– Зря ты ему это сказал, – усмехнулась Шайн, когда Гэмел с проклятием хлопнул ладонью по прикроватному столику. – Теперь он будет все время подначивать тебя.

– Он сам бы сообразил рано или поздно. – Гэмел повернулся к ней лицом. – Значит, ты подумывала о том, чтобы выйти за Фартинга вместо меня? – Он скрестил руки на груди, мрачно уставившись на нее.

– Да, подумывала. Во многих отношениях это было бы идеальным решением моих проблем. Фартинг защитил бы меня от претензий родственников, но не стал бы предъявлять никаких особых требований. Вряд ли я ошибусь, предположив, что, предлагая мне защиту, ты намерен воспользоваться супружескими правами.

Гэмел взял ее за руку и медленно притянул к себе.

– Конечно, я рассчитываю, что ты будешь вести себя как моя жена во всех отношениях. Даже если ты не намерена оставаться ею надолго. Более того, если бы ты выбрала Фартинга, я все равно пробрался в твою постель.

– И это поставило бы всех нас в идиотское положение.

– Разумеется. Поэтому в конечном итоге я бы прикончил его, – произнес он так холодно, что Шайн пробрала дрожь.

– Учитывая, что вы с Фартингом равны в силе и умении, скорее всего вы поубивали бы друг друга. Вот почему я выхожу замуж за тебя, а не за него. Я не вполне понимаю, чем вызвано ваше взаимное ожесточение, но ясно вижу, что вы оба ведете себя по-дурацки.

– В таком случае, может, ты постараешься держать этого типа на расстоянии?

– С какой стати? Пусть мы не состоим в кровном родстве, Фартинг один из самых близких мне людей.

– Ладно, хватит о Фартинге, я уже достаточно наслушался о нем, – проворчал Гэмел. – Ты очаровательно выглядишь, – произнес он, резко сменив тему и тон. – Это платье подчеркивает цвет твоих глаз, хотя они и не нуждаются в этом. Тебе следует всегда так одеваться. Я готов спустить все свое состояние до копейки, чтобы ты была нарядно одета.

Хотя щеки Шайн вспыхнули от удовольствия, она ощутила некоторую нервозность. Такие слова мужчины произносят, когда ухаживают за женщиной. Гэмелу незачем льстить ей, чтобы заманить в свою постель. Могла существовать только одна причина, которая заставила бы Гэмела изображать из себя галантного поклонника. Он уже разбудил в ней желание и овладел ее телом, а теперь стремился пробраться в ее сердце.

На мгновение Шайн задалась вопросом – не слишком ли она стала недоверчива и подозрительна? Затем она вспомнила предупреждение Фартинга: Гэмел может сделать так, чтобы она захотела остаться его женой. Тогда она сказала, что, возможно, это к лучшему. Но теперь Шайн думала иначе. Она по-прежнему опасалась, что несет в себе дурную кровь своей матери, которая может превратиться во зло, овладевшее Арабел. А что, если эти качества проявятся и в ней тоже? И обратятся на тех, кого она любит? Хуже того – Шайн внутренне содрогнулась – она может перенести это проклятие на своих детей.

Она принимала меры, чтобы избежать беременности, но опасность оставалась. Конечно, самым надежным способом предотвратить зачатие было воздержание, но Шайн была не в силах отказаться от наслаждения, которое дарил ей Гэмел. Если она все же забеременеет, ей придется скрыть это от Гэмела. Она не вынесет его ненависти, когда он обнаружит, что она ждет ребенка с порченой кровью.

Все это означало, что любовь не для нее – так же как замужество и семья. Гэмел явно пытался завоевать ее сердце, но Шайн не собиралась сдаваться. Она понимала, что уже любит Гэмела, но боролась со своими чувствами как для своего, так и его блага.

– Почему у тебя такой печальный вид? – поинтересовался Гэмел, обхватив ее лицо ладонями. – Неужели на тебя так действуют мои комплименты?

Подняв глаза, Шайн встретила его заботливый взгляд и постаралась придумать правдоподобную ложь.

– Нет, конечно. Любой девушке приятно слышать подобные вещи. Мне трудно объяснить, что мучает меня. Просто твои слова заставили меня подумать обо всех сложностях, которые ждут нас впереди. И о том, что было украдено у меня. Я думаю при этом не о нарядах, которых у меня никогда не было, а о доме, семье, вкусной пище и даже мягкой постели. О том, как было бы хорошо, если бы мой отец мог видеть меня взрослую, в свадебном наряде. – Хотя это было не совсем то, о чем она только что думала, Шайн не лукавила. Подобные мысли печалили ее и часто приходили ей в голову.

