А.С.: Разве они только туда перемещались? На Волге, в ее среднем течении, как известно, располагалась Болгария, преемником которой стало Казанское ханство. Это стойкий бастион мусульманства, мощный культурный центр, связанный с арабским Востоком. Кого-то, наверное, и сюда влекло, особенно единоверцев. Какую тенденцию здесь наблюдает историк?
Л.Г.: Чего-чего, а стойкости этому государству потребовалось немало. После того как болгары пришли сюда из причерноморских степей, они вынуждены были отстаивать свою независимость в борьбе с Хазарским каганатом. С политической точки зрения надо рассматривать и принятие ислама болгарами в 922 году: как говорится, назло надменному соседу, ведь в Хазарии официальной религией был признан иудаизм. Долгое время затем болгары старались оттеснить от Волги и русских, соперничали с Владимиро-Суздальским княжеством, далеко на север распространяя экономическое и военное влияние. Так, в 1219 году они захватили Устюг. А через четыре года был в жестокой сече отражен первый натиск монгольских войск.
Но осенью 1236 года Болгария вынуждена была покориться Батыеву войску: «Приидоша от восточные страны в Болгарскую землю безбожнии татаре, и взяша славный Великий город Болгарский, и избита оружием от старца и до уного, до сущаго младенца, взяша товара множество, а город их пожгоша огнем и всю землю их плениша». Это покорение длилось год, но, как только монголы покинули территорию царства, здесь вспыхнуло восстание. Для его подавления была направлена наиболее боеспособная армия Субэдэя-багатура. А после походов на Русь и Центральную Европу, весной 1242 года, Бату-хан избирает город Болгар местом ханской ставки. Но и позже в этом краю были восстания. В 1366 году правитель Болгарии Булат отделился от Орды.
Гораздо круче, чем с русскими, расправлялись монголы со своими азиатскими противниками, жившими по обе стороны Уральского хребта. Юлиан, венгерский монах, бывший свидетелем покорения Приуралья в 1236 году, сообщает: «Во всех завоеванных царствах они убивают князей и вельмож, которые внушают им опасения. Годных для битвы воинов и поселян они, вооруживши, посылают против воли в бой вперед себя. Других… оставляют для обработки земли… и обязывают тех людей впредь именоваться „татарами“„. Так или примерно так этноним «татар“ стал получать расширенное, суперэтническое значение.
Я уже говорил, что в этом нет ничего удивительного. Например, до сих пор в Средней Азии некоторые жители, относящие себя к племени по имени «тюрк», считают, что их легендарный предок был «родом… из Татарстана». Китайские историки также исходили из того, что термин «татар» имеет собирательное значение. Белыми татарами назывались кочевники, жившие южнее пустыни Гоби, вдоль Китайской стены. Большую часть их составляли тюркоязычные онгуты. Черные татары, в том числе кераиты, жили в степи вдали от культурных центров. Война здесь не прекращалась и вынуждала их жить кучно, огораживаясь на ночь кольцом телег (курень). Дикие татары Южной Сибири промышляли охотой и рыбной ловлей, они не знали даже ханской власти и управлялись старейшинами.
Монголы жили между черными и дикими татарами – как переходное звено между теми и другими. Разумеется, волжские болгары сами по себе ни к кому из них не могли относиться. Кроме того, во-первых, состав болгарского населения был весьма неоднороден; во-вторых, рядом с ними жили савиры-сувары, которые уже упоминались; в-третьих, происходила ассимиляция болгарами тюрков, поселившихся в этих местах еще раньше, а также коренных финно-угорских племен. Среди них – древние венгры, от которых теперь не осталось здесь и следа, и живущие поныне в Поволжье марийцы, удмурты, мордва. А буртасы? Или чуваши? Или башкиры? Да и русские! В сумме именно эта смесь стала составлять большинство, а отнюдь не «чистые» болгары с ближайшими сородичами. Ну и после развала Золотой Орды сюда сильной струей влились кыпчаки.
А.С.: Вот и гадай: болгары или не болгары? Ведь этнос стал качественно меняться, хотя и сохранял как доминанту этнического развития исламскую религию и самобытную культуру.
