Гарри продолжал мечтать, не особенно следя за фильмом, напичканным избитыми футуристическими эффектами, эффектами ради эффектов. С такими деньгами и возможностями пидоры, снимавшие фильм, могли бы сделать что-то более душевное. В старых фильмах был, по крайней мере, приличный сюжет, даже хотя сами актеры были уродами, даже несмотря на стереотипные образы южан и северян. Шотландцы, как правило, были рыжими и погибали рано, джоки 50 как на подбор, валлийцы — все как один черноглазыми и мрачными. Звезды были отобраны тщательно, их роли — так же тщательно отработаны, акценты были натуральны. Конечно, стереотипы — ерунда, но Гарри любил героев этих фильмов, потому что люди вокруг, которые могли бы рассказать что-то, не хотели делать этого, храня детали при себе. Это было по-английски, по-британски. Сейчас те люди умерли, прошли годы, но воспоминания о войне еще живут в глубине души любого человека, и молодого и старого, полученные из первых, вторых или третьих рук. Даже высмеивающие дух той войны и воспоминания о ней, делают потому, что знают, как глубоко проросли корни. Они не могут заставить людей забыть, и вместо этого просто насмехаются.
Теперь созданием фильмов ворочают янки, ведь все деньги в Голливуде, и янки говорят, что во время войны по Пиккадилли 51 расхаживали американские солдаты в полном вооружении, а вокруг было полно бандюг и проституток. Он находил это маловероятным, поскольку в те времена у людей были сильны моральные устои, но не хотел думать сейчас об этом; на экране две человекомашины палили из лазерных пистолетов, усиленно колошматя друг друга. Он подумал — что, интересно, ощущают солдаты, но о таких вещах не спрашивают. Офицеры пишут мемуары, и рядовые получают награды и знаки отличия.
Гарри сидел в темноте, окруженный чужими. Их сраные отцы и деды, может быть, сидели в дзотах и косили пулеметным огнем английских томми. Такие вещи заставляют задуматься, хотя об этом не говорят, потому что сын за отца не отвечает, и в определенном смысле это правильно, Гарри не чувствовал себя виновным за Империю и работорговлю, так как тогда он еще даже не появился на свет. Все вокруг движется вперед, в будущее, но он с удовольствием посмотрел бы здесь, на пароме, один из старых военных фильмов, хотя бы просто потехи ради.
Было бы здорово посмотреть «Самый длинный день», например. «Битву за Британию» он смотрел в кинотеатре, когда был совсем маленьким, и ему нравились воздушные бои, которые вели RAF, и то, что Добро всегда торжествует над Злом. Но больше всего впечатлил момент, когда стрелку бомбардировщика очередью буквально разнесло все лицо. Залитый кровью шлем пилота произвел тяжелое впечатление на маленького Гарри. Он почувствовал себя нехорошо, увидев кровь на стекле, и это почти испортило для него весь фильм. Но помпезность и бравурная музыка заставили его забыть тот эпизод, и он с восхищением думал о том, как несколько смелых парней спасли страну. Он подумал о летчиках, сгоревших в своих кабинах, и о жене одного пилота, спросившего офицера, знает ли он, как это — жить с человеком без лица. Эта фраза запала ему в голову. Человек без лица. Или это было в другом фильме? Детали стерлись со временем. Все, что Гарри мог сделать — проехать несколько миль по Уэстерн Авеню, чтобы посмотреть на базы RAF в Норхолте, Хэрифилде и Юксбридже, они были достаточно близко от его дома.
Клево посидеть здесь со всеми этими голландцами и немцами и посмотреть Dam Busters. Он запасся бы попкорном, кока-колой и наслаждался бы зрелищем. Голландцы бы радовались, а немцы выглядели смущенными. Английские парни из бара, вероятно, тоже бы подтянулись сюда, если бы шел Dam Busters. Ему нравилось то место, где бомбили дамбу; все промахивались, но потом один угодил в самое яблочко. У летчиков, наверное, были стальные яйца, иначе как еще можно летать над вражескими позициями? Но в данном случае все это исключалось, и на экране перед ним развертывалось кровавое побоище, только крови почти не было. Уничтожение было чистым и эффективным, человекороботы сражались, не отягощая себя излишними размышлениями. Никакого беспорядка. Все чистенько, все разложено по полочкам. Фантастический боевик, легкий для восприятия массового зрителя. Гарри не старался вникать в суть, вместо этого он представил, что бы началось, если бы поставили Das Boot, фильм про действия немецкой подводной лодки времен Второй мировой, и улыбнулся.
