— Без выстрела не получится, — возразила Чубби, — Так тебе политэкономическая база и будет сидеть, дожидаясь, пока ее без ножа зарежут. Черта с два. Она будет сражаться. А эти триффиды, как я понимаю, сами себя защитить не смогут. Следовательно…

Ее прервал пронзительный свист боцманской дудки. Микеле слегка вздрогнул.

— Черт! Почему у наших детей такие громкие игрушки?

Чубби пожала плечами.

— Как–то исторически сложилось. Между прочим, это Люси просигналила. Твоя команда подошла, за вычетом Уфти. Он в экипаже с доктором Линксом.

— Ох уж этот Уфти, — проворчал Микеле, — Мне кажется, он считает нас чем–то наподобие своих старших кузенов. Ладно, тебя. Ты командир этой банды. Но меня–то почему?

— Тебе так трудно раз в неделю помочь ему с институтскими курсами? – спросила она.

— Мне совсем не трудно. Но он почему–то считает это само собой разумеющимся.

— Но милый, для него это так и есть. Ты ведь знаешь историю с его семьей. Если ребенок растет без родителей, то их место в психике занимают старшие товарищи. Уверяю тебя, если ты попросишь его о чем–то, он тоже воспримет это, как само собой разумеющееся.

— О чем, например? Взломать чей–нибудь компьютер или отрезать кому–нибудь голову?

— Ну, зачем так? – обиженно спросила Чубби, — Он хороший мальчик.

— Хороший. Не спорю. Но его знания и навыки, в основном, сводятся к…

— Кстати, — перебила она, — Уфти всего один раз отрезал голову, получил за это выговор и обещал больше так не делать. Зачем акцентировать внимание на ошибке, которую боец давно осознал и больше не повторяет? Ошибки бывают у всех, тем более, в молодости.

Микеле развел руками.

— Ты говоришь так, будто речь идет о тыкве, сорванной в соседском огороде.

— А как я должна говорить? Это была операция против террористов, которые…

— Значит, — в свою очередь, перебил ее Микеле, — остается надеяться, что те трое в списке, которых я не знаю, тоже успели осознать и отказаться от первобытных пережитков.

— Там же есть биографии, — сказала Чубби.

— Так… — он повернулся к экрану, — … Данте Пафимоту, капрал, 21 год, место рождения: Раиатеа. Образование: базовая школа, Uturoa electronic college, унтер–офицерские курсы. Миссии: Эль–Шана, «Pride of Hilo», Ваианг… Судя по послужному списку — Уфти №2.

— Микки, ну почему ты так про Уфти? Между прочим, знаешь, как он тебя уважает?

— Я прекрасно отношусь к Уфти, но в XXI веке молодым людям надо учиться, а не бегать по джунглям с автоматом. Идем дальше. Фэнг Торуива, рядовой, 17 лет, место рождения: Элаусестере. Образование: базовая школа, Marx biotec college. Миссии — пробел… Гм… Рибопо Маапити, рядовой, 17 лет, место рождения – Элаусестере. Образование: базовая школа, Marx biotec college. Миссии – пробел. Это что за парочка юных друзей природы?

— Я полагаю, что это живые последствия коммунистического бэби–бума, — ответила она.

— Первый раз о таком слышу, — проворчал Микеле.

— Элаусестере, милый. Ты в курсе, что там по семь детей на одну vahine?

— Да, — согласился он, — У меня острый приступ маразма. Мозг так реагирует на военную должность, которую я принял. У меня это временно, в отличие от того субъекта, который включил мальчишек с бутафорским биотехническим образованием в реальный проект.

— Во–первых, не мальчишек, а девчонок, — поправила Чубби, — В графе «sexpole» литера F.

— Ну, девчонок, какая, в данном случае, разница?

— … Во–вторых, — продолжала она, — Marx biotec college, MBC, считается очень неплохой средней специальной школой. Между прочим, не так–то просто найти штатных солдат с биотехническим образованием, за неделю, отводившуюхся на формирование группы.

— Устрою им письменный экзамен и выложу ответы в интернет, — пообещал Микеле, — эта шарлатанская лавочка надолго меня запомнит.

— Пари? – предложила Чубби.

— Пари, — согласился он, — Но только по–человечески, на двадцатку, без всяких фантов.

— Боишься?

— Я? Боюсь? Ничего подобного! Но играть на фанты с шулером…

— Это кто шулер? – возмутилась она.

