Экспедиция долго колесила по пустыне, но не обнаружила никаких следов страндлооперов. После долгих и бесплодных поисков участники экспедиции решили отдохнуть в небольшом оазисе Сесфонтейн, населенном готентотами.
И здесь, к своему удивлению, американцы обнаружили последних из страндлооперов. Их было уже не двенадцать и даже не десять, а только четверо: трое пожилых мужчин и одна старуха.
Готентоты рассказали исследователям, что группа страндлооперов ежегодно проводила некоторое время в их оазисе, а затем возвращалась в пустыню. С каждым годом их приходило все меньше. Наконец последние четверо страндлооперов решили дожить свой век в оазисе. Готентоты гостеприимно приняли бедняков и помогают им продовольствием.
Недра Юго-западной Африки богаты алмазами, медью и другими полезными ископаемыми. Американские, английские и южноафриканские богачи наживают огромные деньги, разрабатывая природные богатства обширной страны руками коренных жителей. Юго-западной Африкой уже более семидесяти лет управляют различные колонизаторы — сначала германские, потом южноафриканские. Но никто из колонизаторов не подумал позаботиться о последних представителях древнего племени. Позаботились о страндлооперах такие же, как они, горемыки — готентоты, которых колонизаторы тоже лишили земли и свободы, загнали в отдаленные местности или превратили в своих батраков.
Американские исследователи установили, что страндлооперы отличаются не только от готентотов, язык которых они приняли, ко и от бушменов (по сравнению с последними у них, например, более густая растительность на лице).
Цвет кожи у страндлооперов коричневатый. Рост невысокий — около полутора метров.
Несмотря на помощь готентотов, последние из страндлооперов оказались настолько худыми и изможденными, что было видно, как бьются их сердца, словно между сердцем и кожей у них вовсе нет мышц.
Страндлооперы живут в жалких убежищах из коры, травы и листьев. Все их имущество — звериная шкура на земляном полу, мешок для лекарственных трав, ведро, большое деревянное блюдо для зерна.
Несмотря на свою бедность и отсталость, страндлооперы оказались добродушными и совсем не глупыми людьми. Они не только не испугались киноаппаратов и аппаратов звукозаписи, о которых не имели прежде никакого понятия, но и охотно согласились участвовать в киносъемках. Благодаря этому был создан документальный фильм о последних из страндлооперов А аппараты звукозаписи сохранили голоса этих людей.
Записана, в частности, древняя легенда о прошлом этого племени, рассказанная единственной уцелевшей женщиной-страндлооперкой. В легенде говорится, что когда-то страндлооперы жили там, где встречаются два океана (то есть, очевидно, в районе мыса Доброй Надежды). Дальше легенда повествует о том, как трудно пришлось страндлооперам, когда они перекочевали на север и поселились на морском берегу. Выручила их собака, поевшая дикого растения, которое нашла в высохшем русле реки. Вслед за собакой отведали этого растения и страндлооперы. Растение это оказалось диким огурцом.
Старуха рассказывала легенду сидя, опершись о колени сына. Но рассказ так утомил ее, что она заснула.
Закончив свою работу, американская экспедиция вернулась на родину. Это было в 1953 году. Снимки, сделанные ею в Сесфонтейне, были напечатаны в 1955 году. С этих снимков смотрят на нас лица старых, много перенесших на своем веку людей. Живы ли они еще? Кто знает!
ОХОТНИКИ ЗА РЫБОЙ
Мы привыкли к тому, что рыбу ловят сетями, неводами, удочками. Но есть такие места, где на рыбу охотятся — как охотятся на зверей. Такая охота широко распространена у индейских племен бассейна реки Амазонки.
К числу охотников за рыбой принадлежит и племя кампа, живущее в центральном Перу, на восточных склонах Андов. До последнего времени кампа, численность которых достигает, возможно, 15 тысяч человек, почти не соприкасались с «белыми», сохранили в неприкосновенности свои древние обычаи.
