Какова же была политическая обстановка в рассматриваемый период? Если в двух словах, то убийство Кирова явилось началом новой эпохи — эпохи Великого Террора. Выстрел в Смольном, как сигнал стартового пистолета, чётко обозначил момент перехода к массовому террору, достигшему апогея в 1936–1938 гг., явился гранью между двумя этапами эры сталинского правления. Поэтому целесообразно эти этапы рассмотреть отдельно — до убийства Кирова и после.

Основным итогом предшествующего периода являлось то, что был преодолён глубочайший кризис, в котором оказалась страна. В 1933 г. намечается перелом. Впервые получен отличный урожай. Призрак голода отступил. Налицо и другие несомненные успехи. Построено множество промышленных предприятий, запущены такие гиганты, как Днепрогэс, Уралмаш, Магнитогорский металлургический комбинат, Челябинский тракторный завод и другие. Полным ходом идёт индустриализация страны. Происходит перелом и в общественном сознании. Значит, Сталин был прав, значит, под его руководством мы идём верным путём. Оппозиция торопится каяться и выражать Сталину свою преданность.

С успехом проводится ряд помпезных мероприятий, дающих колоссальный пропагандистский эффект. Торжественно открывается Беломорско-Балтийский канал. Идёт освоение Арктики. Проведён XVII съезд партии, который так и был назван — «Съезд победителей». На нём разгромленные оппозиционеры — Зиновьев, Каменев, Бухарин, Рыков, Томский, Радек и другие — соревнуются в самобичевании и прославлении великого и гениального Сталина.

Вчерашние ленинские соратники, свысока поглядывавшие на Кобу, сейчас ползают у его ног, униженно выклянчивая себе местечко под солнцем. Кнутом и пряником приручена творческая интеллигенция, которая теперь верно служит социалистической идеологии и лично ему, Сталину. Народ боготворит своего вождя.

Сталин великодушен. Он прощает своих бывших врагов. Отпускаются на свободу Зиновьев и Каменев, их даже пристраивают на какие-то тёпленькие местечки. Прощён и возвращён в политику Бухарин, другие бывшие оппозиционеры.

Ослаблены идеологические путы. Разрешены джаз, фокстрот, сделаны многие другие уступки «буржуазной культуре». Повысился общий жизненный уровень. И, наконец, ослабли репрессии, понемногу начал исчезать страх. Происходит тотальное смягчение режима.

Все довольны. Радуются прощённые оппозиционеры, удовлетворена беспартийная интеллигенция, ликует и славит вождя весь народ. Казалось, ничто не предвещает грядущей бури…

И вдруг, будто гром среди ясного неба, как удар набата прозвучал выстрел в Смольном. И сразу, буквально через несколько часов, официально объявляется ЧРЕЗВЫЧАЙЩИНА.

1 декабря 1934 г. в день убийства Кирова принимаются два документа (приводим их полностью).

«В президиуме ЦИК Союза ССР.

Президиум ЦИК Союза ССР на заседании от 1 декабря сего года принял постановление, в силу которого предлагается:

1. Следственным властям — вести дела обвиняемых в подготовке или совершении террористических актов ускоренным порядком.

2. Судебным органам — не задерживать исполнения приговоров о высшей мере наказания из-за ходатайств преступников данной категории о помиловании, так как Президиум ЦИК Союза ССР не считает возможным принимать подобные ходатайства к рассмотрению.

3. Органам Наркомвнудела — приводить в исполнение приговоры о высшей мере наказания в отношении преступников названных выше категорий немедленно по вынесении судебных приговоров».

«О внесении изменений в действующие уголовно-процессуальные кодексы союзных республик.

Центральный Исполнительный Комитет Союза ССР постановляет:

Внести следующие изменения в действующие уголовно-процессуальные кодексы союзных республик по расследованию и рассмотрению дел о террористических организациях и террористических актах против работников Советской власти:

1. Следствие по этим делам заканчивать в срок не более десяти дней.

2. Обвинительное заключение вручать обвиняемым за одни сутки до рассмотрения дела в суде.

