Литмир - Электронная Библиотека
A
A

– На что же это похоже? – не слушал его Амес Гун. – У него будто собственный стиль, своя архитектура, вы не находите? Погодите, а какого он цвета? Что это за цвет?

– Не знаю.

– То есть, как не знаете? Вы и в цветах тоже не разбираетесь?

Паргусс хотел, было, ответить какой-нибудь гадостью, но сдержался.

Величественная громада Дворца терялась в высоком марсианском небе. К главному входу вела лестница с колоннами, в каждой из которых была вырезана арка с гигантским атлетом в глубине. Атлеты пристально разглядывали каменными глазами всех подходивших к Дворцу, и у пришельцев невольно возникло неприятное ощущение, будто все каменные гиганты, как один, вперили в них свои холодные изучающие взгляды.

– М-да… – посмотрев по сторонам, Паргусс с удивлением обнаружил, что машина вместе с водителем куда-то исчезла, и они остались совершенно одни. – Нас никто не встречает, – констатировал он.

Гости прождали еще немного и, не выдержав палящего зноя, стали подниматься по ступеням.

– Как-то мне не очень хочется врываться без приглашения, – промямлил Амес Гун. – Но, здесь никого нет и это очень странно, вам не кажется?

Паргусс что-то неразборчиво буркнул и толкнул высоченные двери, украшенные искусным литьем. На вид они казались непомерно тяжелыми, но, тем не менее, открылись легко, будто ничего не весили. Паргусс с Амес Гуном переглянулись и шагнули внутрь.

* * *

Гавань оглушала своим шумом и грохотом не только новичков, но и тех, кто провел здесь всю свою короткую жизнь. Она поражала своими размерами: Гавань занимала почти всю подковообразную бухту Торгового Моря, и взгляд не в состоянии был охватить ее всю от края и до края.

Помимо рабов, в порту трудились люди самого разного сорта с различных планет, привлеченные единственной возможностью заработать на Марсе. Коренных марсиан в здравом уме среди рабочих не было и быть не могло. Все, рожденные в Империи, обеспечивались от рождения, и занимались, в основном, интеллектуальной деятельностью. Это давало весьма ощутимый результат – во всей Системе мало кто мог сравниться с марсианами по силе ума и возможностям оперировать энергиями.

Гавань убивала очень быстро. Сначала она превращала человека в глухонемого калеку с поврежденным от непосильного труда рассудком и надорванным тяжелым климатом здоровьем, а потом труп несчастного оставался гнить в каком-нибудь люке или стоке, пока его не подбирала Очистительная Служба. Каждое утро люди Службы, облаченные в темно-зеленые, пропитанные обеззараживающей сывороткой комбинезоны и герметичные шлемы, прочесывали Гавань, собирая свежие и уже начавшие портиться тела. Собирать приходилось быстро, ведь на таком пекле плоть разлагалась стремительно. Персонал Службы сваливал тела в контейнеры, грузил в вагонетки и увозил в крематории.

Должно быть, будущие покойники именно так и представляли себе Ангелов Смерти: мягкие спокойные движения в густом утреннем серо-багровом тумане, тело словно плывет или даже летит, тихий шелест темной одежды и яркий луч света, бьющий из шлема, а кажется, что прямо изо лба…

В приморском тумане звуки почти не слышны и даже самые громкие моментально замирают, словно захлебываются им, но такой туман бывает лишь по утрам. Персонал Очистительной Службы работает в тишине и не сходит с ума, а благодаря шлемам их никто не знает в лицо.

День начинался. Солнце разрывало горизонты настойчивыми малиновыми лапами, вырываясь из холодной воды подальше, в по-утреннему низкое фиолетовое небо. Туман густел, опадал на бетон, металл, камни, песок, покрывал вязкой росой редкие, чахлые кустики травы, неизвестно как пробившиеся в Гавани.

Начинался новый день. Тысячи людей стремились поскорее начать работу, чтобы ухватить пару лишних минут до того, как прорвется беспощадное, всепожирающее Солнце, до того, как оно заставит спокойное темное небо ослеплять резким зеленоватым светом. Иной раз рабочие предпочитали вообще не спать, чтобы успеть выполнить норму до невыносимой жары, разъедающего кожу пота, дикого грохота, лязга, коими с рассветом, наполнялась Большая Единая Торговая Гавань – главная промышленная зона Марса.

