– Поздравляю вас, Фархад Алиевич, – шепотом произнесла Нина, – мне уже все рассказала Зоя, секретарь Сысоева.

– О чем рассказала?

– Они вчера затребовали ваше личное дело. Говорят, что сегодня на совещании президент компании предложит вам стать пятым вице-президентом. Ой, я даже не могу в это поверить. Вы сразу переедете на тридцать восьмой этаж. Как здорово! Вы знаете, какая зарплата у секретаря вице-президента? Ровно в два раза больше, чем у меня. Если вы меня возьмете, я все готова делать… Честное слово. Я даже не буду опаздывать…

– Не нужно строить планы раньше времени, – посоветовал Сеидов, – пока мне никто и ничего не предлагал.

– Они вам обязательно предложат, – убежденно произнесла Нина, – вот увидите, прямо сегодня и предложат.

– Посмотрим.

Сеидов прошел в свой кабинет. Подошел к окну. «Интересно, какой вид с тридцать восьмого этажа», – неожиданно подумал он и разозлился на самого себя. В конце концов, все эти слухи его уже нервировали. И с Зырковым он повел себя глупо. Нужно было назвать фамилию этого Солнцева, чтобы проверить. Может, он просто проник в компанию с поддельным удостоверением и выдавал себя за сотрудника разведки, тогда как на самом деле был обыкновенным аферистом. Хотя аферист обязательно что-нибудь бы попросил. А Солнцев рассказал подробности его биографии и объявил о завтрашнем назначении. Но если ему действительно хотят предложить должность вице-президента, то почему никто об этом не намекнул? И почему его не вызывают к самому президенту компании? Он вернулся к своему столу.

«Нужно выбросить из головы все ненужные мысли и заниматься работой», – твердо решил Фархад.

Но ровно через пятнадцать минут раздался телефонный звонок. Это был телефон прямой связи с президентом компании Борисом Александровичем Вайнштейном. Фархад сразу снял трубку.

– Доброе утро, Фархад Алиевич, – услышал он знакомый голос Вайнштейна.

– Доброе утро, Борис Александрович, – ответил Сеидов. Он почувствовал, как рука предательски дрожит. Неужели назначение действительно состоится?

– Вы можете подняться ко мне? – спросил президент компании.

– Конечно. Прямо сейчас?

– Да, если можно. Сысоев тоже у меня. Мы хотим с вами переговорить.

Фархад положил трубку. Несколько ошеломленно взглянул на телефонные аппараты. Поднялся, поправил галстук. Вышел в приемную.

– Нина, я поднимусь наверх, к президенту компании, – негромко сказал он своему секретарю, – возможно, я задержусь там до начала совещания.

– Ой, как здорово! – вскрикнула молодая женщина.

– Опять ты о своем, – покачал головой Сеидов.

– Вот увидите. У меня точные сведения. Ой, как это хорошо.

– Никому об этом не говори, – попросил он, точно зная, что уже через минуту она расскажет всему отделу, к кому именно поднялся ее шеф.

Фархад подошел к лифту, вызвал кабину, поднялся на тридцать девятый этаж. На тридцать восьмом сидели вице-президенты компании, на тридцать девятом были кабинеты президента компании, председателя совета директоров, эту должность занимал руководитель аппарата президента, и еще небольшой зал для приема особых гостей. А на сороковом был большой зал, где проводились основные мероприятия. Там же были небольшой кинозал и буфет, в котором обедали руководители компании. Рассказывали, что повар, работающий там, получал неслыханное жалованье. Это был японец, которого переманили из очень известного ресторана. Вайнштейн любил японскую кухню и мог позволить себе такие затраты. При бюджете компании в несколько миллиардов долларов персональный повар не был особенной «фишкой» компании. В «Южнефтегазпроме» были свои собственные самолеты и вертолеты, которые могли доставить руководителей компании в любую точку на карте.

