Разговор, таким образом, был окончен.

Марго совершенно не представляла, где достать денег, и была в отчаянии. Она хотела посоветоваться с подругами, но ни одной не оказалось в городе. Куда-то подевался и Ларин. Подвернувшийся знакомый рассказал Марго, что есть возможность занять деньги у одного богатого чеченского бизнесмена, и Марго, не колеблясь ни минуты, тут же к нему обратилась.

«Только верни ему долг в срок, иначе он тебя не пожалеет», – предостерегал старый знакомый. Марго, как всегда, пропустила предостережение мимо ушей. Она давно уже жила одним днем и была слишком самоуверенна и беспечна, чтобы думать о будущем. И будущее ей этого не простило.

Однажды на пороге ее квартиры выросли два темноволосых нукера, похожих на доберманов, и вежливо поинтересовались, не намерена ли она вернуть долг Аслану Рамзановичу. Марго была не намерена. Тогда один из нукеров-доберманов, тем же вежливым и спокойным голосом, сообщил Марго, что Аслан Рамзанович дает ей еще несколько дней, и если долг не будет возвращен, Аслан Рамзанович вырежет ей сердце и съест его на завтрак.

После чего оба нукера удалились, а Марго забралась с ногами на диван, обхватила коленки руками и задумалась о своем безотрадном будущем. Слова нукеров можно было бы принять за браваду, но несколькими днями раньше Марго навела справки и узнала, что Аслан Рамзанович всегда выполняет свои обещания. И если он пообещал съесть ее сердце, то, скорей всего, так оно и будет.

Однако Марго не собиралась сдаваться. Работая с утра до ночи и с ночи до утра, она довольно быстро сумела вернуть Аслану Рамзановичу большую часть долга, но оставшаяся часть вместе с набежавшими процентами висела над ней дамокловым мечом.

Находились, конечно, желающие помочь ей – не женщины, а мужчины (потому что у кого ж еще деньги, как не у мужчин). Одни предлагали деньги с пакостной улыбкой на физиономиях, недвусмысленно намекая на необходимость «ответного хода», другие, такие как Артур Ларин, – из искренних дружеских побуждений. Но Марго твердо решила не принимать от мужчин помощи. Возможно, она поступила глупо и недальновидно, но ведь главной чертой характера Марго была отнюдь не дальновидность, главной чертой ее характера было упрямство.

Кстати, о Ларине. Одно время он ухаживал за Марго, но Марго быстро расставила все точки над «i», заявив, что между ними не может быть ничего, кроме дружбы. И Ларин смирился. Он вообще отличался наплевательским отношением к миру. Есть восторженные натуры, которые смотрят на мир как бы сквозь телескоп и, куда ни глянут, всюду видят лишь звезды да серебристые туманности.

Но есть и такие, которые разглядывают мир через микроскоп, и в их представлении человеческое общество – не более чем скопище копошащихся микробов. К числу таких циничных наблюдателей относился вечно небритый и неизменно насмешливый Артур Ларин. Но Марго он нравился, по большей части тем, что не скрывал своего презрительно-равнодушного отношения к миру. Он был единственным мужчиной, с которым Марго могла дружить, и, как ни странно, Ларин ценил это.

Но вернемся к нашей истории.

С тех пор как Марго и отец Андрей вошли в бар, на улице заметно похолодало. Небо затянули низкие тучи, начал накрапывать дождь. На фоне темного неба одиноко колыхалась растяжка с рекламой кока-колы. Миновав Большой театр, Марго и дьякон спустились в подземный переход и через минуту вынырнули с другой его стороны. Отец Андрей остановился и сказал:

– Вот мы и пришли.

– Куда пришли? – не поняла Марго.

Он показал на большое, ярко освещенное здание:

– Взгляните на это.

– На что? Я ничего не вижу, кроме гостиницы.

– Она-то нам и нужна. Видите мозаику на фасаде гостиницы?

Марго задрала голову и прищурилась.

– Что-то вижу.

– Она сделана из майолики, – продолжил дьякон. – Называется «Поклонение божеству». Фреска Джотто из альбома Тихомирова называется «Поклонение волхвов». Похоже, правда?

– Допустим. Но при чем тут Ницше?

– Сейчас плохо видно, но на фасаде есть надпись. Вон там, над третьим этажом, видите?

