На приёме я съел килограмм красной рыбы и выпил четыре бутылки лёгкого, белого итальянского вина. Обихаживая Ника, я успел завести ещё несколько полезных знакомств, я восхищался отелем, делал комплименты принимающей стороне, жал руки директорам, строил глазки девушкам-менеджерам и приветливо улыбался немолодым директрисам сотрудничающих и конкурирующих с «Холод Плюс» компаний.

Я воплощал комильфо, или мне только так казалось, плавал в волнах красиво одетого и празднично пахнущего общества, как рыба в воде, та самая красная рыба, и чувствовал себя выброшенным на берег, горячий песок, пузырящуюся раскалённым маслом сковороду.

Мне всегда было плохо с людьми.

Я вышел из отеля, шатаясь, я добрёл до входа в утробу метро, и в вагоне меня окружили другие люди, голодные, серые, злые, пахнущие пивом из пластиковых бутылок и усталостью. Я понял, что с этими людьми мне ничуть не лучше.

Просто я всегда чувствовал себя как пришелец с другой планеты. Может, из параллельного мира или других времён. Со временем я научился улыбаться и поддерживать разговор. Я немного читал о футболе и спортивных автомобилях, побывал на паре курортов и каждый день слушаю прогноз погоды. Поэтому тема для беседы у меня всегда есть, и я вовсе не кажусь нелюдимым.

Я научился притворяться, вот как произошло.

Во всём мире есть только несколько человек, или я знаю только нескольких, с которыми я на одной волне. И могу впаривать им любую ересь, которая зарождается в моей голове и от которой мои обычные знакомые впали бы в ступор.

Мы – тайная секта. Вычисляем друг друга по запаху.

Мы – потерявшие. Возможно, поэтому мы – ищущие.

А нищие духом – блаженны.

Но это не про нас. Мы в поиске, мы на пороге открытия духовных богатств, в наших карманах лежат золотые карты духовности с неограниченным овердрафтом; мы ждём только времени, чтобы активировать их.

Тик-тик-тик-тик-тик-тик-тик-тик-тик-тик-тик-тик-тик-тик-тик.

Интересно, какой он, этот Hakan? Наверное, тридцати с лишним (все годы, которые после тридцати – лишние) лет, полноватый, неаккуратно выбрит и просто пострижен. А может, он худой и носит очки с пластмассовыми дужками, как пенсионер.

Ещё когда я читал только его репортажи на злобу дня, я почувствовал – по запаху – что это тот человек, с которым я мог бы общаться. После я нарыл в интернете другие его тексты, совершенно безумные. И утвердился в своём ощущении.

В одном из блогов я увидел адрес его электронной почты и послал короткое письмо, прикрепив к нему эссе о Хазарии. Ответ пришёл только через неделю. Hakan писал:

«Здорово, бро! Воткнул в твоё крео. Сначала подумал – много букф, ниасилю. Если только па диаганали. А концовка оказалась смачная, зачот. Ацц-кий отжыг! Пеши исчо.

Жму руку.

Hakan

P.S. Ты спрашиваешь, почему я называю себя ха-каном? А хуй знает! Так меня в ПТУ один армянский парниша (что он только там делал? До сих пор не догоняю) окрестил. За то, что у меня борода рыжая и плохо растёт. Сказал, как у хакана. Я тогда ему пизды вломил. А потом, когда уже хуярил вовсю в инете, нарыл, что это совсем не обидное слово. Даже наоборот, пачотное. Так звали вождя то ли у татар, то ли у викингов. В общем, бороду я не крашу и не брею и прозываюсь Hakan. Такая хуйня получилась.

P.P.S. Я тут сёрфил в сети и увидел на одном по-моечном ресурсе текст за хазаров-химиков. Сам я в тему не врубаюсь, но подумал, что тебе может быть интересно. Даю сцылу».

Тайна рыбьего клея

В XIII веке в Венеции жил хазарин, по имени Абон-галдыр, по прозвищу Рыбий Глаз. Прозвище своё он получил за физическое уродство: один его глаз был закрыт мутным бельмом, так что и зрачка не было видно. А ещё и за то, что хазарин тот скупал у торговцев рыбьи потроха, копался в них и варил. Может, ел или для чего другого.

Того хазарина считали иудеем. Но скорее потому, что он не носил креста и не входил в храмы Божьи. С иудеями он не водился, так же, как и с добрыми христианами, и никаких еврейских законов не соблюдал. Шептали, что Рыбий Глаз волхв и чернокнижник.

