– Елена Ивановна, прошу вас, давайте не будем говорить об оплате. Для меня это неважно. Главное – установить истину и восстановить справедливость.
– Вот и Светочка мне так же говорила, а я ей не поверила. Ну кто сейчас бесплатно будет тратить свое время на незнакомого человека… Я лучше пойду, – посетительница развернулась к двери.
– Все, вы уже пришли. Так зачем же уходить? – После этих слов я решительно шагнула к Курниковой и собственноручно стала снимать с нее пальто. – Вы напрасно так волнуетесь, мне в общих чертах известно о ваших проблемах. Поверьте мне: я сделаю все возможное, чтобы вытащить вашу дочь.
– Правда?
Что я такое говорю? Может, ее дочурка попала под следствие за дело и мать это понимает, но смириться не может. Потому-то так и нервничает. А Светкины психологические тесты – это туфта. Проанализировав ситуацию, я поспешила оговориться:
– Если, Ксения, конечно ни в чем не виновна…
– Ксюша ни в чем не виновата, – заверила меня визитерша и смахнула со щеки слезу. – Сердце матери не обманет. Просто дочка у меня очень наивная, доверчивая.
– Пойдемте, – я взяла клиентку под руку и повела ее в гостиную, выполненную в стиле кантри, – сейчас вы мне все по порядку расскажете.
Усадив Елену Ивановну в кресло, плетенное из ротанга, я села напротив и стала ждать волнующий рассказ. Курникова долго собиралась с мыслями, при этом она решала еще одну задачу – искала, куда деть руки, выдающие ее нервозность. Я видела, что ей очень неловко говорить о произошедшем, поэтому ждала начало рассказа, не выказывая нетерпения.
– Знаете, наверное, мы с мужем неправильно воспитывали Ксению, – наконец произнесла клиентка, кое-как справившись с мышечным зажимом. – Мы старались ей привить наши идеалы. А современная жизнь, она совсем другая. Вокруг столько жестокости, лицемерия, у всех на уме только одно – как бы заполучить побольше денег, любыми путями. Нам даже в голову не приходило, что сейчас весь бизнес строится на «откатах», из-за которых Ксения теперь и находится под следствием.
– По существу, это та же взятка, но на более высокой ступени эволюции.
– Ну, взятки, конечно, во все времена давали. Но я никогда не умела это делать. Один раз попыталась, когда хотела Ксюшу в хороший детский садик устроить, так заведующая у меня не взяла деньги… А вот Миша, супруг мой, из принципа никогда и никому ничего не давал и не брал. Были времена, когда он пост занимал…
Я поняла, что Курникова сама не скоро расскажет об основной причине своего визита, поэтому поторопила ее:
– Елена Ивановна, давайте вернемся к «откатам», к этой смазке на колесах бизнеса. Вы сказали, что Ксении именно это инкриминируют?
– Да, – клиентка тяжело вздохнула, – нашу дочь обвиняют в том, что она дала «откат» должностному лицу. И вообще, заключая договора с корпоративными клиентами, она будто бы заранее договаривалась с ними об «откатах». Но это не так! Это какая-то чудовищная ошибка. Ксюша никогда в жизни бы не догадалась, что такое возможно. Поверьте мне!
– Скажите, а в какой фирме работала ваша дочь?
– В страховой компании «Астра». Дочка закончила строительный колледж, получила диплом бухгалтера, а на работу по специальности не смогла устроиться. Без опыта никуда не брали, вот и пришлось пойти в эту злополучную фирму оператором ПК. Она у нас девочка умная, работящая, вот директор сразу и понял, что из нее толк выйдет. Ксюша всего месяц оператором проработала, а потом Игорь Дмитриевич перевел ее на должность менеджера в отдел работы с корпоративными клиентами. Она и там показала себя с хорошей стороны, и вскоре Щербаков назначил Ксению начальником отдела. Мы с Мишей так гордились нашей дочерью, так гордились…
Я подумала о том, что Елена Ивановна и ее супруг, скорее всего, были слепы относительно деловых качеств своей дочери. Сколько умной и талантливой молодежи, а вот сделать скоропалительную карьеру от оператора ПК до начальника отдела удается далеко не каждому. Мне сразу пришло в голову, что директор оценил не только работоспособность Ксении, но и какие-то другие ее достоинства, но спросить у Курниковой об этом напрямую я не могла. Она была человеком другой формации и все видела несколько в ином свете.
