Красивый, прекрасно одетый молодой че­ловек неторопливо шагает по шум­ным улицам огромного города Губы его то и дело складываются в при­вет­ливую улыбку, так свойственную жителям этой обширной страны.

Он явно доволен собой и всем окружающим, что, естественно, делает честь его патриотизму и характеру. Молодой человек не заговаривает с про­хо­жими, но видно, — он общителен и словоохотлив. По временам он что-то ти­хо произносит. Вслушавшись, вы могли бы узнать немало интересного и по­учительного:

«От Земли до Луны двести десять тысяч миль… Век живи — век учись. В прош­лом году в нашей стране от автомобильных катастроф погибло три­дцать восемь тысяч че­ловек. Все люди — братья. Наш парламент состоит из двух палат…»

Можно подумать, что юноша готовится к какому-то универсальному экзамену, и, судя по всему, он отлично сдаст этот экза­мен.

Вот молодой человек остановился у витрины кондитерской. Что за­ин­те­ресовало его? Уж не пирожные ли? Но нет, юноша, как видно, не голоден. Че­рез минуту он продолжает свой путь со словами: «Пирожки бывают жа­ре­ные, печеные и слоеные…» Эрудиция молодого человека поистине не­объ­ят­на!

Вообразим, что это не рассказ, а кинофильм, и с кинематографической бы­стротой перенесемся в другую часть города. Видите это авто? Вон то, не­бес­но-голубого цвета с никелированным радиатором? Его уверенно ведет по­жи­лой господин, настолько похожий на вышеописанного юношу, что не сос­тав­ляет никакого труда догадаться: это отец. И на его лице сияет улыбка. Ве­ро­ятно, он с удовольствием вспоминает о своем детище и думает:

«Мне здрово повезло с моим Бобби! У кого еще есть такие парни, как он? Правда, он еще далек от совершенства, но уже сколько достоинств! Способность к самоанализу и самообра­зованию, блестящая память, внешний лоск. Остальное я вложу в него со временем, не щадя сил и средств. Во всяком случае уже теперь он может отлично работать, а в хороших руках — это просто клад.

Мне сейчас пришло в голову — ему не хватает подруги. Машинистка-стенографистка с уклоном к шахматной игре и бальным танцам. Приму меры. Все говорят, что мой Бобби — вылитый я, конечно, каким был лет тридцать назад. Я доволен. Как приятно возвращаться домой, где меня ждет Роберт Эрскин! Наперед знаю: лишь войду, приветливо улыбнется и скажет: «Добрый день, как поживаете, па?»

Но джентльмен ошибся. Из первых кадров мы уже знаем, что Роберт Эрскин не ждал его, сидя дома, а фланировал по улицам города, где происходит действие нашего фильма.

А если это фильм, то что мешает нам сделать еще один смелый скачок? Перенесемся снова в ту часть города, где мы оставили нашего милого Бобби. Проникнем в один из домов и войдем в помещение, в котором не трудно распознать деловую контору. В кабинете владельца конторы налицо сам владелец и главный бухгалтер.

— Только что сообщили?.. — говорит владелец конторы.

— Да, сэр. Бедный Эдди! Кто мог подумать? Вся передняя часть вдребезги.

— У Эдди?

— У машины. Только что купленной. Эдди скончался от внутреннего кровоизлияния, вызванного нервным потрясением… И двое детей…

— Что же нам делать?

— Нужен новый.

— До зарезу. Мгновенно. И нет никого на примете.

— Слишком ответственно, чтобы просто вывесить объявление; а, как вы полагаете, сэр?

— Но что же делать? Нужно составить и разослать циркуляры и подготовить материалы для моей предвыборной речи. Эдди как-то справлялся.

— Сложно. Тридцать мыслей в минуту.

— И каких мыслей! Я сказал бы: озарен-но-чеканных. Расчет и чутье. Коммерческий гром и политическая молния. А как этог Бен Джеферсон? Помните, с университетским дипломом? Заходил как-то, просил работу. Он как будто подходит. Наверняка еще без места… У вас есть его телефон?

— Я слышал, с ним что-то случилось. То ли он кого-то убил, то ли его самого укокошили, то ли повесился с голоду. Отпадает.

