Эти слова как нельзя лучше подходят к считающемуся автором почти десятка книг «Виктору Суворову». Недаром, анализируя язык этих изданий, [14] эксперты пришли к тому, что «они написаны разными людьми, скорее, группами людей».

В частности: «специалистами проведено изучение и сопоставление книг Резуна («Суворова») «Аквариум» и «Ледокол». Анализ содержания, фактуры, стиля и целевых установок привел экспертов к однозначному выводу: книги написаны разными людьми, скорее всего, разными группами западных специалистов. В первом случае – от разведки и контрразведки, во втором – оперативно-стратегического звена. Участие лично Резуна чувствуется в отдельных литературных приемах, жаргоне, междометиях, выделениях ключевых слов и фраз крупным шрифтом».

Говоря о книгах Резуна, следует процитировать слова сотрудника ЦРУ Филиппа Эйджи: «Черная пропаганда – это анонимный материал, приписываемый несуществующему источнику, или сфабрикованная информация, приписываемая источнику реальному».

О «популярности» книг «Виктора Суворова» на Западе среди нормальных людей говорят следующие факты: «День-М» до сих пор не издан на английском языке (!); в действительно демократических западных государствах «трактовка истории» в стиле «Ледокола» негласно преследуется законодательством, все серьезные европейские ученые-историки, и в первую очередь – английские, считают «Ледокол» «откровенной фальшивкой».

Сам собой возникает вопрос: зачем Резуну подобное «сочинительство», да еще в таких количествах? Ответ, думается, прост: чтобы не пополнить [15] ряды английских безработных. Вспомните опыт Шахерезады.

Зачем макулатура, подписанная именем «Виктор Суворов», западным спецслужбам, тоже не является тайной. Миф о кровожадных планах Сталина относительно захвата Германии и всей Европы в июле 1941 года оказался весьма кстати для ряда политиков и профессионалов психологической войны. Западного налогоплательщика надо держать в страхе, чтобы он не жалел денег на борьбу с таким «монстром», как ГРУ; пересмотр ялтинских соглашений нуждается в «документальной основе» и т. д.

С одной стороны, появление «Ледокола» (основой которого стала «сенсационная» статья, опубликованная в 1985 году в издаваемой в Париже на деньги спецслужб эмигрантской газете «Русская мысль») было выгодно тем силам в Европе, которые хотели ослабить пропагандистское влияние горбачевской «перестройки», не допустить потепления политического климата. Миф об извечном коварстве русских, о всегдашних агрессивных планах Кремля мог и дальше подпитывать изрядно потускневший «образ врага».

С другой стороны, в Германии начались бурные дебаты о характере и ходе немецкой истории и природе немецкого нацизма. Частью германских ученых неофашистского толка была предпринята попытка реабилитации нацистского режима.

Участник так называемого «спора историков» профессор Нольте, например, призвал «отказаться считать нацизм необычным и не имеющим оправдания явлением», приводя пример «параллелизма в истории других стран, в частности «классовые убийства», совершавшиеся большевиками, и «искоренение [16] Сталиным целых групп населения». Тот же Нольте расценивал внешнюю политику Гитлера как «вполне рациональную и отвечавшую интересам немецкого государства ввиду угрозы с Востока..» В этих условиях идеи Резуна были с восторгом подхвачены многими неофашистами из числа т. н. «ревизионистов», в том числе и в Германии.

Например, искреннее удивление у западных ученых вызвало сообщение известного американского историка – «ревизиониста» о том, что «взгляды Резуна не являются в США политически корректными», в то время как в России они фактически положены в основу одного из наиболее «политически корректных» и «прогрессивных» изданий, выпущенных на грант Фонда Форда.

Однако «случай» в Германии сложнее – те, кто там поддерживает Резуна, пытаются каждый раз отмежевываться от неонацистов, которые видят в «Ледоколе» оправдание не столько Германии, сколько именно нацизма и Гитлера.

По словам Г. Городецкого, книга Резуна «написана в процветающем жанре заговорщицкой психологии. Она внушает читателю, что значимые события нельзя объяснить обычными категориями; теория заговора, или заговорщицкий менталитет, превосходит ординарные свидетельства. Заговорщицкая психология, или «история, рассказанная в виде народного мифа», исключительно действенна во время перехода от тоталитаризма к демократии. Теория заговора в том или ином обличий легко завоевывает умы и не воспринимает опровержения, с особой силой она проявляется при объяснении ключевых моментов истории, насыщенных информацией и фактами и тем самым подверженных постоянным ревизиям».

Резун, видимо, недаром начал занятие информационно-аналитической работой с написания глубокомысленного реферата «Сионизм и разведка». Фактически теория заговора предназначена для работы с т. н. низовым уровнем массового сознания («кухонные» разговоры, сплетни, слухи и т. п.). В литературе подобного сорта обычно действуют всемогущие злодеи (Фантомас, Фу Манчи, Мировое правительство и т. д.), организующие всевозможные заговоры («сионистские», «империалистические», «масонские» и т. п.).

В «Ледоколе» роль злодея Фантомаса отводится Сталину, ну а заговор соответственно не «сионистский», а «коммунистический». В данном случае неважно, соответствует ли написанное действительности.

Утвердившись в массовом сознании благодаря своей доходчивости, «народный миф» готовит почву для появления «документов», «оправдывающих», [18] например, пересмотр территорий. Вескость ему, как правило, придают самолеты «миротворцев».

В принципе, «Ледокол» представляет собой попытку на основе одной из версий Гитлера, прозвучавшей в его обращении 22 июня 1941 года, показать, что истинными виновниками второй мировой войны были Сталин, СССР, Россия, коммунисты. Эту версию Геббельс впервые озвучил на пресс-конференции в Берлине 22 июня 1941 года. По заданной схеме подобраны многочисленные повторяющие друг друга сведения, давно опубликованные в СССР или за рубежом, но представленные тенденциозно, сенсационно. Например, Гитлер изображен как инструмент в руках Сталина («ледокол»).

Из этого следует, что Резун и те, кто стоит за его спиной, поставили себе неразрешимую задачу – опровергнуть добытые мировой наукой за пятидесятилетний период знания об истоках и причинах второй мировой войны.

Есть банальный исторический анекдот. Царь Петр I въезжает в город Архангельск, а колокола не звонят. Он спрашивает об этом у встречающего городничего. Тот оправдывается: «Тому есть 21 причина. Первая – в городе нет колоколов. Вторая…». «Хватит, первой причины хватит», – остановил его царь.

Сегодня критика «Ледокола», «Дня М» и других книг «Виктора Суворова» сводится к этому анекдоту. Резун «доказывает», что Сталин хотел напасть на Гитлера первым и «опоздал» всего на неделю. В те годы в СССР официальной причиной поражения в начале войны была версия Жукова – [19] Сталин, дескать, Советский Союз не готовился к отражению удара. Поэтому приказы Тимошенко и Жукова на подготовку к обороне были недоступны историкам. Сейчас они известны, и весь труд Резуна по этой причине перестал стоить выеденного яйца. Бессмысленно приводить остальные причины неправоты главного утверждения этих двух опусов.