– Ты смеешься надо мной? – спросил Куинн удивленно.

Она подошла к нему и положила руку ему на шею.

– А мне можно дать волю рукам?..

– Конечно, да.

– Ты не станешь думать, что я не умею держать данное слово?

– Не стану. – Он покачал головой. – Делай со мной все, что хочешь. Могу даже подсказать, с чего лучше начать.

Люси встала на цыпочки и поцеловала его в щеку.

– Я и сама знаю, с чего лучше начать, твои подсказки мне не нужны.

Его запах кружил голову. Она принялась целовать его шею. Он учащенно задышал у нее над ухом. Люси положила руку на грудь Куинна и почувствовала, как бьется его сердце. Она игриво поцеловала его в губы, и он томно выдохнул. Тогда Люси наградила его настоящим поцелуем, долгим и страстным. Куинн не выдержал и обнял ее.

Люси вырвалась.

– Куинн, держи себя в руках.

– Что? – Он посмотрел на нее затуманенным взором. Ему хотелось еще.

– Ты не должен прикасаться ко мне, – сказала она и стала расстегивать его рубашку. Затем она вытащила ее из джинсов и стянула с плеч Куинна. – Я не хочу, чтобы ты шел на сделки с совестью.

– Солнце мое, эту битву я проиграл лет в шестнадцать.

– Мне кажется, или ты хвастаешь этим? – Люси бросила рубашку на пол.

– Я констатирую факт.

Она гладила его грудь и чувствовала ладонями упругие мускулы.

– Сколько тебе лет?

– Тридцать семь.

– Так, значит, у тебя более двадцати лет практики.

– Больше, если считать, сколько лет я тренировался в одиночку.

Люси рассмеялась и поцеловала его в плечо.

– А мне тридцать четыре.

– Я знаю, сколько тебе лет, – прошептал Куинн. – Я все о тебе знаю. – Внешне он был совершенно спокоен, но его выдавало прерывистое дыхание.

Она тоже хотела все о нем знать, и ей казалось, что начать можно с его обнаженного тела. В ту ночь они предавались страсти в холле этого самого дома, она ничего не смогла разглядеть. Теперь ей представилась такая возможность. Люси отошла на пару шагов и внимательно посмотрела на Куинна. У него была превосходная фигура. Мускулистые ноги, мощный торс, накачанный пресс, широкие плечи и длинные жилистые руки. Но больше всего ей нравилось его лицо: широкие скулы, покрытые двухдневной щетиной, четко вычерченные линии губ, прямой нос и карие выразительные глаза.

Куинн не прикасался к ней, но эти глаза говорили Люси все, они ласкали ее тело, обращая внимание на каждую деталь. Он пылал страстью, и это отражалось в его карих глазах.

Люси медленно расстегнула пуговицы на своей блузке и позволила ей соскользнуть на пол. Затем она медленно расстегнула джинсы. Куинн неотрывно следил за ее руками. Люси стянула джинсы, открыв его взгляду ножки.

Он сжал кулаки.

– Ты меня убиваешь.

Люси видела, как сильно хотелось ему схватить ее и прижать к постели.

– Погоди, не умирай. – Она расстегнула лифчик и сняла его. – Мы еще не добрались до самого интересного, – сказала она и сжала свои прелести ладонями.

– Не знаю, доживу ли я до самого интересного. – Она улыбнулась и развела руки, открыв грудь. – О, Люси, – застонал Куинн, – иди ко мне.

Она покачала головой:

– Ты обещал не распускать руки.

Куинн посмотрел на нее жадным взглядом.

– Ну хорошо, но смотри у меня.

Люси зашла ему за спину и прижалась к нему грудью. Затем расстегнула ремень на его джинсах, расстегнула молнию на ширинке и пробралась к самому сокровенному, целуя одновременно шею сзади.

– Что это у нас тут? – спросила она, поглаживая его вставшего братца через ткань трусов.

Куинн пытался сказать что-то, но из горла его вырвался лишь клекот. Люси стянула с него джинсы вместе с трусами и взяла его братца в руку.

Задержав на мгновение дыхание, Куинн сказал:

– Осторожнее, он заряжен.

– Это что, полицейский юмор?

– Нет. Это предупреждение. Я могу разрядиться прямо тебе в руку.

– Такого мы недопустим, – сказала Люси и опустилась перед ним на колени.

Куинн застонал. Люси ублажала его несколько минут, пока он не выдержал и не подхватил ее на руки.

