– Извини, Стив, – сказала Делейни и направилась к подруге.

– Только не убивай! – прошептала Лайза.

– Надо было мне сказать.

– А ты бы тогда пришла?

– Нет.

– В таком случае я рада, что соврала.

– Хотела, чтобы я пришла и ушла?

– Не будь занудой. Тебе давно пора забыть свою враждебность по отношению к Нику.

Делейни посмотрела Лайзе в глаза. Она старалась не принимать слова подруги близко к сердцу, напомнив себе, что Лайза не знает о завещании Генри и о том, как Ник использовал ее десять лет назад.

– Я знаю, он будет твоим деверем, но у меня есть веские основания испытывать к нему «враждебность», как ты выразилась.

– Луи мне рассказал.

В мозгу Делейни пронеслись мириады вопросов. Кто еще что-то знает? Много ли они знают? Кто, кому и что рассказал?

– Что он тебе сказал?

– Он рассказал про завещание.

Делейни покосилась на Луи, который смотрел на озеро. Конечно, она бы предпочла, чтобы о завещании не знал никто, но больше всего ее волновало не это. Слава Богу, ее самый большой страх до сих пор похоронен в прошлом.

– Давно ты в курсе?

– Примерно с месяц. Жалко, что ты мне сама не рассказала. Я хотела, чтобы ты участвовала в моей свадьбе, но ждала, когда ты сама мне скажешь, что на тот момент будешь здесь. Было очень трудно притворяться, что я ничего не знаю, но теперь я наконец могу попросить тебя быть подружкой невесты. Я хотела, чтобы ты была главной подружкой, но время шло, так что пришлось попросить сестру. Но я…

– Что конкретно Луи тебе рассказал? – перебила Делейни. Она схватила Лайзу за руку и потянула за собой в ту часть террасы, где их никто не мог услышать.

– Он сказал, что если ты уедешь из Трули, то твою часть земли Генри унаследует Ник, а если вы с ним будете заниматься сексом, то ты унаследуешь его часть.

– Кто еще об этом знает?

– Наверное, Бенита.

Ну конечно.

– И еще, вероятно, Софи. Она что-то такое говорила насчет того, что подслушала слова бабушки. – От страха у Делейни засосало под ложечкой. Она выпустила руку Лайзы.

– Это так унизительно! Теперь об этом узнает весь город и, куда бы я ни пошла, все будут за мной следить, не уехала ли я из города и не занимаюсь ли сексом с Ником. – При одной мысли об этом у нее свело скулы. – Как будто это вообще может произойти.

– Больше никто не узнает. Если тебя беспокоит Софи, я могу с ней поговорить.

– И она тебя послушается?

– Послушается – если я скажу, что сплетни могут повредить Нику. Софи его обожает, в ее глазах он святой и не может поступить неправильно.

Делейни взглянула в сторону святого Ника и его гарема. Ник вручил Софи большой бумажный пакет, и она в компании подружек побежала к столу для пикников, поставленному на пляже. В свободной зеленой футболке без рукавов, потертых джинсах с большой треугольной прорехой над правым коленом и в резиновых шлепанцах Ник выглядел так, будто только что встал с постели. Делейни перевела взгляд на его спутниц. Возможно, так оно и было.

– Интересно, где он их подцепил, – заметила Лайза, имея в виду блондинку рядом с Ником и двух брюнеток, которые шли за ним по пятам. – Он всего лишь ездил домой за фейерверками для Софи.

– Что ж, как видно, он прихватил не одну легковоспламеняющуюся ракету, а больше. Кто эти женщины?

– Блондинка – Гейл, не знаю, как ее фамилия по мужу, а до замужества она была Таннер – дочка судьи Таннера. Те, которые идут сзади, – двойняшки Хоуэлл, Лонна и Ланна.

Делейни вспомнила Гейл Таннер. Она была на несколько лет старше Делейни, и их семьи иногда встречались. А еще она узнала в ней женщину, которую Ник подцепил на похоронах Генри. Двойняшки Хоуэлл были ей незнакомы.

– Гейл замужем?

– Разведена.

Делейни повернулась, чтобы рассмотреть получше. На всех женщинах были обтягивающие майки, заправленные в джинсы. Делейни бы с радостью сбросила их со счетов как потаскушек, но не могла. Они смотрелись скорее как центральные нападающие, чем как шлюшки.

– Гейл сделала себе новую грудь? Мне кажется, раньше она была у нее поменьше.

