Морган ощутил внезапный, точно всплеск, вопрос Дугала сквозь густой туман недомогания, но выкинул это из головы, шагнув к Джерому, пытавшемуся подобрать ключ к замку винной горки.

— Я знаю, он где-то здесь, где-то здесь… — бормотал старик.

— А почему бы не попробовать этот, — предложил Морган, ловко обвив рукой ссутуленные плечи, как бы указывая на ключ, а затем вдруг положив другую руку на лоб и глаза старика. — Не сердись, дружище. Просто усни и все забудь, — прошептал он. — Вот так…

Со стариком не возникло никаких сложностей. Когда у него, погрузившегося в глубокий сон, стали подгибаться колени, Морган ослабил мысленную хватку и помог ему достаточно выпрямиться, чтобы бережно проводить его обратно до кресла у окна в нише. Мягкий храп плыл вслед Моргану, когда он возвращался к ошеломленному полуобморочному Дугалу.

— Не трогайте меня, — прошептал мальчик, весь оцепенев, как только Морган взял его за руку и поднял на ноги. — Не надо. Что вы сделали со стариком? Куда мы идем?

— Я ничем не повредил брату Джерому, и ничем не поврежу тебе, — сказал Морган, еще крепче обхватив запястье мальчика.

— А ну-ка, встань здесь ярдом со мной. Станешь упрямиться — будет только труднее для нас обоих.

— Нет! Пустите меня!

С сочувствием покачав головой, ибо не было времени объяснять, Морган поволок упирающегося горца в центр ризницы, где был выложен плитками правильный крест — как раз такой, на какой могли бы рядом встать двое. Когда Морган опустил ладони на плечи Дугалу и отодвинул его от себя, поворачивая, тот опять попытался вырваться.

— Если тебе удастся расслабиться, все получится много легче, — пробормотал Морган, скользнув рукой вокруг шеи мальчика сзади, готовый сдавить, если тот не прекратит бороться. — Не мытьем так катаньем я собираюсь провести тебя через то, что мы называем Перемещающим Порталом. Так Дерини попадают куда-нибудь, если торопятся.

— Это магия? — выдохнул Дугал. Ужас полыхал вокруг него почти что с телесным напором. Морган чувствовал, что он вбирает воздух для крика. Менее всего им сейчас нужно было привлечь внимание. Сдержав раздражение, ибо едва ли Дугал был виноват в том, что испугался, Морган покрепче обхватил рукой горло мальчика и накрыл ладонью другой руки разинутый рот. И потянулся умом к той области сознания Дугала, которая лишила бы его сознания. Дугал стал сопротивляться еще сильнее, его страх и неистово бьющиеся щиты не давали возможности обездвижить его физическим образом, если только Морган не готов был действительно ему повредить. Ему почти что пришлось повалить Дугала на пол, прежде чем он почувствовал, что его удушающий захват оказывает действие.

— Прости, сынок, — пробормотал он, почувствовав, что темень начинает заволакивать сознание мальчика, и Дугал прекратил извиваться. — Но я тебе сказал: не мытьем так катаньем, ты пойдешь со мной. У меня нет времени нежничать. Ага, вот так, — закончил он, когда тот обмяк у него в руках.

Он почувствовал покалывание под ногами: Портал… Опять выпрямился и переместил руки, крепко обхватив Дугала. Вдохнув поглубже и закрыв глаза, он представил себе мысленно место назначения и раскрыл разум силовым потокам, связывающим оба места, после чего подался вперед, сдвигая равновесие. И вот уже он стоит неведомо где, в кромешной тьме, с тяжелым и бесчувственным Дугалом на руках…

Он осторожно пошарил в углу, ища штырь, отворяющий выход, не смог разыскать на ощупь, щелкнул пальцами, вызвав огонь, весь в нетерпении… и наконец в зеленоватом свете разглядел штырь — оказывается, он искал не в том углу. Надавил. Прилегающая стена повернулась вокруг своей оси с негромким шорохом, отступил также тяжелый цветной ковер, за которым скрывалась дверь.