– Ничто не вернет твоего отца, но остальное скоро будет возвращено тебе, – сказал Гэмел, осыпая ее лицо поцелуями. – Клянусь.

Едва он успел приникнуть к ее губам, как раздался громкий стук в дверь. Гэмел чертыхнулся и направился ее открывать. Шайн не сдержала улыбки, забавляясь его недовольным видом, но постаралась придать лицу серьезное выражение, когда в комнату вошла леди Эдина.

– Ты не должен здесь находиться, – упрекнула она Гэмела. – Неужели тебе нечем заняться, пока Шайн спустится в часовню?

– А в чем дело? Я нарушаю какие-то неписаные правила? – поинтересовался он.

– Да. А теперь оставь нас. – Леди Эдина небрежно махнула рукой в сторону двери. – Можешь сказать всем, что невеста скоро появится.

– Не спускай с нее глаз, матушка. У нее есть дурная привычка исчезать украдкой.

– Исчезать? – возмущенно воскликнула Шайн, но Гэмел вышел прежде, чем она успела что-либо добавить. – Неужели он полагает, что я могу исчезнуть сейчас? И куда же, интересно, я пойду?

– Я не придала его словам никакого значения, детка. На мой взгляд, мужчине только на пользу иногда помучиться от неопределенности. Не одним же нам страдать.

Шайн рассмеялась, но тут же стала серьезной.

– А нам не пора идти в часовню?

– Еще успеем. – Леди Эдина подошла к столу, стоявшему под узким, закрытым ставнями окном, налила им обеим вина и протянула кубок Шайн. – Выпей, детка. Это успокоит твои нервы. – Она приподняла свой кубок в безмолвном тосте и сделала глоток. – Возможно, сейчас тебе не хочется вина, но оно взбодрит и поможет сделать последние шаги к алтарю.

Спустя некоторое время Шайн смогла убедиться в мудрости совета леди Эдины. Войдя в часовню, небольшое, но изящно убранное помещение, где собрались обитатели Данкойла, она пожалела, что не выпила больше. Даже обещание Гэмела отпустить ее, когда она пожелает, не ослабило нараставшего напряжения. Внутренний голос говорил ей, что она никогда не будет принадлежать сама себе, что слова, которые произнесет священник, – всего лишь словесное подтверждение уз, уже связавших ее с Гэмелом. Сама возможность того, что этот голос прав, усиливала ее страхи. В эту минуту она навсегда лишится свободы. Об этом ли она мечтала?

Навстречу ей шагнул Фартинг. Шайн схватилась за его руку, однако не нашла успокоения в его безмолвной поддержке. Гэмел ожидал ее, стоя у алтаря. Облаченный в роскошную зеленую тунику, рейтузы и короткую куртку с золотым шитьем, мерцавшим в сиянии свечей, он выглядел великолепно. Это был мужчина, о котором могла бы мечтать любая девушка. И через несколько мгновений он станет ее мужем. Шайн не была уверена, что у нее хватит сил отказаться от него.

– Шайн Катриона, очнись. – Фартинг слегка дернул девушку за рукав, чтобы привлечь к себе ее внимание. – Нам лучше двинуться к алтарю, пока твой жених не подумал, что я удерживаю тебя насильно, и не устроил дуэль.

Выразительные взгляды, которые бросала на нее леди Эдина, занявшая место рядом со своим мужем, заставили Шайн осознать, что ее промедление начинает возбуждать у гостей любопытство. Только этого недоставало!

– Да, ты прав, Фартинг. – Она взяла его под руку. – Меня вдруг охватила робость.

– Робость или сомнения? – уточнил он, медленно двинувшись к алтарю.

– Для невесты вполне естественно испытывать и то и другое. – Она заметила в толпе Марго и слегка нахмурилась. Девушка вы глядела очень печальной. – Фартинг! Ты уверен, что твоя юная кузина не возражает против моего брака с Гэмелом?

– Вполне. А почему ты спрашиваешь?

– Стыдно признать, но у меня не нашлось времени поговорить с ней. Она приехала сюда, чтобы познакомиться с Гэмелом и, вероятно, выйти за него замуж. А я только сейчас задалась вопросом, как она к этому относится. Она сидит рядом с твоим отцом и выглядит так, словно сейчас заплачет.