– Не только грудь, она еще убрала жир с задницы.

– Гм… – Делейни снова посмотрела на Ника и задержала взгляд на его бедре, видном в треугольную прореху на штанине. – Я однажды видела липосакцию по телевизору в прямом эфире. Мне теперь про нее даже думать больно!

– Мерзость. С виду похоже на куриный жир.

– А ты бы себе сделала?

– Запросто. А ты?

Делейни посмотрела на подругу с таким видом, как будто всерьез задумалась.

– Вряд ли. Хотя, пожалуй, я бы сделала подтяжку груди, когда она отвиснет ниже пупка. Надеюсь, это будет не раньше, чем лет через двадцать.

Услышав такое заявление, Лайза посмотрела на грудь Делейни.

– Грудь у тебя всегда была классной, а у меня нет. Зато у меня симпатичная задница.

– Да, лучше моей, – согласилась Делейни. Она снова перевела взгляд на Ника и его спутниц. Сейчас все они шли через пляж к лестнице на веранду, – Ну и какая же из них его подружка?

– Не знаю.

– Небось все три.

– Ни одна из них, – сказал за их спинами Луи.

Делейни закрыла глаза и мысленно застонала. Ее застукали за сплетнями о Нике! И застукал не кто-нибудь, а Луи. Можно было только гадать, долго ли он стоял позади них и много ли успел услышать. Может быть, он слышал и ее рассуждения про подтяжку груди, но спрашивать она не посмела. Делейни медленно повернулась, лихорадочно соображая, что бы такое сказать.

К счастью, у Лайзы такой трудности не было.

– Ты уверен, что он не встречается с двойняшками?

– Уверен. – Помолчав, Луи добавил с серьезнейшим видом: – Ник – мужчина одной женщины.

Лайза и Делейни переглянулись и дружно расхохотались.

– Что вас так рассмешило? – возмутился Луи.

Он скрестил руки на груди и нахмурился так, что брови сошлись на переносице.

– Ты, – сказала Лайза и поцеловала жениха в лоб. – Ты сумасшедший, но за это я тебя и люблю.

Луи обнял Лайзу за талию и привлек к себе.

– Я тебя тоже люблю, alu gozo.

Никто никогда не шептал Делейни нежных слов, разве что если принять за таковые «сделай меня, беби». Никогда ни один мужчина не любил ее так, как Луи любит Лайзу. И вряд ли кто полюбит – во всяком случае, пока она торчит тут, в Трули, где ей нечего делать, кроме как гулять с собаками. Должно же быть какое-то занятие получше, чем собирать в пакетик то, что сделали собаки.

– Не знаешь, кому принадлежит дом по соседству с вашим офисом?

– Тебе виднее. – Луи пожал плечами. – Возможно, что твоей матери. Кажется, все зависит от того, чем закончится история с завещанием твоего отца.

– Мне виднее?

Делейни осмыслила новость, и ее губы расплылись в широкой улыбке.

– Ну да. Ведь весь квартал принадлежал Генри. И ваш офис тоже?

– Да.

Делейни отступила назад. Ей нужно было о многом подумать.

– Что ж, спасибо за гостеприимство.

Она была полна решимости сбежать до того, как Ник подойдет близко.

– Ты же только что пришла, – удивилась Лайза. – Подожди фейерверка. Луи, скажи ей, что мы просим ее остаться.

– Действительно, почему бы тебе не остаться? – сказал Луи.

Он снял с плеча боту – кожаную флягу с вином – и протянул Делейни. «Вот так, – подумала она. – Теперь если я уйду, то это будет выглядеть ребячеством».

– Что здесь?

– Тхаколи. – Видя, что Делейни не собирается пить, Луи добавил: – Красное вино. Для особых случаев и праздников.

Делейни подняла боту, но тоненькая струйка вина сначала попала ей на подбородок и только потом удалось направить ее в рот. Вино оказалось сладким и очень крепким. Опуская боту, Делейни снова облила вином подбородок. Вытирая подбородок и горло, она со смешком заметила:

– Думаю, мне лучше пить из стакана.

В этот момент кто-то протянул руки из-за ее спины и выхватил у нее боту. Делейни повернулась, и ее взгляд уперся в широкую грудь и линялую зеленую ткань майки. Чувствуя, как внутри у нее что-то переворачивается, она медленно подняла взгляд к серым глазам Ника. У братьев Аллегрецца появилась дурная привычка подкрадываться к ней сзади.