– И он твой клиент, – заметил Дрейк.

– Не только мой, но и твой, – уточнил Мейсон. – Но не будь настолько циничным. Думаю, что имела место авария.

– Возможно, что и так, но попробуй убедить в этом присяжных.

Дверь открылась, и вошел Джексон. Мейсон кивнул:

– Выкладывай нам всю подноготную, Джексон.

Тот явно был возбужден:

– Я только что разговаривал с секретарем суда в Санта-Барбаре. Я поставил свое имя, адрес и телефонный номер на обратной стороне окончательного решения о разводе, когда заполнил его как поверенный Питера Кента.

– Ну? – спросил Мейсон, когда Делла Стрит почти бесшумно проскользнула через дверь к своему столу.

– Секретарь суда позвонил мне, чтобы сообщить, что Дорис Салли Кент, действуя через «Хеттли и Хеттли» в нашем городе, возбудила дело о том, что суд неправильно рассмотрел дело о разводе, утверждая, что имел место сговор и что Кент вынудил ее подать на развод; что он ввел ее в заблуждение о размере своей собственности, скрыв, что вложил деньги в патент на станок для обточки клапанов и является совладельцем «Мэддокс манифэкчуринг компани» в Чикаго; что патенты, контролируемые этой компанией, превышают по стоимости миллион долларов и что это их совместная с Мэддоксом собственность. Она также заявляет, что окончательное решение суда является незаконным, и подала прошение об отмене, ссылаясь на параграф 473 гражданского законодательства с указанием причин своего отказа от услуг адвокатов в Санта-Барбаре, и наняла «Хеттли и Хеттли»; что она была под впечатлением, что предварительное решение о разводе было вынесено пятнадцатого, и так им и заявила, что у них не было возможности ознакомиться с делом до прошлой ночи и что они просидели всю ночь, подготавливая бумаги.

– Когда бумаги были направлены в суд Санта-Барбары?

– Материалы об отмене предварительного решения о разводе поступили в суд около девяти тридцати. Они прикинули, что окончательное решение о разводе в любом случае не будет вынесено ранее десяти часов.

– А прошение со ссылкой на параграф 473?

– Только совсем недавно. Они узнали о том, что окончательное решение вынесено, когда оказались там, и, очевидно, подготовили и составили его уже в Санта-Барбаре. Секретарь суда не звонил мне до тех пор, пока не была предпринята атака на окончательное решение о разводе.

Мейсон обратился к Делле Стрит:

– Пошли кого-нибудь к секретарю суда, чтобы выяснил, не подали ли они петицию об объявлении Питера Кента недееспособным и о назначении опекуном его жены. – Он снова обернулся к Джексону: – Так что по поводу тех дел, которые ты упомянул по телефону?

– В три часа утра, – ответил Джексон, – Мэддокс звонил миссис Кент и хотел, чтобы она действовала с ним заодно.

– В три часа утра! – воскликнул Мейсон.

Джексон кивнул. Мейсон тихонько присвистнул и сказал:

– Давай выкладывай детали. Расскажи мне все, что произошло.

– Когда я получил ваши указания, я начал следить за домом миссис Кент.

– Были ли трудности при поиске?

– Нет, я сразу отправился по адресу, который вы мне дали. Я оставался там до полуночи и не видел никаких признаков жизни, кроме света в окнах нижнего этажа.

– Ты имеешь в виду, что не видел никого вокруг?

– Что верно, то верно.

– Что произошло потом?

– Около полуночи подошел Харрис. Должно быть, даже немного раньше: точное время я не помню. Он сказал мне, что принимает от меня дежурство, поэтому я забрал из его машины Эллен Уорингтон и мы отправились в отель. Харрис остался там в своем автомобиле. Ночь была необычайно теплой для этого времени года, поэтому окна были открыты. Харрис выказал себя чертовски хорошим детективом. Когда зазвонил телефон, он засек время. Было две минуты четвертого. Он сверил свои часы на следующее утро и обнаружил, что они спешат на минуту и пять секунд, так что в действительности время было три часа пятьдесят пять секунд. Также он делал пометки во время ее разговора.

– Он мог слышать ее?

