– Очнулась? – сердито спросила Софи. – Ну, слава богу! Я уж подумала, что ты тоже померла! Что это с тобой, Танька? Ты не беременная?

– Не от кого! – буркнула в ответ моя Тяпа.

Я села и огляделась. Передо мной была сверкающая морская гладь, подо мной неуютные камешки, вокруг – туча людей, безмятежно наслаждающихся пляжным отдыхом. Неподвижно лежащих граждан было полным-полно, но все они, насколько я могла судить, были живы и в сознании.

– А где этот, который под байк попал? – спросила я, не сумев выговорить пугающее слово «труп».

– Увезли, – коротко ответила Софи.

Она шлепнулась рядом со мной и вытянула из кармана фартука пачку сигарет и зажигалку.

– Покурю тут чуток и дальше пойду. Я с тобой минут двадцать потеряла, небось конкурентки мои за это время всех проголодавшихся отоварили!

– Извини, – сказала я. – Спасибо тебе. А кто он, этот погибший, неизвестно?

– Да, прикольная ты девка, Танька! – косо посмотрела на меня Софи. – Неужто тебе живых мужиков мало, с покойником познакомиться хочешь?

– Понимаешь, Сонька, я ведь знала его немного, – призналась я. – А могла бы узнать еще ближе! К счастью, не довелось. Это же мой вчерашний маньяк, Сонь!

– Да что ты?! – Софи искренне огорчилась. – А я-то собиралась вечерком после работы по лесу прогуляться… Эх, невезуха!

Она порывисто затушила в камнях недокуренную сигарету, встала, подхватила корзину с пирогами и пошла прочь, сокрушенно качая головой. Я озабоченно смотрела ей вслед и перестала беспокоиться о душевном здоровье приятельницы, только когда она истошно заорала: «А вот кому хачапури! Свежие хачапури!» Тогда я поискала взглядом свое ведро со стекляшками, нашла его неподалеку и с огорчением увидела, что тара перевернута, содержимое ее рассыпалось, а вокруг курганчика фальшивых изумрудов силами двух малолетних строителей уже возводится рыцарский замок.

Мягко отогнав разыгравшихся пацанов, я принялась собирать свое добро. В ведро со стуком сыпались стекляшки, а в голове со скрипом ворочались мысли.

Хозяину скутера Витьке повезло, отвечать за гибель отдыхающего он не будет. А кто будет? Кто виноват?

– «Кто виноват?» – это один из вечных русских вопросов! – встрепенулась моя Тяпа.

– А второй вечный русский вопрос – «Что делать?», – застенчиво подсказала Нюня.

– Я помню отечественную литературу, – сердито сказала я. – У меня диплом библиотечного факультета!

– Не самое шикарное образование, но за неимением лучшего спасибо и на этом! – ехидно сказала Тяпа. – Ну, мои дорогие, что будем делать, чтобы узнать, кто виноват?

– А зачем нам это узнавать? – оробела Нюня. – Меньше знаешь, крепче спишь!

– Это смотря с кем спать! – грубо оборвала ее Тяпа. – Ты разве хочешь оказаться в постели с убийцей?

– Почему я?!

– А кто? Пушкин? Точно, ситуация почти сказочная: «Три парнишки под окном дрались поздно вечерком!»

Я вздохнула. Тяпина логика была мне ясна, да и Нюня все поняла без объяснений, только по своему обыкновению пыталась спрятать голову в песок.

Вчерашнее столкновение Димы, Ромы и блондина, представившегося Васей, вполне могло иметь продолжение. Ох, боюсь, не отреагировало ли чрезмерно чуткое мироздание на мои глупые речи о гибельной дуэли? Услышало оно меня, похлопотало – и вуаля! Один мой кавалер убит!

– Убит? То есть в несчастный случай на воде ты не веришь? – уточнила Тяпа.

– Мы на библиотечном факультете не изучали теорию вероятностей, но подумай, какие шансы у ныряльщика всплыть точно под брюхом летящего аквабайка? Человек ведь не самонаводящаяся торпеда! К тому же трагедия произошла либо поздней ночью, либо ранним утром, когда в море, помимо ершей и медуз, никто не плавал!

– Кроме маньяка и того типа, который угнал аквабайк! – напомнила внимательно слушающая Нюня.

– Что, если этим угонщиком был Рома или Дима? – Я озвучила терзающее меня подозрение и содрогнулась, вообразив кошмарную сцену преследования бедненького маньяка обезумевшим ревнивцем на аквабайке.

