Нет, пожалуй трое. Только третий как бы не с ними, а следит за первыми двумя. Бегут легко, едва касаясь ногами земли, ни ветка не хрустнет, ни листва не зашуршит. От обилия зелени рябило в глазах. Какие-то деревья я узнавал, какие-то нет. Хотя, это было не важно. Важно было то, куда бежали незнакомцы. Заросшие шерстью, как мне показалось сначала, с длинными хвостами волос на затылке и окладистыми бородами. Странно, но старыми они не были. Чего так заросли непонятно? Приглядевшись к ним, я внезапно понял, что они мои ровесники, и не шерсть то вовсе а шитая из шкур одежда одетая шерстью наверх. На ногах кожаные штаны, и мягкие же кожаные сапоги с острыми носами. За плечами болтались луки с колчанами, какие я видел у людей Васьки — Маленького. Но те сроду в шкуры не рядились. Незнакомцы же перешли на шаг и не спеша, подходили к чему-то очень важному и от сознания этой важности, стремительно забилось сердце. Я стал внимательно вглядываться в то, что было перед ними. Но чем сильнее я всматривался, тем мутнее и расплывчатей было изображение. Я закусил губу и увидел забор из густой колючей проволоки и табличку с какой-то надписью. Но как не старался, надпись прочитать не смог. Незнакомцы же водили пальцами по буквам, и шевелили губами, силясь прочитать.

Грамотные, удивился я. И в отчаянии отворачиваясь от них краем глаз, мельком, вдруг сразу прочитал надпись: «Объект охраняется. Вход строго воспрещен» Ну, и чего тут важного, разочаровано подумал я и проснулся.

Все так же тускло горели лампы за матовым стеклом. Розы не было. Это оказывается бушлат я приобнял, который служил нам вместо подушки. Какие все-таки были мягкие у Хаймовича подушки, как сон. Сколько раз я проваливался на них в небытиё и видел чудесные воздушные сны. Изредка, правда, видел, в основном спал как бревно.

Светало. Руслан видел это через забор ресниц. Как всё явственней проявляется серое пятно дупла. Вот уже стали различимы потёртые, отполированные со временем края входа. Засеребрилась паутина, сотканная за ночь неутомимым ткачом. Хорошо. Полезный сосед с ним живёт, стережёт его сон от кровососов. Правда, подрос он за последнее время до размеров ладони, чем внушал уважение и некоторые опасения, что однажды проголодавшись не удовольствуется одними кровососами… Зашуршала кора.

Ябеда в гости ползёт, вяло подумал, Руслан, непроизвольно положив руку на нож. В дупле проявилось взлохмаченная голова Ябеды. Соломенная копна волос, надутые губы и вечно обиженный взгляд — вот и весь Ябеда.

— Руслан, эта… — шмыгнул носом Ябеда. Не насморк у него, унюхать пытается, есть ли что съестное, определил Руслан.

— Ну?

— Эта… значит, Лис просил передать, что на охоту идёт за болота,… Мол, если хочешь с ним, он на развилке ждать будет.

— Когда?

— Да щас идёт. Вот. Эта… на зубок дай перекусить. — Ябеда выразительно шмыгнул носом.

— Тебя кто послал? — вздохнул Руслан — Лис? Вот Лис пусть и кормит..

Глаза Ябеды наполнились влагой, а губы поджались. Руслан, вздохнул и, вынув из потайного загашника кусочек сушёного барсучьего жира, протянул под нос Ябеды.

Вот Лис, стервец в хозяина играет, а он должен за него рассчитываться. Грех это обижать убогого, его лес и болото милуют, а люди тем паче должны. Хотя толку от него никакого.

Сало мигом перекочевало за щёку, от чего Ябеда стал похож на обиженного судьбой хомяка. Хомяк тут же пропал, мягко спрыгнул на землю и стремительно зашуршал листвой прочь. Руслан следом выбрался из дупла и прихватив спрятанный на ветке лук с туго набитым колчаном спустился следом. На развилке тропинок стоял Лис и откровенно маялся дурью. Мелкими камешками кидался в сонных после прохладной ночи лягушек.

— Здрав буде хозяин, — ,приветствовал его Руслан.

— Сам такой, — улыбнулся Лис.

— Куда зовёшь прогуляться?

— Да есть у меня одна мыслишка… — замялся Лис.

— Не томи, есть дело выкладывай, нет — разбежимся. У меня своих задумок хватает.

