В ту ночь мне повезло. Я услышал то, что спасло мне жизнь. Несколько каторжников, из новичков, решили отомстить за регулярные избиения. Охрана, их жены и дети, жили в небольшом поселке в паре километров от рудника. Если бы нас поймали, то сразу бы поставили к стенке. Но нас не поймали.

Я скользнул к соседним нарам.

– Я с вами!

Уголовники свирепо воззрились на меня. Мое появление явно не входило в их планы.

– Я так решил, – сказал я со всей твердостью, на какую был способен.

Поглядев на меня оценивающе пару минут, один из них, гебб с фасетчатыми глазами и острым шипом вместо подбородка, кивнул.

– Ладно.

Он был у них за главного. Остальные против моего участия возражать не стали. План был такой. Ворваться в один из домов, хозяина убить, взять, что только можно, и тем же маршрутом вернуться в барак. Добро можно спрятать где-нибудь неподалеку. Мало ли в округе скал и зарослей колючего кустарника.

– А как мы пройдем через аннигиляционный периметр? – поинтересовался я.

– Это моя забота, – ответил гебб.

Он знал, что делает. Один из охранников имел зуб на старшего надзирателя. Парня собирались в ближайшее время отправить в штрафной батальон за какую-то незначительную провинность. В его интересах было избавиться от Быка как можно скорее. За то, чтобы уголовники придушили старшего надзирателя, он согласился на пару минут отключить периметр.

– Возвращаться будете по сигналу фонаря, – угрюмо оглядывая нас, поведал караульный, – смотрите не пропустите. Я помигаю вот так. Один короткий, два длинных. Это означает, путь свободен. Все ясно?

– Дай нам полчаса, – сказал гебб, – сделаем все в лучшем виде.

– Дом Быка самый большой, не ошибетесь. И ценностей у его жены хватает. Ее лучше тоже прикончить. А то, неровен час, опознает кого-нибудь из вас.

Я похолодел. Убить беззащитную женщину? В отличие от меня уголовники были полны решимости. Чтобы улучшить свое плачевное положение в колонии, они готовы были перерезать глотку кому угодно.

– Ну, вперед, – скомандовал охранник и щелкнул рубильником.

Синеватое мерцание медленно сошло на нет. В воздухе все еще пахло озоном, посверкивали голубоватые искры, но аннигиляционное поле уже отключилось. Уголовники рванули с места. До поселка было всего ничего – не больше пятисот метров. Но мы бежали со всей возможной скоростью. Неприятно ощущать, что ты во власти человека, способного одним щелчком рубильника распылить тебя на атомы.

Миновав аннигиляционные генераторы, едва заметные металлические головки, торчащие из земли на расстоянии метра друг от друга, мы замедлили бег.

– Не останавливаться, – прошипел гебб, – времени мало. Ты, – он ткнул в меня узловатым пальцем, – пойдешь первым.

Поселок охранников спал. Округлые строения – купола, с искусственной атмосферой, идеально пригодной для жизни человеческих особей, матово поблескивали в свете громадных лун. Возле них темнели силуэты тяжелых трекеров на гусеничном ходу, личный транспорт надзирателей.

Позднее я узнал, что наша вылазка была первой, ничего подобного здесь раньше не происходило. Только этим обстоятельством объяснялось отсутствие охраны. Ни один из заключенных раньше не пересекал аннигиляционный периметр. Солдата, причастного к этому преступлению, впоследствии расстреляли. Пока же он имел возможность наслаждаться жизнью, предвкушая расправу со своим врагом.

Ничего не подозревающий Бык даже не потрудился оснастить свой купол современным электронным замком. Тот, что был установлен, опытные уголовники вскрыли за полминуты с помощью оснащенной простейшим чипом отмычки.

– Если к вам забрался вор, не проявляйте к нему жестокости, лучше помогите выбраться наружу с помощью лучемета или парализатора, – в процессе взламывания двери пошутил один из уголовников и добавил: – Нас не ждут. И это хорошо.