От обсуждаения этого вопроса их оторвал пронзительный свисток боцманской дудки. Бдительная Люси, расширенно истолковав поставленную задачу, известила о появлении еще одного летательного аппарата. Через несколько минут, в проливе почти бесшумно приводнилось нечто, похожее на жука–носорога, выросшего размером c микроавтобус, покрасившегося в болотный цвет и отрастившего на верхушке своего рога еще одну пару крыльев в дополнение к привычным жучьим крыльям на спине. Когда флаер подрулил к пирсу, сходство с жуком почти исчезло. Просто очень необычный дизайн, и только…

Командир штурм–группы, как и положено, первым перепрыгнул на пирс.

— Сен капитан Хок… — начал он.

— Aloha, Нонг, — перебила Чубби, — мне отдавать рапорт нельзя, я еще в отпуске. Старший офицер тут Микеле, он в ранге капитан–команданте.

Нонг кивнул и начал снова.

— Сен капитан–команданте Карпини…

— Прекрати, Нонг, — перебил тот, — Какой я тебе капитан? Просто скажи: все нормально?

— Да. Никаких проблем.

— Ну, я рад. Выгружайтесь и идите вон под тот навес. Чубби наготовила такое количество еды, особенно салатов, что… — Микеле прервался на половине фразы, когда из салона на пирс шагнул тот человек, который являлся целью рейда. Он был еще только на середине шага, когда мимо него ужом проскользнул Уфти и занял позицию чуть сбоку, на случай, если доктору Максимилену Лоуренсу Линксу вдруг откажет чувство равновесия.

— Aloha, Макс, — сказал Микеле, протягивая британцу руку — Рад видеть вас на Футуна.

— Hi, Микеле, — ответил доктор Линкс, — Вот уж не думал, что мы встретимся в реальном мире… Тем более, вот так.

Они пожали друг другу руки, и Микеле почувствовал, что у гостя сильно дрожат пальцы.

— Как вы себя чувствуете, Макс?

— Паршиво, если честно. Очень хочется прилечь, но меня устроит и сидячее положение.

— А меня, как хозяйку, устроит, если гостю будет удобно, — вмешалась Чубби, — пошли со мной, Макс, а то мой муж начнет мучить вас умными разговорами раньше, чем я успею налить вам моего фирменного фруктового сока из смеси манго и сладкого перца. Парни, обслуживайте себя сами. Вот — стол. Еда — на кухне. Миски, кружки и ложки — в буфете. Микки, ты составишь нам кампанию или будешь тиранить младших по званию?

— Я бы предпочел тиранить, но не умею, — ответил Микеле, — так что я с вами.

…

Западная полуоткрытая мансарда fare Carpini был уютнейшим местом, оборудованным полукреслами–полулежбищами, невысоким бамбуковым столиком и кухонным уголком. Отсюда открывался сказочный вид, справа – на берег Футуна, идущий почти строго на запад, и лишь вдалеке слегка загнутый к северу, слева — на пролив и полосу коралловых рифов на расстоянии трех миль, уже у берегов Алофи. В паузах разговора можно было слышать успокаивающий мягкий рокот волн, равномерный, как метроном.

— Когда у нас с Микки романтическое настроение, мы встречаем здесь закат, — сообщила Чубби, передавая гостю большой стакан густого красновато–оранжевого сока.

— Если мою жену не носит где–то на другом краю Земли, — уточнил Микеле, — Вы даже не представляете, коллега, какая она непоседа.

— Не раскрывай наши тайны, — сказала она, — И не дискредитируй нашу семью. Я где–то читала, что британцы не одобряют женщин, оставляющих домашние дела ради работы. Кажется, у Олдингтона. Правда, у него описана 1–я половина прошлого века, но вдруг Макс консервативен и мы упадем в его глазах ниже дна Марианской впадины.

— Я не консерватор, — сообщил он, делая пару глотков из стакана, — И еще: я не хотел бы показаться невежливым, но не пора ли нам перейти от милого флейма к прозе жизни?

— К прозе жизни, — задумчиво повторила Чубби, — Вы пессимист, Макс. Сразу видно, что. вы выросли в стране, где примерно 250 пасмурных дней в году. Назвать жизнь прозой…

— Проза тоже бывает разная, — перебил Микеле, — Например, Экзюпери…