— Руслан, ты у нас один грамотный… Есть одна находка. Пока никому не говорил, треба тебе показать и посоветоваться. Лучше сам увидишь, чем на пальцах тебе объяснять.

— Лады. Куда двинем?

— По трапе вдоль болота, а там свернём на север. Часа два бодрой рысью.

И они двинули, неспешно, но постепенно наращивая темп. Руслан бежал, чуть позади оглядываясь и примечая всё по сторонам. Вот лось недавно прошёл, ветка сломана, высок сохатый, там свинья с подсвинками камыш грызла, вон как острыми копытцами земля истоптана. А тут не иначе как змей прополз, тяжёлый, сытый, толщиной с бабью ляжку.

Хана пришла подсвинкам, если не самой свинье. То ли роса, то ли капли вчерашнего дождя, скатились за шиворот, охлаждая разгоряченное тело. Они явно шли в сторону озера.

Скоро икромет, вяло подумал Руслан, жирные лоснящиеся выгучи спустятся к озеру и община, вооружившись острогами, встретит их в мелких заливах. Они будут изворачиваться, отпрыгивать, упираясь в илистое дно мощными лапами, поднимая брызги и муть. Но именно в мутной воде они перестают видеть охотников, а их торчащие из воды гребни останутся приметными мишенями. Крупные, как костяника, икринки заготовят впрок, что хватит до следующего икромета. Бег продолжался. И обогнув озеро по дуге, Руслан с Лисом вплотную приблизились к чертовому полю. Чертово поле было давно известно, и зверь и человек обходил её стороной. Не мало там людей сгинуло. А губило всех любопытство. Посреди поля виднелись некие строения по виду людские, но глупые. Какой дурень будет из камня жильё делать? Жить в этой холодине только зверь может, но и зверь не строит, а роет норы. Птицы гнезда из веточек вьют. Так и предок завещал: «Будьте как птицы небесные». С тех пор семейные строят свои гнезда из стволов деревьев, плотно подгоняя одно к другому и проконопачивая мхом. А холостые, да ленивые в дуплах ютятся.

— За каким лешим ты меня сюда привел? — спросил Руслан. — Что я поля не видел?

— Подожди! Сейчас будем на месте, — ответил Лис.

С края поля в зарослях колючего шиповника они и остановились. Шиповник был смят и из него выглядывал каменный столб с колючей изгородью. На изгороди висел железный ржавый лист с какими-то знаками.

— Вот! — Гордо объявил Лис.

— Чего вот?

— Читай!

— О… б. е… кт охр. тся. Вход… с… го… ос… щен.

— Чего?

— Глупость, какая то получается.

— Да, говори, что написано… глупость, не глупость, — нетерпеливо восклицал Лис.

— Написано, что шиповник охраняется, входить нельзя. Да кому он нужен? Его кругом полно? Прикинь? И лезть в него нельзя? Ну не глупость, а?! Колючку колючкой огородили! — Фыркнул возмущенный до глубины души Руслан.

— Непонятно… — недоверчиво уставился Лис, — если для дурней каких написали, так дурни читать то не умеют? Может, что другое имели ввиду? Или не про шиповник написано?

— А ты тут другое видишь?

— Ну, может было?

— Может. Только теперь нет. Лис, я из-за твоей чепухи пол дня потерял…

— А то тебя дома дети малые ждут?

— Ну не ждут, так что теперь просто так по лесу праздно болтаться что ли?

— Да ладно тебе…

— Тихо! — поднял вверх руку Руслан. И тут же стремительно бросился за кусты, сцепившись с неизвестным. Они выкатились из — за кустов. Руслан сидел верхом на незнакомце и уже занес выхваченный из сапога нож, как вдруг вглядевшись, остановился. Резко поднялся с поверженного врага и сплюнул. Незнакомец жалобно хныкал.

— Ябеда? — узнал хныкающее создание Лис, — Ты как здесь оказалось?

— Я… ме… бе… Плохой Руслан, и Лис плохой… а-а-а-а! — разрыдался Ябеда.

— Чуть не взял грех на душу, — сумрачно сказал Руслан, пряча нож за голенище.

— Н-да, — кивнул Лис, — человека убить смертный грех. Как ты мог на человека замахнуться?

— Да я думал, что не человек то вовсе…

— А кто?

— Помнишь предсказание слепого Ивана, что «придут из каменного леса выродки, что по виду люди, а на деле звери алчущие. И не будет пощады ни стару, ни младу» И приходили не раз…