Довольно часто Род/Чур появляется среди сородичей в образе Дида, божества почтенного и разумного, предостерегающего живых от великого множества напастей, среди которых были и беды Смерти:

o Подушку на стол не клади - покойника наворожишь.

o Зеркало в доме разобьется - к покойнику.

o Не ставь три зажженные свечи в комнате - покойник будет.

o Если человек во время болезни часто поворачивается к стене или смотрит в потолок - скоро помрет"

(Приметы взяты из книги М. В. Рейли "Истоки жизни").

Но Дид - это еще и дед, а дедом издавна на Руси звали домовых. Следовательно, Род и Чур - первые славянские домовые, хранители рода и дома, которых отцы христианской церкви назвали "проклятым бесом-храможителем".

Вдумайтесь, насколько ужасно звучат подобные заявления: хранитель, в которого переселяется душа предка, называется "бесом"! Да нет, конечно, не бес, а свой, свой усопший на заре возникновения рода-племени пращур. Поэтому-то и называли домовых у славян "дед", "дедушка", "дидька", "дзад". (И точно такими же словами именовали умерших близких.)

На Руси домовых любили, именуя "доброжилами" и "доброхотами" и даже кормильцами. Домовой Род/Чур воплощал в себе душу-защитницу, пусть незримую, но бесспорную. И славяне прекрасно осознавали, что охраняет их жизнь от всевозможных напастей предок, перешедший черту Яви и Нави: недаром домовой считается "постеном" (от слова "Тень"), как призрачное существо, привидение. Привидение доброе, даже после смерти физической оболочки решившееся остаться со своими со-родичами и отказаться во имя их от светлого Ирия. "Зла людям он не делает, а, напротив, старается даже предостеречь от грядущих несчастий и временной опасности" (С. Максимов. "Крестная сила. Нечистая сила. Неведомая сила").

И именно этого защитника хотела впоследствии лишить славянские народы христианская церковь: отобрать надежду на то, что живой, бренный человек не останется один на один с бедой, с лихом, что ему всегда придет на помощь с просторов смертной Нави его прародитель-домовой.

Человека можно лишить куска хлеба, крыши над головой, но нельзя лишить его собственной защитительной Нави со всеми ее обитателями, невозможно отнять его собственную Смерть и пращуров. Вот и остался домовой назло всем врагам.

Собственно говоря, иначе-то и быть не могло: он, домовой, жилец Нави, был истинным хозяином любого дома. Его так и называли - хозяином, хозяюш-ком. Считали, что домовой "словно вылит в хозяина дома*. То есть нет Смерти, ибо душа обязательно инкарнируется/"выливается" в новое тело.

Отношение к домовому/Роду/Чуру как к прародителю просматривается в целом ряде обрядов, часть которых связана с постройкой дома. Славяне были твердо уверены, что новопостроенное жилище только тогда будет прочно, когда умрет глава поселившейся в нем семьи. Он после смерти и будет нести функции охранителя. Смерть стояла на страже Жизни и ее благополучия.

Кроме того, "в древние языческие времена на месте основания нового дома или вообще поселка закапывали в землю жертвы. Могли закапывать в качестве жертвы и человека.

В преданиях Новгорода рассказывается, что когда Славенск запустел и было решено срубить новый город, то были посланы на все четыре стороны гонцы захватить, кто попадется, живую жертву. Попалось дитя, и его заложили в основание города. Поэтому город назвали Детинцем" (Ю. В. Мизуа, Ю. Г. Ми-зун. "Святая Русь от Исхода до Крещения").

Как видите, древние славяне твердо верили - да что там, были незыблемо убеждены, - что души предков переселяются в Рода, Чура, Дида и домового. Затем круг расширился. Все живущие надеялись на то, что души умерших родичей будут непременно и в Смерти охранять их, живых. Захоронения вырастают на распутьях ("при путех"). Читаем в "Повести временных лет":

Смерть несла стражу, охраняла живых и лепила своего, соответствующего бога - Креспгоса. Бог Кре-стос был хранителем перекрестков дорог, богом умерших - покровителей своего на-рода. Позднее Крестос будет христианизирован, превратиться в Христа. То есть Крестос/Христос есть бог мертвых и покровитель живых. Он и изображался язычниками как истинный охранитель: его распростертые руки ("распятые"?) словно защищают и прикрывают в обережном объятии всех живых.

Бог Сущий и Бог Всевышний! Родитель и Нерожденный! Эта песнь о Тебе - Родитель!

Я вижу: нет Света Белого, тьмой кромешной мир окутан. Но во тьме я вижу только Рода, Рода - Родника Вселенной. Род заключен в Яйце, семя Он непророщенное, почка Он нераскрывшаяся.

Но я вижу, как разрушает Род темницу силою Любви, и мир любовью наполняется.

Из себя, умирая на миг, Род рождает Ирий небесный, а под ним создает из себя же Поднебесный наш с вами мир. Бьет в глаза Свет мне первозданный: то разделил Род Свет и Тьму, Правду с Кривдою.

Но слепит мне глаза все сильней боль Рода, агония его нестерпимая - из лица Его солнце выходит, из лица Прародителя! Стон протяжный меня оглушает - из груди его месяц светлый выходит. Стон растет, всю Вселенную в сердце моем заполняет, то звезды частые из очей Родовых на небушко взлетели, звезды-души наши человеческие. Зори ясные - из бровей Его. Ночи темные - да из дум Его. Ветры буйные - из дыхания, что со смертью космической борется. Дождь, и снег, и град - то от слез Его, что от боли катятся нестерпимой уже. И я чувствую боль Его! Громом с молнией - голос стал Его, что боль болью побеждает! Утвержден в колеснице огненной Гром гремящий - Господень глас. В лодке золотой - Солнце Красное. А в ладье серебряной - Месяц.

Я учусь ощущать, понимать, познавать: Родом были рождены для Любви небеса да и вся землица поднебесная. Род - Отец богов, Род и Мать богов, Род- рожден собой через Смерть свою и родится вновь. Для него Жизнь, Любовь, Смерть грядущая - все есть цепь единая, неразрывная. Род- все, что было уже и то, чему быть суждено, что родилось, что умерло, в землю уйдя, что родится и вновь умрет. Род - все боги, весь мир, и мы с вами - все Род.