Покой за дверью был пустынен. Мягкий дневной свет лился сквозь мелкие янтарные стеклышки окна справа от них. У стены по левую руку бросался в глаза очаг, каменный пол перед которым покрывал толстый ковер. Здесь Морган и уложил бесчувственного Дугала, уложив его голову, как на подушку, на свой свернутый плащ. Несколько негромких слов затворили дверь в комнату Портала и воспламенили факелы, установленные на стенных подставках. И только тут, спохватившись, уже стоя на коленях подле мальчика, Морган погасил зеленый огонек, паривший у его плеча; не стоит еще больше пугать Дугала, когда придет в себя. И без этого было достаточно переживаний. Даже сейчас, пока Дугал лежал без сознания, извержение, разразившееся в соборе, продолжалось — выброс за выбросом — вокруг вплотную сомкнутых щитов. Кроме того, у юного горца вновь заныли старые раны, из-за того, как не слишком бережно Моргану пришлось обойтись с ним в ризнице собора. Впрочем, это как раз было для Дерини поправимо….

— Поглядим-ка, могу ли я исцелить в обход щитов, — пробормотал он, проворно развязывая тесемки на верхней и нижней рубахе мальчика.

Разбитую грудь охватывала широкая повязка, но если Морган станет возиться и снимать ее, Дугал может прийти в сознание до того, как он закончит. Неважно. Можно и так. Положив ладони на грудь Дугала выше и ниже витков сероватого полотна, так что они стали вздыматься и падать в такт слабому дыханию мальчика, Морган скользнул кончиками пальцев как можно дальше под повязку с обоих краев, и потянулся мыслью к сознанию Дугала, оценивая ущерб, закрыв при этом глаза и сделав долгий медленный выдох. На этом уровне щиты Дугала делу не мешали — они ощущались, как нечто досадное и отвлекающее, но не более того. Без дальнейших колебаний Морган вошел в Целительский транс, что с каждым разом оказывалось для него все проще и привычнее за эти три года, и принялся, сосредоточив энергию в кончиках пальцев, мысленно исследовать тело больного.

Ущерб был невелик. Лечение отнимет у него немного целительной мощи, ибо самой жизни ничто не угрожает. Морган мягко начал движение, связывая разорванные хрящи и мышцы, сращивая кости, оживляя течение богатой и чистой крови, чтобы размыла кровоподтеки не только на груди Дугала, но и по всему телу. Он ощущал происходящее с мальчиком как пощипывание в собственной плоти и как эхо, проникавшее в отдаленные закоулки его сознания, пробуждавшее такой прилив радости, что доходило почти до боли. И тут промелькнул беглый, но знакомый образ: незримые руки, возложенные на его собственные — прикосновение Камбера, как он начал думать.

Затем поток стал замедляться, и он открыл глаза, чувствуя некоторое головокружение, пока не вспомнил, что нужно несколько раз глубоко вздохнуть; порой он забывал, как следует дышать, когда находился в исцеляющем трансе.

Он заморгал и вернулся в обычное состояние, сделав еще один глубокий вдох, затем начал медленно разматывать повязку, охватывавшую грудь мальчика. Когда он осторожно приподнял Дугала в полусидячее положение, подставив под его спину колено, чтобы удобнее было разматывать повязку, веки Дугала затрепетали, и он застонал.

— Ничего страшного, мой юный друг, — пробормотал Морган, обнимая мальчика одной рукой и продолжая одновременно разматывать повязку. — Через несколько секунд ты почувствуешь себя превосходно. Прости, что пришлось забрать тебя оттуда подобным образом, но оставалось либо это, либо ударить тебя. А мне казалось, что тебя уже достаточно лупили в последнее время. И было очевидно, что я не смогу воспользоваться средством, которое применил к брату Джерому.

— К брату Джерому, — заплетающимся языком. — Что ты с ним… Э, а что ты делаешь?

— Снимаю твою повязку.

— Но…

— Да не нужна она тебе больше, — уверил его Морган, вытягивая из под рубашки Дугала последний виток и откидываясь на пятки. Он начал сматывать полотняную ленту в плотный сверток; между тем, стало заметно, что Дугал уже способен сидеть без поддержки.

Дугал замигал и обалдело уставился на свою грудь под рубашкой, осторожно касаясь кончиками пальцев недавно поврежденных ребер, затем задрожал, вновь подняв взгляд, лицо его было неподвижным и недоверчивым.

— Ты меня… Ты меня вылечил? — прошептал он.

Морган закончил сматывать повязку, и бросил ее в кресло позади себя, не отводя взгляд от Дугала.