Бар заполнен под завязку, и Акула Брайт вытаскивает свой магнитофон. Ощущает, наверное, себя ведущим Хулиган-Роудшоу на радио, ставит чудо-машину на стол и начинает возиться с кассетами. Останавливает свой выбор на кассете с милитарной музыкой. Песни, которые пели несчастные ублюдки в старые добрые деньки, маршируя на бойню. Красные мундиры, чтобы не замечать крови, и каски, чтобы не почувствовать, как твои мозги разлетаются на части. Могучая патриотическая музыка, помогающая продержаться. Играйте громче, и не услышите выстрелов впереди и пьяного смеха генералов далеко сзади. Бей, барабан, прочь эмоции. Но сейчас это наши песни, отражающие наши чувства. «Вест Хэм» пьют на другой стороне бара, поглядывают по сторонам и ухмыляются. Музыка делает Англию единой. Это перемирие, и все прекрасно. Мы заняты своим делом, они своим. И другие клубы то же самое. Мы не собираемся травить байки с «Вест Хэмом», но и вступать в конфронтацию нет смысла, я хочу сказать — здесь нет смысла.
Значительная часть англичан из тех, что на борту — здесь, баре, и мы можем видеть, кто есть кто. Стронгбоу и его пускают акцию. Лохи остались в Харвиче протрезвляться, а их лидеру светит кое-что посерьезнее, чем задержание за пьянство и дебош. Я имею в виду то, как его ударили головой о дверь. Это как раз то, что полисы могут назвать сопротивлением аресту. Ага, ты не хочешь, чтобы мы раскроили тебе башню — тогда будешь сидеть. И другие люди здесь, не только английские парни — группы мужчин и женщин средних лет, потягивающих пиво, несколько парочек, путешественники-одиночки, пьющие лагер и разглядывающие свои паспорта. Также три недурственных чиксы. В самом деле неплохих. Картер сказал, что он не прочь трахнуть кого-нибудь, и пойдет, попытается завязать знакомство, но я не думаю, что у него много шансов здесь, на пароме. Хотя, полагаю, репутацию свою он не просто так получил.
Я гадаю, откуда они могут быть. Очевидно, не англичанки. Не так выглядят. Да, это проблема с английскими чиксами. Они более старомодные в сравнении с европейками. Европейки лучше выглядят, даже самые грязные из них, в своих дорогих джинсах и свитерах. Поэтому многие чиксы дома любят все европейское, потому что они тупорылые, во-первых, и им скучно, во-вторых. Не стоит обольщаться изящным акцентом, быть образованной не значит быть интеллигентной. Хотя типичная английская чикса из паба в полном порядке. Любит повеселиться и не ломается. Лучше всего — блондинки, не важно, откуда. Все любят блондинок. Арийский идеал. Блондинки больше по кайфу, понятно, почему. У каждого поколения на телеэкране есть своя блондинка в роли секс-символа.
Все больше англичан заходят, один-два в цветах, остальные без. Как-то не укладывается у меня в голове, как взрослый человек может носить клубную майку. Присутствуют также несколько флагов, мы бросаем на них беглые взгляды, по ним сразу все становится ясно, и все делают то же самое, ищут знакомые по прежним выездам лица. Сейчас в баре около шестидесяти англичан, и тут есть другой моб «Челси», который мы достаточно хорошо знаем. С ними вместе мы заряжаем БОМБАРДИРОВЩИК ХАРРИСА. Все остальные немедленно присоединяются, потому что это как раз то, что нужно. Это именно для немцев, а также для мажорствующего мудачья и всех тех подонков, кому наплевать на Англию и английскую гордость. Вряд ли кто-то из нас всерьез злорадствует насчет Дрездена 52 , но почему мы должны оправдываться? Это была война, Люфтваффе жгли наши города, а теперь эти пидоры замалчивают роль наших бомбардировщиков, чтобы люди скорее обо всем забыли. Мы поем во всю глотку. ОДИН ЛИШЬ ТОЛЬКО БОМБАРДИРОВЩИК ХАРРИСА. Это последняя капля, разбивающая лед, Билли приглушает звук своего магнитофона, потом выключает совсем. Спасибо, Билли, спасибо за уважение к традициям, сынок.
