– Видим, Челюскин один. Через три с небольшим километра уходите влево, через лесок на железнодорожные пути. Дальше идете по ним….
– Айсберг, вы там сами когда-нибудь по шпалам бегали?
– Да, Сергей Палыч, – извиняющимся голосом ответил Семен, – Но другой путь еще сложнее. Можно двигаться по дороге, но потом дорога уходит на право. И чтобы выбраться на станцию вам придется миновать небольшую лесополосу. А вы представляете, что это такое в такую метель?!
– Вас понял, Айсберг! Челюскины, диспозицию слышали?
– Так точно! – хором отозвались в наушниках четыре голоса, и Холодову не было нужды оглядываться, чтобы убедиться в том, что бойцы бегут за ним по пятам.
– Будьте готовы ко всему… Оружие к бою.
Сегодня погружений не планировалось – в такую погоду, когда видимость под водой падает практически до нуля, и непонятно, где заканчивается полынья и начинается ледовая корка, Холодов не пустил бы своих ребят под воду. Тем более что выезжать на срочный вызов, таща с собой подводное снаряжение, без которого долго не протянешь в ледяной воде, было бы не просто глупостью, а форменным бредом. Поэтому и оснащение группы было соответствующим. Никаких подводных автоматов, которые, не смотря на все уверения конструкторов, на суше значительно уступали даже стандартным "Макарычам". Бежали налегке, имея при себе лишь по два "Пернача" – великолепных пистолетов-пулеметов, разработанных Стечкиным, авторитет которого среди спецназа был непререкаемым.
Впрочем, не смотря на все свои достоинства миниатюрная "машинка для стрижки террористов", как прозвали "Пернач" подводные боевые пловцы, могла оказаться бесполезной против крепких костей и мясистых тел чудовищ, с которыми предстояло сразиться. Здесь гораздо лучше подошел бы старый добрый "Калашников", простой как сибирский валенок, но очень удобный в обращении. А если уж совсем предаваться мечтам, то ничего не могло быть лучше "Бизона", два десятка которых остались на базе.
ФСБшники, курирующие операцию "Холод", будь они неладны, отказали в просьбе предоставить "Дьяволам" вертолет, и строго настрого запретили болтаться по городу с игрушками типа "Бизона" или "Грозы". Мотивация проста – операция строго секретна, по легенде на базе "Айсберг" ведутся работы по исследованию дна Обского водохранилища и не более того! А зачем, спрашивается, мирным ученым вертолет? Ну а вид выбегающих из "Айсберга" спецназовцев, тащащих на себе громадного "Бизона", и вовсе мог бы распугать весь Бердск. Любимые игрушки спецназа, с которыми, существуй они во времена Второй Мировой, в одиночку можно было бы Рейхстаг штурмовать, пришлось оставить "дома". Хорошо, хоть на подводные рейды позволяли брать с собой АПС – подводные автоматы – тоже, по сути дела, игрушки, способные поразить воображение мирного обывателя, видевшего оружие только по телевизору.
А как бы хорошо было сейчас не бежать на своих двоих к Обскому морю, а прилететь сюда на вертолете, тихо и мирно десантироваться на берег, развернуть гранатометные комплексы и накрыть шквальным огнем всю поверхность моря, добавляя к этому еще и сброс глубинных бомб с вертолета.
Но не судьба, так не судьба. Остается лишь помечтать…
– Через полста метров – налево! – вновь ожил наушник.
На полном автопилоте отмерив про себя порядка двадцати секунд – примерное время за которое он должен был пробежать эти пятьдесят метров, Холодов свернул налево, тут же увидев прореху в сосновой лесополосе. Небольшая тропинка, пройти по которой было бы весьма сложно из-за обильно выпавшего снега.
– Ходу не сбавлять! – гаркнул он не оборачиваясь, и первым помчался по сугробам, ноги в которых утопали по колено, стараясь не сбавлять темпа бега. – Айсберг, скоро станция?
– Полста метров по лесу, и выйдете к путям. По ним сворачивайте направо. И метров через двести окажетесь на станции.
