Как они ухитрились освободиться?

Он бросился к двери в подвал, полагая, что у этих двух дерьменышей хватит совести освободить друзей прежде, чем самим отсюда выбраться.

Но как бы то ни было, сбежав, они вызовут полицию, не станут рисковать и пытаться справиться с ним собственными силами.

И едва эта догадка осенила его, как тут же в голову пришла другая. Распахнув дверь в подвал, он так и остался на верхней ступеньке лестницы. А что, если сейчас они там, внизу, и ждут меня с моим же револьвером 357-го калибра и нацелен он на эти самые ступеньки?

Дуайт стоял под яркой лампочкой, освещавшей его с головы до ног, вглядывался в душное и темное нутро подвала и думал: удобная мишень. Я удобная мишень.

Неужто все кончено? Неужто все планы, которые он вынашивал так долго и расчетливо, о чем столько мечтал, пошли прахом? И так внезапно?

Дуайт отступил назад, в тень. Оказавшись снова в гараже, он сбросил обувь. Это был единственный способ пробраться в подвал тихо, без шума.

Но даже и в этом случае маленькие монстры могли разнести его черепок на куски.

Он стоял посреди гаража, изыскивая способ, как устроить ловушку разом для всех там, в подвале — и поджечь дом. Но был еще черный ход, дверь, выходившая на крыльцо на заднем дворе. И, возможно, у него не осталось времени блокировать ее...

А если ему и удастся это сделать, что это даст? Он так старался заполучить этого маленького дьяволенка Джимми, и вот!

«Если у тебя есть хоть капля здравого смысла, ты наглухо заклинишь кухонную дверь и ту, что выходит на улицу, а потом подожжешь дом и покончишь со всем разом».

Дуайт закусил губу, услышав за спиной голос тетки. Он не желал ей отвечать. Она не знала, чем он сейчас занимался. Как могла она все это понять?

Он никогда не доставлял ей тех неприятностей, какие причиняли ему эти маленькие чудовища внизу.

Нет, он не мог лишить себя последнего, окончательного единоборства с Джимми.

Мальчику необходимо снова встретиться с ним и услышать слова мудрости, которыми Дуайт мог его одарить.

Иначе в чем же смысл наказания?

Дуайт покачал головой. Не было иного выхода — только встретиться с этими монстрами лицом к лицу — на их условиях.

К тому же он намного сильнее их. И, конечно, намного хитрее.

Они не могут меня провести, сказал он себе, продвигаясь по стене гаража к выключателю. Открыв маленькую серую металлическую дверцу, он обесточил дом.

Погас свет. Не гудело отопление, наступившая вслед за этим тишина была столь же всеобъемлюща, как и тьма.

Дуайт выждал несколько минут, чтобы дать глазам привыкнуть к темноте. Высокие окна подвала пропускали серебристый свет — это был отблеск снега.

Дуайт надеялся, что этого освещения будет достаточно, чтобы разглядеть то, что ему требовалось. У него было преимущество: он знал подвал. А маленькие чудовища не знали. Дуайт направился к верхней ступеньке лестницы. Идиоты, они не оказались бы в таком бедственном положении, если бы были умными, хорошими детьми.

Сами навлекли на себя беду. Дуайт стал спускаться в подвал, подбадривая себя рассуждениями о том, что он помогает этим маленьким негодяям. Тетя Адель всегда убеждала его, что наказание благо, если оно соответствует тяжести преступления и, что самое главное, — служит очищению души от темных пятен греха.

Дуайт спускался все ниже, держась поближе к шлакоблочным стенам и ощупывая каждую ступеньку, на которую ступал, стараясь прежде убедиться, что она не заскрипит, заставив насторожиться его противников.

Так он добрался до самого низа. Ступив на цементный пол, Дуайт почувствовал, что все вокруг необычно тихо, мертвенно тихо. Прежде, когда он спускался сюда, чтобы убрать за ними или накормить их, — подвал жил слабым хныканьем, стонами или шуршанием, когда эти существа пытались шевелиться в своих клетках.