Примечательно, что еще пару дней назад мне и в голову не пришло бы всерьез рассматривать сценарии, в которых кто-то меня до смерти ревнует. Я, как уже говорилось, девушка скромная и не слишком высоко оцениваю свою женскую привлекательность. Однако когда у скромной девушки один за другим заводятся сразу три красавца-ухажера, ее самооценка стремительно растет. Я сознавала, что до Клеопатры и Елены Троянской мне еще далеко, но сфотографироваться на обложку приличного глянцевого журнала уже не отказалась бы.

– Значит, так! – подытожила деятельная Тяпа. – Я вижу первую и главную задачу в том, чтобы снять подозрения в убийстве с Димы и Ромы. Или хотя бы с одного из них!

– Кроме меня, их никто и не подозревает, – справедливости ради заметила я.

– Кроме тебя, они никого и не интересуют как реальные кандидаты в спутники жизни! – напомнила Тяпа. – Ладно, я согласна, пусть наш прожиточный минимум сведется всего к одному мужику, но нужно ведь точно знать, что он, этот единственный, не преступник!

– Надеюсь, у Димы и Ромы есть алиби на вторую половину ночи и утро, – пробормотала расстроенная Нюня.

Я пожалела ее и не стала говорить о том, что единственным надежным алиби для Димы и Ромы могла быть бессонная ночь, проведенная в моей постели. Увы, ни один из красавцев не составил мне компанию.

– Остается надеяться, что они спали друг с другом! – цинично усмехнулась Тяпа. – Хотя на кой черт нам нужны такие неправильные мужики?

– Значит, выход один. Надо разобраться с этим поистине головоломным делом и найти настоящего убийцу! – неожиданно твердо сказала моя мямля.

Ну, уж если даже Нюня дошла до такой мысли, вопрос можно было считать решенным.

Вот так эгоистичный амурный интерес привел меня в ряды последовательниц мисс Марпл.

Небольшой, но успешный опыт работы детективом у меня уже был: еще на первом курсе мне удалось отыскать свою тетрадь с конспектами лекций по детской литературе, которую предприимчивая Райка Лебзон без моего ведома за деньги отдала в прокат знатным разгильдяйкам с факультета дошкольного воспитания. А это, скажу я вам, была задачка не легче тех, что доставались Шерлоку Холмсу! Конспектов, кроме моей тихони Нюни и нашей идейной старосты, на курсе не писал никто, и накануне сессии они были на вес золота.

Однако с чего начинать следствие в данном случае, я не знала. Помогла мне тетя Люся, выглянувшая из своего виноградного офиса, когда я, перекосившись под тяжестью ведра с художественными стекломатериалами, пробегала по двору.

– Танечка! Подойди поближе! – обратилась ко мне хозяйка словами удава Каа, произнесенными его же гипнотическим тоном.

Я подчинилась так же безропотно, как бандерлоги.

– Детка! – хорошо поставленным голосом сказала тетя Люся, заложив увечными очками очередную политически выдержанную книгу – томик Анри Барбюса. – Из достоверных источников мне стало известно, что твой товарищ Роман Иванов утром не вышел на работу. Аванс в кассе взял, со мной до конца не расплатился, всего одну тыщу отдал… А ведь это ты, Танечка, дала молодому человеку наилучшие рекомендации!

– Я обещаю и торжественно клянусь срочно разобраться и принять меры! – поспешно отсалютовала я, обоснованно опасаясь, что следующей фразой хозяйки будет категорическое требование возместить ущерб, нанесенный ее кошельку и репутации безответственным Ромой, из моего кармана.

Поставив в сарай ведро со стекляшками, я побежала в «Жемчужный колос».

На двери щелястого смотрительского домика по-прежнему болтался амбарный замок. Ромы нигде не было видно, зато у бассейна в грозной позе – уперев руки в бока – стояла директриса санатория. Она сердито притопывала и очень недовольно смотрела на плавающие по воде цветочки. Цветочки были прелестные, аленькие, но, конечно, на родных кустах они смотрелись уместнее, чем в плавательном бассейне.

На зеленом ворсистом ковре, устилающем подступы к водному сооружению, переминались два пацаненка в плавках, масках и надувных жилетах. Сквозь стекло масок они тоже пристально смотрели на воду. Капризно опущенные углы ртов придавали деткам дополнительное сходство с рыбами породы сомовьих.