— Я не буду вам мешать…. наслаждаться воздухом, — сказал он и, открыв дверь автобуса, скрылся за ней.

— …Черт! — ругнулся Калач, — это ж надо так облажаться, — окурок упал на асфальт, — а ему хоть бы хны.

— Титаново-молибденовый „каркас“, что ты с него хочешь?

— Как он тебя назвал?

— Прокси. В терминологии полиморфов это прайм, человек, наделенный властью.

— То есть он из тебя шефа сделал?

— Ну типа того… — улыбнулся Шершень.

— А я, значит, простой прайм.

— Что делать, ты простой прайм.

Калач посмотрел на дверь и как будто проснулся.

— А чего мы здесь стоим, вроде как уже все в сборе?

Вернувшись в „Сканию“, они обнаружили там Джипа и техов, с тихим удивлением взиравших на Снеговика и Арбитра в двух экземплярах. Полуприкрытые веки „мулов“ мелко подрагивали, а Снеговик смотрел на этих двоих, не отрывая полупустого взгляда от них, держа в руках наладонник со шнуром, скрывавшимся где-то в сумочке у девушки. Обмен данными. Прежде чем начать общение с праймами, планары менялись информацией о том, что произошло. Чтобы снизить риск они делали это не через беспроводной канал, а подрубившись „по-дедовски“, через шнур. Когда все закончилось, „мулы“ сели на свои места, а Снеговик обернулся к Шершню.

— Многоуважаемый прокси, я хочу обсудить возможные решения.

— Да, мы можем это сделать.

— Ты знаешь кто они. Стоит ли мне идти сейчас к ним и взять то, что принадлежит мне?

— Мы знаем, кто они, но мы не знаем, у кого то, что принадлежит тебе.

— Ты сможешь узнать, кто имеет то, что принадлежит мне?

— Это не имеет значения сейчас. Торги уже начались. То, что принадлежит тебе, не хранится у кого-то из них.

— Мы можем говорить с ними сейчас.

Шершень на секунду представил, как это будет выглядеть, и кашлянул в кулак.

— Это одно из возможных решений. Но будет шум.

— Это не имеет значения.

— Это не имеет значения для тебя, планар. Ты уйдешь в Срединный План, а оттуда — в места, где Первичный План принадлежит тебе. Мы останемся здесь. Я брался помогать тебе на других условиях.

— Ты можешь отойти.

— Даже если я отойду, забыв о своих обязательствах перед своими людьми и о своей выгоде, следы оставленные нами, слишком глубоки. Мы пострадаем.

— Ты можешь отойти тихо.

— Не могу. Ты об этом знаешь.

Активацию „стекол“ Шершень не снимал и увидел, как по миниэкранам пошла тонкая рябь. Помехи, вызванные радиосигналами, отозвались на „стеклах“. Он обернулся к Арбитру.

— Говори на общем, здесь все свои.

Помехи пропали.

— Прокси прав, мы…

— … не можем подвести его.

Снеговик посмотрел на „мулов“ и сказал, обращаясь к Шершню.

— Какое решение твое?

— Мы поговорим с ними завтра и убедим в том, что они поступили неверно. Независимо от этого ты должен принять участие в торгах и дать лучшую цену.

— Почему я должен платить за то, что принадлежит мне?

— По большому счету, тебе Старик сейчас не принадлежит. Прими это как данность.

— Ты взялся доставить его мне?

— Да, но это не предполагало платить за то, что принадлежит тебе. Возможно, когда мы поговорим с ними завтра, тебе тоже не придется платить. Но это одно из возможных решений.

— Тогда я заплачу им сейчас. Заплачу много, и вы заберете то, что принадлежит мне.

— Если ты дашь много, то это увидят другие. Доверься нам. Завтра. Сейчас не время для действий.

— Доверься…

— …ему.

22–05

Снеговик вышел из „Скании“, не попрощавшись. Хотя чего прощаться, его борты остались там же где и стояли, и утром, как понял Шершень, хаб собирался присутствовать в мобильном штабе, чтобы лично следить за всем. „Мулы“ проследовали за ним и через пару минут скрылись во втором суперване, который почти сразу же отъехал от обочины. Да, конечно, этим бедным ребятишкам, сдающим в аренду свои нервные системы тоже нужно отдохнуть.