Л.Г.: Нет народа, который произошел бы от одного корня. И не надо искать какое-либо древнее племя как предка ныне существующего этноса. Как бы это ни было легендарно, соблазнительно и престижно!
А.С.: Но и камуфляж, согласитесь, Лев Николаевич, далеко не безобиден. Сейчас многие ведать не ведают, что в Поволжье жили болгары, отчаянно воевавшие с татарами. Они долго придерживались этого самоназвания. Так именовали их и русские летописи. А когда возникла Казань, в обиход вошло еще одно имя – казанские люди, казанцы. Может быть, правду говорят, что ненавистное для болгар название было присвоено им как раз с той целью, чтобы, ссылаясь на татарское иго, оправдать захват Казани войском Ивана Грозного?
Л.Г.: Сразу скажу на это вот что: борьба за национальную независимость – святое право каждого народа. Если люди отдавали за свободу жизнь, им должна воздаваться дань памяти. В полной мере это относится и к защитникам Казани, погибшим в 1552 году. О храбрости и доблести, с которой сражались тогда бойцы, восхищенно писал и русский летописец того времени. Думаю, что вполне закономерно поставлен вопрос о создании памятника тем, кто отстаивал национальную независимость. Это было бы справедливо и человечно.
Однако не следует бросаться из одной крайности в другую. Тени предков и события многовековой давности не должны служить причиной разлада и конфронтации в наши дни. Неужели кто-то всерьез считает, что до сих пор русские ответственны за преступные деяния такого тирана, как Иван Грозный? Подобного рода деятели приносят неисчислимые страдания и собственному народу. Известно, с какой жестокостью этот маньяк привел к покорности вольнолюбивый Новгород. Кровью отмечен по городам и весям след опричнины. Но чего только не было и после всего этого за четыреста с лишним лет, включая и череду трагических событий двадцатого столетия.
Довольно сложной была судьба болгар, некогда сменивших гуннское объединение, еще в южных степях. Но и на Волге они начали сражаться за независимость аж в IX веке. В этой длительной и упорной борьбе, в которой погибали наиболее решительные воины и другие пассионарии, этнос постепенно утрачивал энергию. Вряд ли обогащали его дополнительным зарядом и лесные племена, давно утратившие свой потенциал. А отношения с русскими? С того же IX века болгары совершали набеги на Муром и Суздаль, они убивали мужчин, уводили женщин – и те рожали им Айдаров, Мухамедов, Шамилей. Но русские тоже были не дураки. Они вторгались в Болгарию, убивали мужчин, умыкали женщин – и те рожали им Петек, Ванек, Сашек. Стало быть, шло смешение, и этнос по природе своей и по истории медленно, но верно изменялся. Перед лицом татарской агрессии немало болгар вообще ушло на Русь. А позже и в Казанское ханство, признавшее вассальную зависимость от Московского государства, бежало изрядное число славян. На фоне этого вовсе не кажется неожиданным, что в Казани была сильная промосковская партия. Да и не раз до 1552 года в столицу ханства вступали войска северного соседа.
Я думаю, что логично рассудить так: смешанное население Поволжья, по сути, сформировалось как один этнос. Мусульманская часть этого этноса называлась – волжские болгары, православная – русские. Но по крови они одни и те же, по способу хозяйства – тоже, по культуре близки. Важна только как характерная отличительная черта присущая этим частям идеология, то есть та высокая культурная традиция, которая роднила болгар с мусульманским миром, а Русь – с Византией. Может быть, не все примут такой ход размышлений, но я в этом твердо убежден.
А.С.: Надо надеяться, наши читатели вполне усвоили идею плюрализма мнений, и даже если они критически воспримут высказанную вами мысль, то не откажут ей в праве на существование. Тем более что она содержит в себе рациональное зерно, подкрепленное теорией этногенеза. Болгария как государство исчезла с карты, но само название «болгар» сохранилось, а у русских это имя вошло в титул московского самодержца. Что же показали дальнейшие события?
