить.

– Это было слишком большое искушение для меня, синьор Дэвид. В конце концов я рассказал той даме, что вы хотите уехать из Италии и поэтому нуждаетесь в паспорте.

– Ты сказал ей, сколько просит за него Джакобо?

– Да, я назвал ей цену.

– Что еще интересовало синьору?

– Она спросила, не разыскивает ли вас полиция.

– Дальше.

Торчи подумал.

– Я не сказал ей ничего особенного. Я только сообщил, что вы, как и я, дезертировали из армии, и объяснил, что у вас нет документов. Если она хочет помочь вам, то пусть даст деньги на фальшивый паспорт. Я хотел только помочь вам.

– Больше она ничего не хотела узнать?

Торчи задумчиво сдвинул брови.

– Она спросила, настоящее ли это имя – Дэвид Чизхольм.

Мороз пробежал у меня по коже.

– Я сказал ей, что знаю вас только под этим именем, – продолжал Торчи, потирая руку. – Тогда она спросила, не слышал ли я фамилию Чизхем?

Конец! Лауре было все известно! Она все время знала обо мне, из-за чего меня разыскивала полиция. И это была единственная причина, почему Лаура связалась со мной.

– Ты чудный друг, Торчи, – хрипло сказал я. – Я всегда знал, что на тебя можно положиться.

Он смущенно смотрел на меня.

– Но ведь она любит вас, синьор Дэвид. К чему ей причинять вам зло?

– А пошел ты к черту! – крикнул я и повернулся к двери.

– Выпейте виски, синьор Дэвид, – виновато предложил Торчи. – Просто, чтобы доказать, что мы не враги.

– Мы не враги и не друзья, Торчи. Мы просто чужие.

Я открыл задвижку и вышел. Лауре нужно было только поднять трубку и сообщить полиции, где меня найти. В любой момент, как только ей заблагорассудится. Я был в ее руках, и это было ей известно.