3. Дела слушать без участия сторон.

4. Кассационного обжалования приговоров, как и подачи ходатайств о помиловании, не допускать.

5. Приговор к высшей мере наказания приводить в исполнение немедленно по вынесении приговора.

Председатель Центрального Исполнительного Комитета Союза ССР М. Калинин

Секретарь А. Енукидзе

Москва, Кремль, 1 декабря 1934 года».

Комментарии, как говорится, излишни. Любому современному читателю ясно, что это — правовая база для самого необузданного политического террора.

Маховик репрессий раскручивался медленно, но неумолимо. Да иначе и нельзя — нужно время для психологической обработки населения, нагнетания обстановки всеобщего страха и подозрительности, когда враги народа мерещатся всем и повсюду. Но стартовала новая эпоха именно тогда, в день убийства Кирова.

Первым под каток репрессий попадает Зиновьев. В августе 1936 г. состоялся новый показательный процесс — по делу так называемого «Троцкистско-зиновьевского террористического центра». Он проходил по классическому сталинскому сценарию. Все подсудимые дружно, наперебой изобличали себя и своих подельников не только в убийстве Кирова, но и в других чудовищных преступлениях, в частности — страшно помыслить — подготовке убийства самого товарища Сталина. Это был первый сталинский показательный процесс такого рода, за которым последует серия других. Несмотря на отчаянные обращения Зиновьева к Сталину, ему и его подельникам был вынесен смертный приговор и приведён в исполнение немедленно.

А впрочем, так ли уж заслуживает жалости Зиновьев? В своё время на посту руководителя питерской партийной организации, осуществляя красный террор, он пролил реки крови, причём не только классовых врагов, но и ни в чём не повинных заложников. Так что, может, история воздала ему недаром?

Дальнейшее общеизвестно — нагнетание массового психоза в стране (публичные покаяния на партсобраниях всех уровней бывших оппозиционеров — подлинных и мнимых, гневные требования трудящихся всей страны немедленной и суровой расправы над ними), серия громких показательных судебных процессов и апофеоз — кровавая мясорубка 1937–1938 гг., унёсшая тысячи жизней.

А теперь зададимся вопросом — что побудило Сталина резко сменить стратегию, перейти от политики смягчения режима к массовому террору? Некоторые исследователи считают, что ослабление репрессий было заранее спланированным временным отступлением перед началом террора. С этим трудно согласиться. Похоже, Сталин вполне искренне шёл на потепление, не помышляя в то время о таком размахе репрессий. Объективной необходимости в этом в то время не ощущалось — Сталин и так достиг абсолютной и неограниченной власти и даже всеобщего поклонения. Последующие цели могли достигаться уже «малой кровью».

Так что же послужило импульсом, толчком для столь резкой смены сталинских планов? Такой толчок действительно был. И как это ни парадоксально, им послужил XVII съезд партии, явившийся блистательным триумфом Сталина (настолько блистательным, что это дало повод некоторым историкам иронически назвать его «съездом победителя»).

На этом съезде не только звучали дифирамбы в адрес Сталина. Там произошёл ещё инцидент, ныне уже не являющийся исторической тайной.

На съезде должен был быть избран тайным голосованием высший руководящий орган партии — Центральный Комитет. Процедура голосования была хорошо отработана уже тогда. Список кандидатов, естественно, составлялся заранее, в него вносилось ровно столько кандидатур, сколько нужно было избрать. Избранным считался каждый набравший более половины голосов. Так что практически какие-либо случайности исключались. И вдруг — ошеломляющая новость: против Сталина подано 270 голосов (из 1225) — почти четверть! Перепуганный Каганович, осуществляющий организационное руководство съездом, мчится к Сталину. Содержание их разговора остаётся тайной. Но очевидно, что, хотя формально Сталин считался избранным, допустить оглашения такого результата они не могли. В обстановке съезда это было просто немыслимо. Итоги голосования были скорректированы и официально объявили, что против Сталина проголосовало 3, а против Кирова 4 и т. д.