В коридоре дежурили два охранника. Они благосклонно кивнули, разрешая Сеидову пройти в огромную приемную. Очевидно, их уже предупредили об этом визите, да и на мониторах они могли видеть, кто именно входил в кабину лифта, поднимаясь к ним на этаж. Фархад прошел в приемную. Здесь он был несколько раз. Эта приемная вызывала у него чувство уважения. На стенах висели подлинники российских художников девятнадцатого века. Вся приемная была отделана орехом и дубом, за двумя массивными столами сидели две девушки-секретаря, которые были скорее похожи на победителей всемирных конкурсов красоты, чем на обычных секретарей в нефтегазодобывающей компании. Но все знали, что Вайнштейн ценит красивых женщин. Сотрудники компании уверяли, что в личном самолете президента рядом с ним всегда находятся две, три или четыре девицы, способные поднять настроение не только руководителю компании, но и его гостям. Женщины были маленькой слабостью Хозяина, которую он себе позволял. В остальном Вайнштейн был жестким, цепким, энергичным и очень талантливым менеджером, который за восемь лет сделал из компании одного из мировых лидеров по добыче нефти и газа, он вывел компанию на международную арену, и она теперь почти на равных конкурировала с такими гигантами российской индустрии, как «Газпром» или «Лукойл».

Сеидову сразу разрешили пройти к Вайнштейну. Кабинет президента компании занимал почти четверть этажа. Нужно было пройти шагов сорок, пока посетитель наконец не доходил до стола, за которым сидел Борис Александрович. Сеидов вошел в кабинет, прошел по большому ковру и остановился у стола. Вайнштейн встал, протягивая ему руку. Рядом сидел Сысоев. Он тоже протянул руку гостю. Фархад подумал, что это неплохое начало. Они никогда раньше так не здоровались с ним. Во всяком случае, Сысоев точно никогда не протягивал ему руки. Он считался его непосредственным куратором и не любил панибратства с подчиненными. Ему шел уже шестьдесят второй год, и он был представителем еще старой советской школы управления. Вайнштейн, наоборот, был молод. Ему шел только сорок шестой год, и он был из поколения самого Сеидова. Может, поэтому они лучше понимали друг друга. По оценкам журнала «Форбс», состояние Бориса Вайнштейна оценивалось в девять с лишним миллиардов долларов. Однако многие в компании считали, что «Форбс» не владеет всей информацией и состояние президента намного превышает оценку, данную американским изданием.

– Садитесь, – показал Вайнштейн на стул, стоявший у приставного стола. Напротив сидел Сысоев. Этим хозяин как бы сразу подчеркивал меняющийся статус самого гостя.

– Вы у нас работаете уже шесть лет, – сразу начал Борис Александрович в своем традиционном стиле, не размениваясь на ненужные вступления.

– Да, уже шесть лет, – кивнул Сеидов.

– Сначала рядовым сотрудником, затем руководителем сектора, потом заместителем заведующего и заведующим отделом, – быстро произнес Вайнштейн, почти не заглядывая в лежавшие перед ним документы.

– Все правильно.

– Вы работали три года в Ираке, защитили докторскую диссертацию, успели проработать в «Газпроме» до развала страны. А потом несколько лет работали в банке. У меня к вам вопрос. Почему вы ушли из «Газпрома»?

– Я бы не ушел, – честно ответил Фархад, – но тогда распалась страна, и я полагал, что мне лучше вернуться в Баку. У меня было еще азербайджанское гражданство. Со мной были супруга и маленькая дочь. Тогда мне предложили уволиться. Они не могли оставлять у себя гражданина другой страны. К тому же я действительно собирался вернуться.

– И не вернулись. Я могу узнать, почему?

– Начался карабахский конфликт. Моя супруга армянка, и я хотел оградить нашу дочь от этих кровавых событий. К тому же в Баку к власти пришли ультрарадикалы, с которыми я не связывал свое будущее. И поэтому я решил остаться в Москве. Устроился на работу. Преподавал. Затем решил принять российское гражданство, чтобы было немного легче. В середине девяностых было очень сложно…

– Сразу в двух университетах на вас дают исключительно положительные характеристики. Они уверяют, что вы преподаватель от бога. Легко могли получить профессуру. Почему не согласились остаться и преподавать?

– Я практик, а не теоретик, – пояснил Сеидов, – и тема моей докторской – добыча нефти и газа в уже выработанных пластах. Новые способы добычи, которые могут сделать рентабельными старые заброшенные пласты. Мне было интересно работать. Поэтому я сразу согласился перейти в вашу компанию, простите, в нашу компанию…