Американский музей естественной истории направил в страну кампа специальную экспедицию, в задачу которой входила съемка документального цветного фильма о жизни этого племени, включая коллективную охоту за рыбой.
Прежде чем встретиться с кампа, ученым пришлось выслушать немало рассказов об их нападениях на речные пароходы и враждебности к «белым». Однако установить дружеский контакт с кампа оказалось не так уже трудно.
На ферме одного перуанца, обосновавшегося на самой границе области кампа, было несколько работников из этого племени. Через них американцам удалось связаться с вождем кампа и многими соплеменниками работников фермы. Больше всею помог им аппарат для звукозаписи. Вечером жена одного из работников, которого звали Ингери, напевала колыбельную песню. Американцы включили аппарат, а затем предложили Ингери и его жене прослушать песню. Оба заулыбались, потом стали смеяться.
Вдруг из темноты выступило человек двадцать кампа-мужчин, женщин и детей. Среди них оказался их вождь Тони. Лицо его было украшено сине-черной татуировкой и покрыто ярко-красной краской. На коротких волосах был надет головной убор, напоминавший колпак. У затылка в волосы были воткнуты два длинных пера.
Прослушав песенку индианки, вождь пожелал узнать, может ли машина говорить. Ученые предложили вождю сказать что-нибудь в микрофон, а затем он вдруг услышал только что произнесенные им слова. Это произвело на него такое же впечатление, как на Ингери и его жену. Он расхохотался и хлопнул себя по ляжкам.
Остальные кампа тоже принялись смеяться и кричать, стали вырывать друг у друга наушники. Кто-то принес барабан, обтянутый обезьяньей кожей, и музыкальный инструмент, похожий на дудку. Под аккомпанемент этих инструментов индейцы стали петь свои песни, и запись затянулась до полуночи.
В дальнейшем этнографы договорились с кампа о проведении охоты на рыбу. Кампа, как и многие другие индейские племена бассейна Амазонки, дурманят рыбу в реках, опрокидывая в них целые челны, наполненные растительными ядами. Они растирают корень барбаско, смешивают с глиной и водой, а затем спускают в реку. Барбаско парализует жабры рыб, отчего те задыхаются. Для людей этот растительный яд безвреден. Однако мало только парализовать рыбу, надо еще воспрепятствовать тому, чтобы быстрое течение реки не увлекло ее за собой. На помощь кампа приходит их искусство стрельбы из лука. Пронзенную легкой тростниковой стрелой рыбу обыкновенно прибивает к берегу.
Приготовления к охоте развернулись вовсю, но тут начался ливень, который продолжался несколько суток без перерыва. Вода затопила часть леса, прилегающую к реке и ученые с величайшим трудом добрались до берега, спотыкаясь о покрытые водою корни.
Продовольствие, захваченное с собой кампа, стало подходить к концу. А между тем этнографы настаивали на том, что охоту нужно отложить до ясного дня, чтобы получились хорошие цветные снимки.
Но кампа, не знакомые с техникой съемок, и слышать не хотели о дальнейшей отсрочке.
— Всякий дурак — даже если он и белый человек — должен знать, что охотиться в пасмурный день гораздо приятнее, чем под палящими лучами солнца, — говорили они.
Прежнее дружелюбное отношение к ученым сменилось враждебным; оглядываясь в их сторону, кампа всякий раз плевались. Наконец вождь объявил, что охота состоится на следующий день — при любой погоде.
К счастью, этнографам повезло: на следующий день с утра выглянуло солнце, которое, словно по заказу, светило до тех пор, пока продолжалась охота.
Стрелки выстроились по обоим берегам реки, заняв стратегические позиции на валунах и корягах. Линия их протянулась метров на восемьсот или даже больше. Вверх по течению от этого места, где река суживалась и текла между крутыми берегами, обнаженные индейцы смешивали в челнах тертый корень барбаско с глиной и водой. Глина применяется для того, чтобы смесь достигала дна реки и рыбе было некуда податься. За этой операцией следил сам вождь — Тони. Когда он решил, что наступил подходящий момент, челны, по его команде, перевернули.