Усталость навалилась как-то сразу. Он вспомнил, что за весь день так толком и не перекусил, так, хлебал кофе с печеньями целый день.

— Николай, ты действительно решил действовать так, как сказал Снеговику? — спросил Net4er.

— Да. Завтра надо их аккуратно взять и поговорить.

— Не теряем ли мы время?

— Ты сговорился со Снеговиком? — усмехнулся Шершень. — Поедем к ним прямо сейчас?

— Я не сказал, что мы должны говорить с ними сейчас. Но утро уже скоро и с чего ты предполагаешь начать завтра?

— Для начала, выяснить, где товар. Мы так и не знаем у кого „голова“. Сделать это надо до того как мы будем ехать и говорить с ними. Второе, брать их надо одновременно или почти одновременно. Для этого нужно синхронизировать действия групп и желательно, чтобы все они находились в пределах своих домов. Почему это объяснять надо?

Net4er покачал широкой бородой.

— Не надо.

— Ну и хорошо. Поэтому я предлагаю, чтобы аналитики сделали индивидуальные карты передвижения по городу каждого из членов этой веселой компании и сварганили план перемещений на завтрашний день. Второе. Нужны психологические портреты и возможные варианты действия, если мы будем разговаривать с ними не по одиночке, а с несколькими сразу. Я дам команду, этим займутся мои ребята. Если ты хочешь, можешь дать кого-то из своих. К утру будем иметь план игры…

22–30

„Скания“ плавно ехала по опустевшему городу, изредка останавливаясь на светофорах. Шершень смотрел через тонированное стекло на бледно-желтые фонари и мелкий снег, падающий откуда-то из середины темноты. Длинный день, начавшийся утренними покупками в супермаркете, подходил к концу. Все сошлись на мнении, что до завтрашнего утра ничего экстраординарного не случится и сейчас автобус развозил людей по домам. Руководить группами на ночном дежурстве вызвался Калач…

— Ничего не понимаю… — вдруг произнес Джип, — Он вошел в метро на „Театральной“, пропал и следующая точка, где он появился — это „Пирамида“.

— Кто „он“?

— Да Константин этот. На выходе из метро „Позняки“ его не было.

— Может быть, вышел на „Харьковской“?

— Там тоже нет.

— Может еще раньше?

— Да вот пробиваю… Вообще, это глупо выходить из метро, чтобы сесть в маршрутку, идущую по тому же курсу.

— Андрей, а может ты устал? Отдохни, пусть ребята его поводят.

— А может, прикрепим внешнее наблюдение?

— Иди, отдыхай… — произнес Калач, — завтра будет тяжелый день.

Джип проворчал что-то невнятное. Калач уткнулся в свой монитор, но через несколько минут услышал, как ритмичное шуршание клавиатуры сменилось на редкие щелчки „мышки“. Он обернулся и посмотрел на Джипа.

Миловидная блондинка с короткой стрижкой, в очках с квадратными линзами, улыбалась с экрана. Улыбка чуть смущенная, но при этом не без сдержанного превосходства. Щелчок „мышки“ и уже та же блондинка в полный рост в бикини. Да, а грудь очень даже ничего, не меньше третьего размера. Бедра узковаты, но ноги ого какие. На следующей фотографии она уже без очков и лицо, улыбающееся озорно и по-детски, уже не так сосредоточено. Присмотревшись, Калач понял, что геоблогер рассматривает фотографии с личного дневника Лили, ученицы Net4er’a, той самой, что дала информацию по Константину.

— Расслабься, она тебе не по зубам.

— Я есть не собираюсь…

— Андрей, лучше и не пробуй.

— Почему? Попробовать тоже нельзя?

— Ты для нее весь на ладони, дорогой. Она работает у Net4er’a и ее учили не только оперировать плотными потоками данных, но и разбираться в людях. Твое прошлое, включая всех баб, которых ты когда-либо имел, твое будущее с оценкой того, сколько ты еще собираешься поиметь, ей понятны и так. Не думаю, что она собирается стать еще одной в этом списке.

— Ха! Я тоже не такой простой…

— Ошибаешься. Net4er со своими ребятами… Знаешь, они не то чтобы далеко от всех остальных, они в другой плоскости работают. Это как высшая лига и первая. Не обижайся, конечно, но мы им не ровня. Так что оставь девочку в покое. Да и себе нервы трепать не будешь, ты же у нас неотразимый мачо, отказа не переживешь.