– Да, ночь выдалась тихой, и он мог слышать, как ее голос доносился из спальни. – Джексон вытащил сложенный листок бумаги из кармана и прочитал: – «Телефон звонил три раза, затем сонный голос ответил: „Алло!.. Да, это миссис Кент… Да, миссис Дорис Салли Кент из Санта-Барбары… Повторите имя, пожалуйста… Мэддокс… не понимаю, почему вы звоните в столь поздний час… Почему я думаю, что все улажено… Ваш адвокат организовал совещание, и я встречусь с вами, как договорились… Вы можете войти в контакт с мистером Сэмом Хеттли из фирмы „Хеттли и Хеттли“, если хотите получить дополнительную информацию. До свидания!“»

Джексон передал бумагу Мейсону. Тот многозначительно взглянул на Пола Дрейка и сказал:

– Одна минута четвертого, хм? – И забарабанил костяшками пальцев по краю стола, затем внезапно сказал: – Послушай, Джексон, когда они передавали документы в суд в полдесятого утра, они еще не знали, что окончательное решение о разводе уже вынесено?

– Совершенно верно, сэр.

– Затем они подали прошение с перечислением причин ходатайства об отмене окончательного решения, ссылаясь на параграф 473?

Джексон опять кивнул.

– Отсюда следует, что где-то между половиной десятого утра и тем временем, когда прошение было подано, они должны были связаться с миссис Кент и получить ее подпись. Как так получилось, что твой человек на посту проворонил это, Пол?

Пол Дрейк покачал головой и ответил:

– Я договорился, чтобы мне звонили и докладывали, если случится что-либо необычное. Согласно отчету, который я получил двадцать минут назад, миссис Кент не покидала дома.

– Должно быть, она от него ускользнула, – заметил Мейсон.

– Если это так, то она хитра, как дьявол. Патио окружено огромной стеной. Если даже выйти через черный ход, то все равно придется, чтобы обойти дом, пройти мимо парадного подъезда. Там даже есть специальная заасфальтированная дорожка с черного хода и вокруг здания.

– Стена, окружающая патио? – спросил Мейсон. Дрейк кивнул. Зазвонил телефон. Мейсон взял трубку: – Алло… Это тебя, Пол, – и передал трубку.

Дрейк послушал минуту и спросил:

– Вы уверены? – Затем набросал несколько цифр в блокноте, который вытащил из кармана, после чего распорядился: – О’кей, оставайтесь там. Я пришлю двух людей в помощь. Держитесь возле этой парочки, пока они не разделятся. Если разойдутся, то следуйте за Дунканом – это та самая здоровая птичка с кустистыми бровями. Один из тех, кого я пришлю, пусть висит на хвосте Мэддокса. – Он положил трубку, взглянул на часы и обратился к Мейсону: – Все верно, она покинула дом. Сейчас у нее совещание со своим адвокатом. Мои люди проследили за Мэддоксом и Дунканом до здания биржи. Они поднялись на пятый этаж, где располагается офис «Хеттли и Хеттли». Мой оперативник возвращался к лифту, после того как поднялся за ними наверх, когда повстречал в коридоре ослепительную блондинку. Она не первой молодости, но наряд шикарный, и она понимает, как надо одеваться; фигура у нее отличная, под стать одежде. Когда оперативник вышел на улицу, то спросил у напарника, не заметил ли тот яркую фифочку, и случилось так, что тот обратил внимание, как она подкатила в зеленом «Паккарде» с номером 9-R-8397.

Перри Мейсон отшвырнул стул.

– Это то, что нам надо! – воскликнул он, обращаясь к Полу Дрейку. – Приступаем. Брось на это, если понадобится, хоть сотню человек. Должны быть свидетели того, как миссис Кент, Мэддокс и Дункан выходили из офиса. Это подтвердит, что телефонный звонок в три часа утра имел место, что бы там они ни говорили на свидетельской трибуне, и если я докажу, что Мэддокс и Дункан звонили по междугородному телефону в это время, то смогу заставить Дункана расколоться во время перекрестного допроса. Он заявил, когда давал свои первые показания, что видел лунатика около полуночи. Теперь, если он изменит их и будет говорить, что видел, как кто-то разгуливал во сне в три часа, я могу посадить его в лужу, заявив, что он и Мэддокс в это время заказывали междугородный разговор.