Теперь же — полная тишина. Мрак и тишина. Серебряный лунный свет, просачиваясь сквозь узкие прямоугольные окошки под потолком, ложился пятнами на стены и на пол. Светлее от него не становилось, только проступали плоские тени — ящики. Но уже чуть дальше углы были окутаны мраком столь густым, что он принимал почти осязаемые формы. Как ни напрягался Дуайт, он не видел ни одного живого человека. Может, мальчишки и не спускались сюда. А как раз теперь, стоя у дома Элис Мартин, напротив него, ожидают прибытия полиции, чтобы показать и рассказать полицейским все, что пережили в его доме. Он представил себе выражение лица старой сплетницы, когда эти юные подонки выболтают ей свою историю. Да ей в жизни не понять истинных целей и смысла того, что делает он, оказывая в конце концов услугу ей и всем прочим людям. Особую же услугу он окажет самим падшим детям, если только ему позволят довести дело до конца.

И тогда он услышал топот: кто-то бежал в темноте.

За этим последовал щелчок, вспышка и громкий хлопок револьверного выстрела. В воздухе поплыл едкий и жаркий запах пороха.

У Дуайта не было времени раздумывать. Инстинкт сработал мгновенно — он рухнул на пол, точно упредив следующий выстрел. И пополз к ящикам, сулившим возможность спрятаться.

Выстрел прозвучал из глубины подвала. Если бы удалось змеей проползти и обогнуть ящики, то он оказался бы по другую их сторону, рядом с мальчишками. Да, добраться бы туда, и он остановит маленьких маньяков, снова овладеет ситуацией.

Послышался второй выстрел. Кто-то прошептал «дерьмо», наверняка — Джимми.

И снова тишина. Опираясь на руки и колени, Дуайт пополз в глубину подвала. Его слух был настроен на малейший звук, сопровождавший движение. Его руки наконец нащупали край предмета, который и был одним из ящиков. Дуайт шарил вокруг — под пальцами был влажный пол, его грубая цементная поверхность резала колени.

Мальчишки находились где-то впереди, в непроницаемой тьме. Один, побольше ростом, затаился дальше, а Джимми, он это чувствовал, в пределах досягаемости. Кажется, есть шанс схватить его.

Теперь он уже различал их бледные лица. И отметил, что взгляды их устремлены не под ноги, не на пол, откуда он подкрадывается, а куда-то вверх. Несколько дюймов разделяло их, и он изготовился схватить этих маленьких ублюдков.

Дуайт медленно продвигался вперед.

Теперь весь фокус состоял в том, как исхитриться и схватить Джимми: его белые кроссовки, казалось, светились в темноте.

Но Дуайт видел и то, что в правой руке Джимми, в той, что находилась ближе к Дуайту, зажат револьвер.

Казалось, прошли часы, хотя Дуайт знал, что их поединок длится всего несколько минут. В револьвере шесть зарядов, три уже истрачены. Найти способ заставить их истратить остальные три, и я снова на коне.

Украдкой Дуайт ощупывал пол. Его рука наткнулась на что-то скользкое — комок грязи, нет, щепка, отколовшаяся от фанерного ящика. Захватив ее пальцами, он сжал ее как дротик и метнул в другой конец подвала. Ударившись о что-то твердое, она издала глухой звук, похожий на удар по деревянной полой емкости.

Щепка, кажется, угодила в один из пустых ящиков.

— Не стреляй, Джимми, это уловка, — прошипел Эвери, Дуайт узнал его голос.

Взглянув вверх, Дуайт увидел дуло револьвера, нацеленное ему в голову. Дуайт затаил дыхание, но чем старательнее он задерживал воздух, тем больше ему хотелось вздохнуть — втянуть в себя одним огромным глотком весь воздух подвала.

Выхода не было, надо решаться. Надеясь на удачу, Дуайт метнулся вперед и вцепился Джимми в лодыжку.

Мальчик закричал и уронил револьвер, тот упал на цементный пол с характерным металлическим лязгом. Вцепившись мертвой хваткой в брыкающуюся ногу Джимми, другой рукой Дуайт шарил по полу в поисках пистолета. Наткнувшись на чьи-то пальцы, он понял, что жирный мальчик тоже пытается найти револьвер. Началось состязание: кто первый!

Дуайт хрюкнул, когда кто-то больно лягнул его в лицо. Но боль моментально ушла, когда его ладонь соприкоснулась с гладкой металлической поверхностью. Он схватил револьвер, благодарно ощущая тяжесть его рукоятки, — и встал на ноги.