– Ты что? – спросила она.

– К черту правила, – ответил Куинн, положил ее на кровать и пристроился сверху.

– И что ты со мной сделаешь?

Куинн ничего не ответил, лишь стянул с нее трусики и вошел в нее осторожно.

Но Люси обвила его талию ногами, обняла за шею и прошептала:

– Не бойся, я не хрустальная. Трахни меня.

Дважды просить Куинна не пришлось.

Спустя полчаса, когда они оба лежали без сил, Куинн признался:

– Это был лучший секс в моей жизни.

Люси улыбнулась:

– Я знала, что тебе понравится.

Он приподнялся на локте и посмотрел на нее.

– Никуда не уходи, я сейчас, – сказал он, встал и вышел, чтобы принять душ.

Люси тоже встала, подобрала с пола блузку, достала свежие трусики из чемодана и пошла в гостевую ванную. Приняв душ, она надела блузку прямо на голое тело и подошла к зеркалу. На нее смотрела женщина, которая только что занималась сексом. Но за припухлостью губ и розовостью щек она увидела то, чего так боялась. Она увидела глаза, полные любви. Интересно, заметил ли это Куинн? Люси надеялась, что не заметил. Она не хотела, чтобы он знал о ее чувствах.

Люси причесалась и провела пальцем по красному пятну на подбородке, это Куинн натер щетиной. Она ему действительно нравилась, на этот счет она не ошибалась. Она никогда не ошибалась в таких вопросах, но все же это не любовь.

Он не любил ее, и это было обидно. Он хочет проводить с ней время. Ей хорошо с ним, он веселый и такой сексуальный. С ним она не помнила, почему живет в его доме, и сейчас для нее это важно. А о том, что будет завтра, она будет думать, ну, скажем, завтра.

Когда она вышла из ванной, Куинн уже ждал ее. Он стоял, навалившись спиной на дверь. На нем были только джинсы, и Люси заметила, что он надел их на голое тело, У его ног сидел ирландский сеттер.

– Это Милли, – сказал Куинн.

Собака действительно была красивая, с длинной каштановой шерстью и умными карими глазами. Она смотрела на Люси, свесив язык.

– Так ты и есть та самая Милли? – Люси нагнулась и почесала собаку за ухом. – Что ж, твой хозяин не наврал хотя бы про цвет волос.

Куинн улыбнулся.

– Если я ее отпущу с поводка, она обнюхает тебя. Люси вытянула руку, чтобы собака смогла обнюхать ее ладонь, а сама посмотрела на Куинна.

– Поэтому я держу кота.

– Коты не принесут палку и не прыгнут в пруд, чтобы распугать уток.

– Что говорит об их уме.

Куинн покачал головой:

– Пойдем, я покажу тебе кое-что.

Люси пошла за ним. Когда они оказались на кухне, Куинн взял собачью галету и отдал Милли команду: «Сидеть». Когда собака села, он положил галету ей на нос и велел не двигаться. Бедная Милли смотрела на угощение и поскуливала. Тогда Куинн скомандовал: «Можно», – и собака подбросила галету в воздух, схватила зубами и тут же съела.

– Вот, – сказал Куинн, – кошки так не умеют.

– Малыш, когда хочет есть, способен и не на такие фокусы.

Куинн бросил на Люси скептический взгляд и погладил Милли по голове.

– Твой кот так быстро двигаться точно не сможет.

Что ж, тут он прав.

– Не обижай Малыша.

– Он жирный.

– Нет, ухоженный.

Милли обошла Люси вокруг и обнюхала ее колени.

– Фу, Милли, сидеть, – приказал Куинн, и собака тут же повиновалась.

Люси уперла руки в бока.

– Малыш страдает расстройством желудка. Он не виноват в том, что много ест.

Куинн хмыкнул, обнял ее за талию и притянул к себе.

– Ты такая красивая, когда защищаешь этот комок с мехом.

– Эй… – Люси и дальше бы защищала Малыша, если бы не почувствовала на ноге, выше коленки, мокрое и холодное прикосновение. От неожиданности она подпрыгнула. – Твоя собака ткнулась в меня носом.

– Я знал, что вы не поладите. – Куинн отпустил Люси, подошел к двери во двор и открыл ее. – Милли, гулять.

Собака медленно пошла к двери и на пороге оглянулась, бросив осуждающий взгляд на Люси.