Вскоре работа вошла в привычный ритм: подходили и уходили морские корабли, взлетали и садились корабли воздушные, предприятия последними сигналами предупреждали о начале смены, привычную картину нарушило только одно: высокий, болезненный для слуха вой, возвестивший о прибытии рабских кораблей. Они, вроде бы и приходили достаточно часто, что бы быть сенсацией, но все равно привыкнуть к их зловещему появлению никто не мог. Одинаковыми темно-синими носами корабли разрезали вечно штормящие волны и горделиво несли на себе ядовито-желтую Звезду Ахуна – эмблему торговли живым товаром. Один за другим корабли причалили и, вслед за вооруженной охраной, на берег стали выходить пленники, будущие рабы. Пошатываясь от слабости, они поддерживали друг друга, и щурились от непривычно яркого Солнца.

– Земляне… это земляне… бедняги… – прокатился в толпе шепот – вздох.

Земляне слишком быстро умирали, не выдерживая непривычного климата Марса и непосильной работы. Но, хотя они и считались самым быстро гибнущим товаром, все же пользовались хорошим спросом из-за низкой цены.

Обессилевшая после перелета по Космосу и путешествия по морю, кучка людей с голубой планеты, даже не пыталась защититься от ударов охраны.

– Есть ли жизнь на Марсе? – неожиданно громко произнес один из пленников и расхохотался.

* * *

– Ох-х-х… – сдавленно прошептал Паргусс, глядя по сторонам.

В огромном вестибюле раскидывалась белоснежная, с серебряными прожилками лестница. Она не раздваивалась, как обычные дворцовые лестницы, а расходилась на три марша, каждый из которых тоже змеился расходящимися лестничными пролетами. Ступени покрывал белоснежный ковер с длинным ворсом, на конце каждой ворсинки матово светилась продолговатая серебряная капля. По краям ступеней, устремляясь своими вершинами к невидимым сводам, высились дымчато-серые, будто созданные из остывшего пепла колонны. Неосвещенные границы вестибюля терялись в серых сумерках. В слабо пахнущем озоном воздухе, безо всякого крепления, медленно плыли статуи, изображающие вымерших представителей разнообразных миров и цивилизаций. Часть вестибюля у входных дверей заливал неизвестно откуда берущийся прозрачный серебристый свет.

Запрокинув голову, Амес Гун посмотрел на проплывающие над ним скульптуры крылатого юноши и двухголового пса с человеческими лицами. Обе были сделаны из темного камня с зеленоватым налетом древности.

– Такое ощущение, что они живые, вы не находите? – Амес Гун передернул плечами. – Вы только посмотрите, какая удивительная работа. Интересно, а как они крепятся? Не висят же они, в самом деле, в воздухе, это было бы странно, вы не находите?

Амес Гун перевел взгляд, желая получше рассмотреть женщину с развевающимися волосами. Это было изображение мифической черной богини, убивающей поцелуем. Разглядывая скульптуру, Амес Гун не заметил, как проплывающий над его головой юноша с перепончатыми крыльями, медленно приоткрыл каменные глаза и взглянул на гостей.

– Я чувствую себя здесь просто ужасно! – сердито отрезал Паргусс. – Давайте поднимемся по лестнице, возможно, кого-нибудь встретим, не век же тут стоять! Никогда видел дворцов и резиденций без единой живой души при входе! Дикость какая-то!

Амес Гун кивнул, и они направились к лестничному маршу.

– Странный ковер, – Амес Гун наклонился, глядя себе под ноги. – Очень странный… вы не находите?

Не в силах больше слышать эту фразу, Паргусс решительно шагнул вперед. Длинный ворс ковра внезапно ожил, зашевелился и пошел трескучими волнами.

– Паргус-с-с-с… – зашептал он сотней голосов, – Амес-с-с Гун-н-н-н…

Паргусс с воплем отскочил обратно. Его крик в тысячу раз усиленный долгим эхом, понесся, наталкиваясь на невидимые стены, казалось, что вместе с ним зазвучал и чей-то смех…

2
{"b":"109420","o":1}