— А ваш родственник, как его, Джимми Фог?

— Небоскреб радиоцентра, на прошлой неделе. Вдребезги. Отпадает.

— Знаете что, Смитсон? Мы так больше времени потеряем, чем, если… Одним словом, вывесьте объявление у входа.

— Слушаюсь, мистер Додд.

Через три минуты объявление было вывешено (Роберт Эрскин в это время стоял у витрины кондитерской). Сразу стали скапливаться кандидаты. Все похожие друг на друга, со стандартной прической и стереотипной улыбкой, с одинаковыми жестами и словами, словно это были не люди, а бездушные автоматы. И способности к весьма трудной и ответственной роли секретаря мистера Доцда, финансиста и общественного деятеля, были у них одинаково недостаточными.

После минутной беседы мистер Додд освобождал их од­но­го за другим. Тем не менее число претендентов все росло и рос­ло, и когда мистер Эрскин-младший поравнялся с конторой, там собралась уже небольшая толпа. Кто-то дружески, но до­воль­но сильно хлопнул его по плечу.

— А, Бнг Джон, как живешь?.. Не сюда ли, как мы?

Хлопнувший по плечу заглянул Бобби в лицо и добавил:

— Виноват, обознался. Не обиделись?

В глазах Бобби вспыхнул и тут же погас гневный огонек. Любопытный отпрянул в сторону, а Бобби вместо ответа резко по­вернулся налево и стал прокладывать себе путь к дверям. Люди в очереди расступались перед нашим рослым героем, как рыбачьи лодки перед линкором. Вскоре он оказался в при­сут­ствии босса.

Мистер Додд бросил на вошедшего восхищенный взор: ничего не скажешь, по внешности во всяком случае этот ему под­ходит. Мистер Додд увлекался тяжелой атлетикой и обожал рекордсменов, да и помимо того, просто было приятно глядеть на такого краснощекого парня, видимо еще не испытавшего длительной безработицы и сохранившего свежий румянец и неиапускной оптимизм, не в пример большинству других кандидатов.

Мистер Додд радостно потряс мощную руку молодого человека.

«Ну, если он и по способностям такой же», — мелькнуло у него в голове. А вслух мистер Додд сказал:

— Попробуем память.

Он прочитал вслух строк пятнадцать из лежащей перед ним на столе инструкции калькуляторам.

— Повторите!

Бобби повторил без запинки Мистер Додд весело усмехнулся и звонком вызвал бухгалтера.

— Кажется, то, — шепнул он Смитсону — Наблюдайте!

Мистер Додд прочитал вслух колонку пятизначных чисел из отчета.

— Повторите!

Бобби повторил все числа без ошибки.

— К вашим услугам, сэр, — сказал Бобби.

— Ваше имя?

— Роберт Эрскин, к вашим услугам, сэр.

— Сразу видно, что опытный, — прошептал Смитсон, — хотя так молод. И к тому же атлет.

Главному бухгалтеру нравилось точь-в-точь то же, что и хозяину, и в этом, право же, нет ничего странного, особенно в период экономического спада, когда, лишившись места, вряд ли найдешь другое.

— Итак, мистер Эрскин, вы сейчас без дела?

— Дело? — задумчиво переспросил Бобби. — Что значит дело? Виноват… — он задумался на секунду. Босс и бухгалтер в изумлении глядели друг на друга. Не знать слова «дело»? Но в этот момент Бобби дважды быстро щелкнул пальцами.

— Да, конечно, — сказал он — «дело» знаю: занятие, обязанность, коммерческая деятельность, торговое предприятие, фирма. Да, я без дела.

Додд и бухгалтер облегченно вздохнули.

— Какие способности! — восторженно закричал мистер Додд. — Нет, я его ни за что не выпущу, ни за что! Мистер Смитсон, сообщите кандидатам, что вакансия занята. Мистер Эрскин, — повернулся он к Бобби, — вы по объявлению? Мне нужен секретарь.

— Я секретарь-универсал, — охотно откликнулся Бобби. Он вытер лоб изящным шелковым платочком и закурил сигару. Дым выходил у него, как у фокусника, из глаз и из ушей.