Холодов как раз вывернул на железнодорожное полотно, когда в наушнике раздался голос одного из "Дьяволов".
– Говорит Челюскин три, Холод, как слышите меня?
Холод не был установленным позывным. Это было одновременно и кодовое название всей операции и личное прозвище каперанга Холодова. В столь тесной команде, какой были "Морские дьяволы", субординация держалась недолго. Шестеро из команды были старшими лейтенантами. Остальные четверо имели звание каптри, то есть капитанов третьего ранга, и хоть и отдавали дань уважения опыту Сергея и его званию, но слова "Товарищ капитан третьего ранга, позвольте доложить…", давно канули в лету.
– Говори, Кирпич.
Раз уж Челюскин три перешел с позывных на прозвища – к чему самому Холодову соблюдать правила.
– Скорая на подходе, пробивается через пробку. Мы осмотрели здесь все. Живых – единицы, десятка человек не наберется.
– Сколько всего погибших?
– Более полутора сотен! И это только приблизительный подсчет! Многие наверняка ушли под воду, и их унесло течением в Обское море… А главное – далеко не у всех погибших естественный характер травм. Очень многие умерли уже после катастрофы, и не от ран, полученных при падении поезда.
– А от чего именно?
Сергей знал, что услышит в ответ, но ему нужно было подтверждение его мыслей.
– Имеются следы зубов и когтей. У многих сломана шея, при чем произошло это уже после падения вагонов. Люди выбирались из-под обломков, выходили на берег или на лед, а там их встречали наши клиенты.
– Свидетели есть?
– Никого! Никто не видел этих существ.
– Следы?
– Буран, Холод, – лаконично ответил Кирпич.
– Да, буран…
Сергей рефлекторно сбавил скорость, приближаясь к железнодорожной станции, представлявшей из себя небольшое строение из трех стен, обращенное отсутствующей стеной к железной дороге. Строго говоря, стена была, но из-за громадных оконных проемов, в которых отродясь не было стекол, создавалась иллюзия ее полного отсутствия.
Почти что автобусная остановка, только габаритом побольше! В ее левом углу, к которому приближался Сергей, ютилась крохотная будка кассирши.
– Челюскины два, три, четыре, подтягивайтесь к нам. Айсберг! Ведите их. Разделите наши каналы связи, так чтобы мы не слышали ваших советов.
– Судя по радару, вы на месте, Челюскин один, – отозвалась база.
– Судя по тому, что я вижу перед собой, это действительно так, – согласился Холодов, вынимая из кобуры пистолет.
Он остановился метрах в пяти от станции и предостерегающе поднял руку вверх, призывая своих бойцов последовать его примеру. Четверо "Дьяволов" встали с ним в один ряд, бесшумно остановившись и замерев с оружием наизготовку.
Холодов был уверен в том, что застать здесь буранника им не светит. Опыт работы в Бердске, накопленный за кропотливым сбором скудных сведений об этих тварях, подсказывал, что зверюга, покусав человека, ушла обратно под лед, оставив его превращаться. Они не преследовали своих жертв – либо убивали на месте, и тогда никто и никогда уже не мог установить, куда, как и почему пропал человек, либо оставляли в живых, продлевая таким образом свой род, превращая людей в подобных себе. Поэтому если жертва успела добраться до станции, то тут она может считать себя в безопасности – буранник не последует за ней. Не должен последовать…
Однако вырваться в маленькое помещение просто так, наобум, было бы непростительной ошибкой. Лучше переоценить врага, чем недооценить его.
Несколько скупых жестов, понятных лучше любых слов, и бойцы рассредоточились, подбираясь к станции с разных сторон, блокируя двери и окна. Сам Холодов направлялся к двери, намереваясь ворваться в помещение. Дверь все еще была вне его поля зрения, скрытая за углом, но еще через пяток шагов он должен был увидеть ее.
Занавеска на окне дрогнула, а затем слетела на пол, открывая взгляду Сергея жуткое зрелище – громадную тушу буранника, стремительно надвигавшуюся на насмерть перепуганную девушку.