— К тебе это не относится: ты всегда отличался от остальных. Ты умрешь тогда, когда захочешь, то есть никогда!

— Какая у меня очаровательная дочь!

— Я рада, что ты сознаешь это.

— Больше всего я жалею о том, что не женился на твоей матери, когда мы были молоды. Если бы нам тогда не помешали, у нас был бы десяток детей, сыновей и дочерей, похожих на мою Джессику!

— Не стоит сожалеть об этом. У тебя есть чудесный сын Дэвид.

— Да, он хороший сын, но какое у него потомство? Одна дочь, да и та тоже родила дочь!

— О, понимаю, мужская тоска по мужчинам в доме!

— У меня самая лучшая в мире дочь, и я не променял бы ее ни на кого. Но как было бы хорошо, если бы ты родилась мальчиком!

— Извини, милый папочка, я готова для тебя на что угодно, но не могу изменить свой пол!

— Я и не хотел бы, даже ради того, чтобы иметь сына!

— Я растрогана, но разве дела обстоят настолько плохо? Разве в семье нет мальчиков?

— У Дэвида и Клодины наверняка не будет, а Дэвид не будет жить вечно.

— Ненавижу разговоры о смерти, это ужасно!

— Я просто думаю о будущем. Увидев Шарло и его сына Пьера — подрастающего и перенимающего дело отца, который наставляет его, да и других мальчиков… Все это заставило меня задуматься: а что же у нас? Дэвид, а что потом? Джессика, мне уже шестьдесят девять!

— А выглядишь так, что дашь фору любому, кто на двадцать лет моложе тебя!

— Даже я не в силах бороться с законами природы, моя милая! Настанет день, когда я умру, а потом за мной последует и Дэвид. А что станет с Эверсли? Ты понимаешь, что наша семья живет в этом доме уже несколько веков?

— Да, я знаю: когда-то существовало семейство Эверсли, а потом они изменили фамилию.

— Мне хотелось бы, чтобы семейство Френшоу жило здесь еще четыре столетия! Видишь ли, ты настояла на своем браке, это был твой выбор, а я возлагал все надежды на тебя! Даже если бы ты родила дочь, я бы сказал, что дочь Джессики ничуть не хуже любого мальчишки! А что теперь? Амарилис родила девочку! Если бы она родила мальчика, все обстояло бы по-другому! Я клоню к тому, что у меня единственный наследник — Джонатан!

— Я понимаю: ты хочешь привезти его в Эверсли?

— Именно это я собираюсь сделать, причем немедленно. Но он неподходящий человек, и это беспокоит меня! Он похож на своего отца, а его отец никогда не стал бы хорошим хозяином имения!

— Тебе повезло с близнецами! Очень похоже на тебя: одного тебе, конечно, было мало!

— С этим мне, действительно, повезло! Джонатан был прекрасным парнем: склонный к риску, храбрый — трудно представить себе человека храбрей. Но с имением ему было бы не управиться. Пришлось этим заниматься Дэвиду, и нужно сказать, он — прирожденный хозяин! Я надеялся, что у Дэвида будут сыновья, но у него родилась Амарилис. В конце концов, остается только Джонатан!

— Он еще молод!

— Но кое-какие склонности уже определились! Я даже не стал пытаться приучать его отца к ведению дел в имении; правда, тогда были другие занятия, в которых он преуспел. При нем хозяйство просто рассыпалось бы в пух и прах, а вот этого я бы и не хотел!

— Значит, ты хочешь заняться Джонатаном?

— Видимо, придется, но мне это не по душе. Уже ясно, что он за человек! Взять хотя бы случай с дочерью фермера! К счастью, никаких последствий не было, но они могли быть, и тогда ему пришлось бы всю жизнь возиться с ребенком, зачатым на сеновале!

— Довольно многим удается остепениться после бестолково проведенной молодости!

— Именно этого я и хочу добиться! Но все-таки нужно иметь склонность к управлению поместьем. У меня это было, хотя я в молодости был похож на Джонатана. Я попадал в переделки, выбирался из них, но главным для меня всегда оставалось имение. Не только, конечно, имение, были и другие дела… Хочу, чтобы Джонатан осознал это! Вот почему я собираюсь привезти его в этот дом.

— Именно поэтому и хмуришься?