Уродство его произошло после великого мора, когда с моряками из дальних земель приплыла в город чёрная царица оспа и милостью портовых

шлюх узнали горожане наказание Господне. Заразные люди потом все умерли, потому что лечить оспу никто не умел. А Рыбий Глаз хоть и заболел, но выжил, не иначе как чудом или чародейством. Но отмечен был печатью сатанинской, глазом мёртвым, и всё лицо его было обезображено.

Обычно евреи в Венеции были купцами и ростовщиками, то же и хазары, бежавшие из своей земли. А Рыбий Глаз никому денег в рост не давал и не держал ни торгового дела, ни даже маленькой лавки.

Но средства у него водились. Рыбий Глаз жил в большом доме, при котором был садик, где он выращивал алые, как пламя, цветы, напоминавшие ему о потерянной родине, ходил на рынок и покупал, кроме рыбьих потрохов, ещё и пряности, стоившие по весу золота, и заказывал путешественникам привозить ему камни, которые зачем-то толок.

На левой руке Рыбий Глаз носил тяжёлый перстень серебра с чернью, на перстне был изображён дракон, кусающий себя за хвост, – верная примета алхимика и чародея. Считалось, что алхимики могут превращать любой металл в золото. Но Рыбий Глаз золото не варил, а брал у купцов.

Те купцы приходили к нему тайно, ночью, и приносили мешочки с золотыми монетами, а от него несли в кувшинчиках склизкий студень, который прозывался рыбий клей.

Рыбий клей раньше умели варить только в Хаза-рии. Беглые хазары тайное искусство своё принесли в Европу, среди варщиков знатнейшим был Рыбий Глаз.

У купивших хазарских клей торговля быстро шла в гору, с той поры пошло выражение – дела клеятся.

Рыбий Глаз клей свой желающим продавал, но рецепта никому не рассказывал. Один еврей захотел тот рецепт выведать любой ценой и предлагал хазарину большие деньги. Но Рыбий Глаз ему отказал.

Тогда еврей подкупил знакомых христиан, и те сделали доклад в Святую Инквизицию. Хазарина обвинили в сношениях с дьяволом и будто бы даже нашли у него в доме контракт с врагом рода человеческого, весьма подробный и заверенный перстнем хазарина, обмакнутым в его кровь.

Хазарина возвели на очищающий костёр. Он же с помоста грозил, воздев руки: горе вам, жители Венеции и всех городов! Познаете ещё силу прелести украденной, обольщение князя мира сего! И потеряете свои вечные души!

Прежде сожжения Рыбий Глаз испытал и огонь, и дыбу и другие ухищрения, которые Святая Церковь имела для усмирения тела и спасения души заблудшего грешника. Но выдал ли хазарин секрет рыбьего клея и узнал ли ту тайну от служителей церкви предавший его еврей – об этом ничего не известно.

Жизнь после смерти

Ду ю билив ин лаф афта ла-а-аф?

Надрывается по телеку западная певица. Я не помню её имени, если будет интересно – досмотрю до конца клип, который передают по MTV, тогда внизу экрана появится табличка с именем исполнителя, названием песни и альбома. Но мне не очень интересно. Я не сказать чтобы большой ценитель. Так, втыкаю, от нечего делать.

Если досмотрю до конца, табличка обязательно появится. Как бирка, которую прикручивают тонкой проволокой к большому пальцу ноги у трупа в морге.

«Земная слава подобно бирке на ноге у трупа». Это сказал какой-то буддистский лама. Его имени я тоже не помню. А изречение помню. Оно мне

понравилось. Я даже не стал выписывать его в специальную тетрадку (у тебя тоже была такая?), просто – запомнил, и всё. Ведь так и есть. Человек умирает, и всё, что от него остаётся, – это табличка с именем и краткими вехами биографии: родился, учился, женился, получил восемь «Оскаров» и умер.

Тётеньке давно пора умереть. Или сидеть на лавочке у своего дома, ходить по садику, выращивать цветы. Точно не дёргаться на эстраде. Она старая, ровесница, может, Мэрилин Монро, но Мэрилин вовремя умерла, а эта – ещё поёт. И танцует.

Вот этого я никогда не мог понять. Зачем, когда ты уже показал и сказал всё, что ты мог, и заработал кучу денег – продолжать кривляться на сцене, как клоун? Проверь счёт в банке и живи в своё удовольствие.