Марго снова прищурилась и попыталась прочесть надпись на фасаде гостиницы.

– Что-то про диктатуру пролетариата? – неуверенно проговорила она.

– «Только диктатура пролетариата способна освободить человечество от гнета капитала». Это цитата из Ленина. Но раньше на ее месте была другая. Там было написано: «Опять старая истина: когда выстроишь дом, то замечаешь, что научился кое-чему».

– Весьма познавательно, – сказала Марго. – Но при чем тут профессор Тихомиров и его книги?

– Это цитата из Ницше, – просто ответил дьякон.

– Цитата из Ницше? В центре Москвы? – недоумевала Марго. – Как она здесь оказалась?

– По прямому указанию «спонсора проекта» – Саввы Морозова, – ответил дьякон.

– Откуда вы вообще узнали про эту цитату?

– Мне ее показывал отец. Еще когда я учился в школе.

– Ясно, – кивнула Марго. – Итак, подведем итоги. Профессор Тихомиров отправил вам призыв о помощи и оставил три подсказки. Первая – инициалы Иисуса Христа. Вторая – фреска «Поклонение волхвов». Третья – книжка Ницше. Эти три подсказки привели нас сюда, к гостинице «Метрополь». Так?

– Так, – кивнул дьякон.

– И что мы будем делать дальше? Разберем гостиницу по кирпичику?

– Полагаю, нужно войти внутрь и посмотреть, что будет.

Марго почесала ноготком переносицу, еще раз осмотрела фасад гостиницы, повернулась к отцу Андрею и сказала:

– Тогда какого черта мы здесь стоим? Пойдемте скорее!

Она схватила дьякона под руку и нетерпеливо потянула его к тяжелой деревянной двери отеля.

Войдя в холл, они остановились и осмотрелись. Тут и впрямь было на что посмотреть. По стенам мерцали зеркала. Под потолком висела огромная хрустальная люстра. Все говорило о роскоши и состоятельности тех немногих счастливчиков, которые способны, не поморщившись, выложить четыреста долларов в сутки за номер с плюшевыми креслами и потемневшими от времени пейзажами на стенах.

– Роскошно, – сказала Марго. – Только что мы будем делать дальше? – Она взглянула на стойку и вдруг шепнула: – Смотрите! Мне показалось или портье подал нам знак?

– Мне кажется, он вам просто улыбнулся, – сказал дьякон. – Это его работа – улыбаться посетителям.

– Эта улыбка не похожа на дежурную, – возразила Марго. – Знаете что, давайте подойдем и спросим, что его так развеселило.

Она взяла дьякона под руку и решительно направилась к стойке.

– Добрый день! – снова улыбнулся ей портье. – Вы пришли за конвертом?

– Вообще-то, мы… – начал было отец Андрей, но Марго не дала ему договорить.

– Да! – кивнула она и незаметно дернула дьякона за рукав рясы. – Он у вас?

– Конечно, – ответил портье, нагнулся, немного порылся под стойкой, затем все с той же приветливой улыбкой на румяном лице положил на стойку белый конверт из плотной бумаги.

– Нам нужно где-то расписаться? – поинтересовалась Марго.

Портье качнул аккуратно причесанной головой:

– Нет.

– Значит, мы можем его забрать?

– Конечно! Он ведь ваш!

Марго взяла конверт со стойки и взвесила его на ладони. Посмотрела на портье и спросила:

– А что в нем?

– Понятия не имею, – ответил тот.

– Кто его оставил?

Куцые бровки портье взлетели вверх.

– Как? – удивленно сказал он. – А вы разве не знаете?

Марго нетерпеливо поморщилась.

– Послушай, дорогуша, тебе что, лень лишний раз пошевелить языком? Ну хорошо…

Новенькая десятидолларовая купюра в мгновение ока перекочевала из сумочки Марго в карман брюк портье.

– Итак, кто его оставил? – снова спросила Марго.

– Конверт мне дал старик, – с готовностью отчеканил портье. – Невысокий, седой. У него еще была трость… такая – с круглым набалдашником.

– Профессор Тихомиров?

Портье пожал плечами:

– Не знаю. Он не представился. Сказал только, что за конвертом придут женщина и мужчина. Женщина будет красивая. Вот такая, как вы. А мужчина… – Портье перевел взгляд на отца Андрея, – мужчина священник.