— Твоя мать сейчас вся под впечатлением от возвращения Шарло, и с нею просто невозможно говорить о чем-то другом!

— И поэтому ты обращаешься к своему отпрыску, который имел несчастье неправильно выбрать свой пол?

— Мой отпрыск достаточно умен, чтобы понять: он не был бы мне так близок, родись он мальчиком!

— Зато был бы удобен?

— Но в нем не было бы и малой доли твоего очарования!

— Ты старый шестидесятилетний льстец, папа!

— Джессика, дорогое мое дитя, я нечасто напоминаю тебе об этом, но запомни: ты и твоя мать — самое дорогое, что есть в моей жизни!

— Знаешь, дорогой папочка, ты тоже очень нужен нам.

Мы оба помолчали. Наверное, мы оба чувствовали одно и то же, наконец, отец спросил:

— Так ты считаешь, хорошая идея — привезти сюда Джонатана?

— Да, но что скажут Петтигрю? Они могут не отпустить своего дорогого мальчика!

— Его фамилия Френшоу! Он обязан выполнить свой долг перед семьей! Конечно, это будет означать, что здесь же будет и Миллисент… Ладно, посмотрим.

Я поцеловала его в лоб и пошла. Я была тронута тем, что отец решил довериться мне, но в то же время стала беспокоиться за него. Было неприятно осознать, что человек, значивший для меня почти все, человек, которого мы чуть ли не обожествляли, испытывавший ко мне глубочайшую любовь, становился стариком.

После переговоров с семейством Петтигрю было, наконец, решено, что Джонатан переедет в Эверсли. Он должен был работать с Дэвидом, знакомиться с обитателями имения, обучаться управлению хозяйством — все это должно было пригодиться будущему наследнику.

Дэвид решил, что это — превосходная идея. Конечно, после него, согласно очередности, наследниками были я и Амарилис, но, поскольку мы обе были представительницами прекрасного пола, было нелегко установить, кто из нас имел преимущественное право. После смерти моего отца Эверсли должен был перейти к Дэвиду. С одной стороны, я была дочерью своего отца, но, с другой, Амарилис была прямой наследницей человека, который после смерти моего отца должен был владеть этим поместьем. Так что я решила, что Амарилис имеет преимущество передо мной.

Все это было сложно, к тому же мы обе понятия не имели, как управляют имением. В любом случае у Джонатана был плюс — он был мужчиной.

Казалось, вопрос решен. Но отца одолевали сомнения, достоин ли Джонатан наследства?

— Есть большая опасность, — заметил мне отец во время одного из наших разговоров, — получить хозяина, склонного к азартным играм. Это худшее, что можно себе представить! Эти забавы на сене… еще можно пережить, если они происходят не в нашем поместье…

— А на стороне это допустимо? — спросила я.

— Ну, разумеется, — ответил он. — Не следует быть ханжами и осуждать молодого человека только за то, что он время от времени затевает какую-либо интрижку. Все грешат этим!

— И молодые женщины?

— Это совсем другое дело!

— Все-таки большое преимущество быть в наше время мужчиной! — несколько раздраженно заметила я.

— Я в этом не уверен! У женщин есть свои преимущества, если они, конечно, умеют пользоваться ими.

— Так нечестно! Эти маленькие интрижки, которые легко прощаются молодому человеку, женщине могут сломать жизнь.

— Это потому, дорогая, что случайные встречи могут иметь весьма серьезные последствия, и именно женщина отвечает за это. Все очень логично, если поразмыслить! Женщина должна рожать детей от мужа, а если она забеременеет от другого, это как минимум неприлично!

— Люди все-таки должны помнить, когда они начинают осуждать женщину…

— Однако мы уклонились от темы. Я говорю о молодом Джонатане. Он относится к тем молодым людям, которые любят развлечения. Единственное, чего я требую, — чтобы он искал приключения за пределами моего имения! И еще — я не потерплю азартных игр! Я видел, как прекрасные поместья шли прахом, и все из-за того, что их владельцы были склонны к азартным играм… Полагаю, что есть такие, кому везет за игорным столом, но это случается редко: на один успех приходится тысяча неудач. Да, я хочу, чтобы молодой Джонатан вошел в силу до того, как я умру! Дэвид слишком мягок, а этому парню нужна твердая рука.