– Сколько времени Ксения проработала в «Астре»?
– Ну вот с этого июля, – женщина стала загибать пальцы. – Многие ее однокурсницы до сих пор не устроены, а Ксюша уже все успела… Лучше бы уж она дома сидела, мне бы по хозяйству помогала, а не зарабатывала бы эти несчастные деньги!
– А что, Ксения много зарабатывала?
– Как стала начальником отдела, так много. – Курникова обвела взглядом гостиную и поправилась: – Впрочем, для кого-то это, может, и мелочи, а для нас – целое состояние. Муж мой – на пенсии по инвалидности, ему постоянно лекарства нужны. Я хоть и инженер-технолог по специальности, но работаю вахтером, чтобы времени свободного было больше. Мужу уход нужен. Оклад у меня небольшой. А Ксения последний раз пятнадцать тысяч принесла, и мы смогли долги отдать. Думали, жизнь вот-вот наладится, а тут такая напасть…
– Ладно. Что вам известно конкретно об «откатах»?
– Собственно, ничего. Для нас Ксюшин арест был как гром среди ясного неба. Это уж потом из разговора со следователем мы с Мишей узнали, в чем нашу дочь обвиняют. Мы были уверены, что это недоразумение. Надеялись, что это скоро выяснится и Ксюшу выпустят. – Елена Ивановна тяжело вздохнула. – Да, мы думали, что наша дочь – жертва обстоятельств. Да и сейчас остаемся при том же мнении, несмотря на то что адвокат тоже убеждает нас, что Ксения виновна.
– То есть она ему призналась?
– Миша считает, что Портнов просто решил выстроить такую линию защиты. Я спросила у него об этом, но Артем Андреевич – человек сложный. Я ему вопросы задаю, а он будто их не слышит. Свою линию гнет. В общем, Портнов считает, что чистосердечное признание и раскаяние заставит судью быть к Ксении снисходительнее. Он обещает, что добьется условного срока. Конечно, это намного лучше, чем отбывать реальный срок в колонии. Но я верю в невиновность дочери. Она не могла по собственной инициативе пойти на подобное. Ну зачем ей такое пятно в биографии, как судимость? Кто ее после этого замуж возьмет? Да и на приличную работу с таким клеймом не устроишься…
– Значит, вашу дочь будет защищать сам Портнов? Ксении его назначили или вы сами его наняли?
– Его рекомендовал нам Щербаков, – призналась Курникова, не поднимая на меня глаз.
– Кто?
– Ну, Ксюшин начальник.
– Значит, работодатель, – сказала я, весьма удивившись такому повороту событий.
– Он самый. Игорь Дмитриевич сказал нам, что Портнов – самый лучший адвокат в Горовске и его услуги недешевы. Я призналась, что он нам не по карману. Тогда Щербаков выдал мне Ксюшину зарплату, которую она не успела получить, чтобы заплатить Артему Андреевичу аванс. Я с ужасом думаю, что окончательно расплатиться с ним будет нечем, но ведь и отказаться уже не могу. Все-таки он лучший адвокат.
– Так и есть. Елена Ивановна, как вы думаете, почему Щербаков проявил такую инициативу?
Курникова лишь пожала плечами. Никакого готового ответа на этот вопрос у нее не было. Или она стеснялась его озвучить? Под моим строгим взглядом Елена Ивановна стала выдвигать какие-то робкие догадки:
– Ну, я, конечно, не могу в полной мере судить о его мотивах, но, наверное, Игорь Дмитриевич просто посчитал своим долгом принять участие в судьбе своей сотрудницы… Он ведь ее продвигал по служебной лестнице, значит, ценил…
– Елена Ивановна, давайте рассуждать логически. Ксению Михайловну, начальника отдела по работе с корпоративными клиентами, обвиняют в том, что она привлекала клиентов «откатами». При этом Щербаков, директор страховой компании, остается чистеньким, будто ваша дочь действовала за его спиной. Когда факт коммерческого подкупа обнаружился, босс не рассердился на Ксению, а попытался ей помочь. Только эта помощь на деле выходит Ксении боком. Самый лучший в городе адвокат не гарантирует снятия обвинения. Зато Щербаков в любом случае выглядит мягким и пушистым. Какой вывод отсюда напрашивается?