Я шагнул внутрь, вдохнул ароматный воздух и ощутил, как он пьянит после разряженного воздуха планеты-колонии. В то же мгновение меня пихнули в спину. В жилище старшего надзирателя ворвались уголовники. Быка прикончили сразу, он даже не успел понять спросонья, что происходит. В тело ему вонзили несколько заточек и кололи ими, пока он не перестал дергаться. Женщину за волосы потащили к выходу. Она отчаянно кричала и пыталась сопротивляться. Но против крепких мужчин, что она могла сделать.

– Ищите ценности, живо, – скомандовал гебб. – Ты что стоишь?! – Накинулся он на меня. – Ищи золото, я сказал!

– Так нельзя, – пробормотал я. Но все же направился к комоду. Потянул на себя один из ящиков. Там оказался пистолет.

Крики несчастной сводили меня с ума. Люк уголовники предусмотрительно прикрыли, так что снаружи услышать, как надрывается несчастная, было невозможно.

Решения я принял мгновенно. Развернулся и всадил заряд в гебба. Того отнесло к дальней стене, где он и остался лежать. Два других выстрела оказались не менее удачными. Затем пистолет дал осечку. Последний уголовник, рангун, с ревом кинулся на меня. Мы повалились на пол. От сильного удара в лицо я едва не потерял сознание, попытался оттолкнуть противника, но он вцепился мне в горло мертвой хваткой. Стальные пальцы рангуна сжались. В этом мгновение послышался громкий хлопок. И врага отбросило в сторону. Запахло паленой шерстью.

Я приподнял голову. Жена Быка сжимала в руке парализатор. Она вся дрожала от пережитого ужаса.

Рангун корчился на полу и рычал от боли в сведенных мышцах.

– Надо его связать, – прохрипел я и закашлялся. Если бы не решительность этой женщины, я был бы уже мертв. Рангуны обладают огромной физической силой.

– Кто вы? – спросила она, не выпуская из рук парализатор.

– Я… я всего лишь несчастный креторианец, пострадавший за любовь, – ответил я, проникновенно глядя на нее, – я оказался здесь, потому что доверился одной даме… – Я перевел взгляд на тело ее мужа. – Мне очень жаль…

– То, что случилось ужасно, – проговорила она. – Мой муж был грубым скотом, но никто не заслуживает подобной участи.

– Я с вами совершенно согласен. Вся эта чудовищная грязь и дикость настолько мне опостылели. Пожалуй, мне не отмыться от этого никогда.

Она поглядела на меня с интересом. Этого было вполне достаточно, чтобы я понял – вдова старшего надзирателя попалась на крючок…

Через сутки я благодаря ее помощи вылетел с планеты на грузовом корабле, доставлявшем провизию. А еще через пару суток дело приняло самый неблагоприятный оборот для всех его участников, кроме вашего покорного слуги. Я благополучно добрался до одной из местных лун, где мои следы затерялись – федералы так и не смогли найти, на каком из кораблей, незаконно перевозящих пассажиров, я улетел. Следствие по этому делу растянулось на несколько лет. Поскольку я имел к нему непосредственное отношение, то специально интересовался, как сложится судьба всех причастных к этой истории лиц. Как я уже упоминал, охранник, отключивший аннигиляционный периметр, был за свое преступление расстрелян. А женщина осуждена за помощь в убийстве собственного мужа на двадцать с лишним лет.

В уголовном мире по этому поводу сложили целую легенду, сделав из меня коварного соблазнителя, способного охмурить любую особу женского пола. И даже не слишком женского. Такая репутация пришлась очень кстати, когда я загремел на очередной, на этот раз пожизненный, срок за многоженство и шантаж…

– Здоров? – поинтересовался хмурый доктор в сером халате федеральной службы.

Медкомиссию на пересыльной станции я проходил впервые.

– В общем, да, – ответил я.

– Я тут глянул на твою статью. Шантаж, двоеженство, проституция. Венерические заболевания были?

– Немного, – ответил я уклончиво. За долгое время работы жиголо я несколько раз заполучал половые инфекции. По счастью, в наше время все они лечатся. Я посещал клинику регулярно. Так что осложнений на столь жизненно важные для меня органы я не получил.

– Сейчас мы возьмем у тебя кровь на анализ, потом сдашь мочу, ну и проведем полное компьютерное обследование, – поведал доктор. – Запустим тебе под кожу наноботов.