Вместительные кружки быстро опустели, после чего заинтригованный Ди Блайи осторожно поинтересовался:

– Что же это за история такая? Или сие – страшный секрет, не выдаваемый первому встречному?

– Тоже мне секрет! – презрительно хрюкнул Маэль. – Таких секретов в любом приличном семействе двенадцать на дюжину!

Он обвел таверну слегка осоловелым взглядом. На улице быстро темнело, и в «Островок блаженства» начали собираться посетители. Служанки теперь то и дело бегали в кухню, торопливо разнося еду и выпивку, а в общей зале стоял пока еще негромкий шум голосов. Ди Блайи тоже огляделся, по привычке решая: подходящий ли собрался народ, чтобы устроить небольшое выступление?

Несколько почтенных горожан с женами и подружками. Две уличные красавицы в пестрых шуршащих платьях, с глазами, подведенными черной краской чуть ли не до ушей. Небольшая, но на редкость шумная компания моряков – прислушавшись к их разговору, Блайи понял, что они только-только бросили якорь в гавани Карташены. Местные рыбаки, уже успевшие изрядно набраться и теперь заигрывающие с заглянувшими на огонек красотками. Парень с собакой.

Этих двоих, похоже, здесь хорошо знали. Стоило им появиться на пороге, как к ним сразу же подбежала служанка, провела к пустовавшему столу, на котором точно по волшебству возникли фаянсовый кувшин и серебряный кубок. Под столом же неизвестно откуда взялось огромное медное блюдо, наполненное костями и мясными обрезками.

Ди Блайи с уважением посмотрел на собаку – крупного светло-рыжего зверя с тяжелой челюстью и мрачным взглядом маленьких красноватых глаз. На толстой шее псины красовался широкий ошейник с острыми бронзовыми шипами. Такую породу раньше разводили в Кофе для охоты на кабанов, а порой использовали в войнах…

Потомок бойцовых псов тяжело вздохнул, улегся под столом и занялся приглянувшейся костью. Его хозяин вроде бы полностью погрузился в изучение содержимого своего кубка, но Блайи показалось, что молодой человек исподтишка внимательно озирает зал таверны, отыскивая кого-то.

«Не лезь в местные темные делишки, – в очередной раз предостерег сам себя Ди Блайи. – Ничего хорошего из этого, как правило, не выходит. Лучше попробуем расспросить этого Маэля из рода Монбронов, по какой причине он такой мрачный и что у них за странные традиции? Глядишь, узнаю чего интересного…»

Маэль с сожалением бросил взгляд на опустевший стол, на котором остались только пара кувшинов с вином, и негромко осведомился:

– Ну что, рассказать, почему я, в отличие от всех приличных людей, вынужден носиться по дорогам, как последний бродяга?

Голос у него был совершенно трезвый и слегка несчастный. Ди Блайи утвердительно кивнул и приготовился слушать, подумав, что, как ни странно, шумный и многолюдный трактир – самое подходящее место для того, чтобы излить душу первому попавшемуся человеку. Именно в трактирах можно услышать самые невероятные истории. Наутро рассказчик пойдет своей дорогой, слушатель – своей, а на их место придут новые, и все повторится…

Пожалуй, Ди Блайи ценил свое ремесло именно за возможность то и дело узнавать нечто невероятное.

– Это случилось очень давно, – голосом поднаторевшего в своем ремесле сказителя начал Маэль, но тут же сбился и пояснил: – Точнее, лет пятьсот назад. Может, немного позже. Это вроде как семейная легенда, но записали ее лет через двести после случившегося, и потому в ней частенько встречаются неясные места.

– Легенда с четким указанием места и времени – всего лишь страница из летописи, – провозгласил Ди Блайи. – Познавательно, но на редкость скучно. В хорошем предании должно быть как можно больше туманных мест и недосказанностей.

– Чего-чего, а этого добра в нем хватает, даже с избытком, – кивнул Монброн и продолжил: – Так вот, где-то пять центур назад Монброны, мои предки, правили недавно основанным городом Танасулом. Не знаю, какие из них были правители – наверное, всякие. Главное в том, что однажды в семействе родился мальчик, которого назвали Раэн. Раэн Монброн. Тут первое разногласие – где-то в хрониках сказано, что он был старшим сыном, где-то – младшим…

– Думаю, что сие обстоятельство не слишком важно для течения истории, – высказал свое мнение Ди Блайи. – Как я предполагаю, у этого ребенка была какая-то необычная судьба?

– Необычная, – грустно хмыкнул Маэль. – Легко сказано! От него и пошли все бедствия нашего рода. Дело в том, что Раэн мечтал стать магом.

– Странноватое желание, – заметил Блайи.

– Более чем, – согласился потомок Монбронов, но все же заступился за далекого предка: – Однако какое тогда было время? Если не война между соседями или с пиктами, то восстание против королевской власти или какие неприятности. Надо было защищать свои владения и город, а не со всякой напастью можно справиться с помощью армии. В общем, Раэн вбил себе в голову, что непременно добьется своего, а он был очень упрямым человеком. И сообразительным. Ну-ка скажи, какие существуют способы обучиться волшебству?

– Найти учителя, разумеется, – предположил Ди Блайи. – Правда, многое зависит от того, какому богу служит твой наставник. Еще можно стать послушником в храме Митры, но это долго и, честно говоря, муторно. Что еще? Поехать в Стигию…

– Исключено, – помотал головой Монброн. – Времена были не те. Короче, все имевшиеся в распоряжении Раэна средства требовали много времени, много усилий и почти везде для достижения цели нужно было отказаться от большей части мирских радостей. Ну, ты, наверное, знаешь – посты, бдения, никакого вина и вкусной еды, никаких женщин… Тошно, правда?

– Правда, – тоном знатока удостоверил кто-то за спиной Ди Блайи, но увлеченный повествованием бард не оглянулся.

– Ну вот, – торжественно изрек Маэль, – Раэн додумался, как поступить! Когда он рассказал о своем решении отцу, тот назвал его сумасшедшим и велел посадить под замок – пусть посидит и образумится.

– И что же он придумал? – задал ожидаемый вопрос Блайи.

Монброн помолчал, отхлебнул из почти опустевшей кружки, глубоко вздохнул и еле слышно сказал:

– Он пошел к драконам.

– К кому? – переспросил Ди Блайи, уверенный, что ослышался.

– К драконам, – сердито повторили сзади. – Ты что, скальд, глухой? А где он их отыскал? К тому времени ихнее змеиное племя ведь почти под корень извели…

Блайи покосился через плечо и с удивлением обнаружил, что у них появились слушатели. Во-первых, несколько сидевших поблизости горожан, во-вторых, ярко-рыжий здоровенный парень варварского обличья, пришедший в таверну вместе с шумной компанией морских волков. Теперь он перебрался за их с Монброном стол и с интересом слушал семейное предание, считая своим долгом вмешиваться в рассказ.

– Извели, – согласился Маэль, видимо, согласившись на общество непрошеного собеседника. – Но не всех и не везде. Гивров перебили без остатка, это да. Линдвортов тоже…

– Кого-кого? – снова переспросил Блайи, чувствуя, что речь зашла о предмете, в котором он мало что смыслит. Драконы для него были не более чем жутковатым преданием, дошедшим из глубины минувших лет.

– Это разновидности, – авторитетно пояснил Монброн. – Гивр – водяной дракон, без крыльев и лап. Просто очень большая змея. Линдворт тоже бескрылый, но у него есть пара передних ног. Они обычно водятся в болотах или заросших озерах, и воруют скот…

– Всегда думал, что все драконы на один лад, – задумчиво протянул рыжий, тряхнув давно нечесаными длинными патлами. – Слышь, почтенный, а какие они еще бывают?

– Амфинтеры, – назвал Маэль. – Или горные драконы. Эти крылатые. Правда, ноги у них не растут. Любят собирать драгоценные камни или золотые предметы и лежать на них…

«Интересно, зачем дракону золото? – спросил сам у себя Блайи. – Этот мотив навязчиво повторяется в любой легенде… Зверь же не может использовать имеющиеся ценности по прямому назначению. Может, они просто ими любуются? Или едят? Или им важно само обстоятельство владения сокровищами?»