— Будь осторожен, — предостерег Джефф. — Если скользуны доберутся до тебя электрическими разрядами, они могут отключить твой антиграв и даже уничтожить твой разум.

— Ба! — презрительно фыркнул Норби, поднимаясь на антиграве. —Я больше не боюсь. Я покажу этим грязным вонючкам, на что способен настоящий герой!

— Осторожнее, Норби, — попросила Пера, поднимаясь вместе с ним.

Скользуны бесцельно замахали щупальцами в направлении двух маленьких роботов. Их печальное пение сменилось громким рассерженным напевом.

— Ну-ка, ну-ка, попробуйте достать меня! — завопил Норби, ныряя вниз, в то время как Пера оставалась наверху, прикрывая его.

— Норби, ты выводишь их из себя, — сказал Джефф. — Возможно, их пение разносится по всему острову, и скользуны-охранники возле кораблей уже предупреждены о твоих намерениях.

Норби не обратил внимания на слова Джеффа. Хлопая в ладоши, он проплыл в опасной близости от протянутых щупалец. Он порхал взад-вперед, заставляя скользунов вовсю вертеть головами. Потом он запел (фальшиво, как и всегда):

В песне было гораздо больше куплетов, но сочинительские и исполнительские таланты Норби оставляли желать лучшего. От волнения он еще больше фальшивил, и его голос несколько раз срывался. Он пел все пронзительнее, совершенно игнорируя громкие крики Джеффа, умолявшего его прекратить дразнить скользунов.

Но вышло по-другому. Слушая пение Норби, скользуны съежились. Их щупальца втянулись и плотно прижались к головам-швабрам. Они приобрели бледно-лиловый оттенок.

Джефф наконец понял, что происходит.

— У нас есть новое оружие! — радостно воскликнул он. — Мы заметили это в первый же день, но не обратили внимания. Они не выносят фальшивого пения. Давайте им покажем! Норби, продолжай петь!

Фарго пожал плечами.

— Принимая во внимание мой абсолютный слух, мне претит любая фальшь. Но раз надо, значит, надо. Ну-ка все разом, пойте громко и фальшиво!

В его глазах вспыхнул бойцовский огонь. Возбужденно потерев руки, он взял свои барабанные палочки, просунул их через прутья клетки и беспорядочно застучал по среднему барабанчику. Скользуны вздрогнули и отпрянули. Продолжая барабанить не в такт, Фарго начал исполнять свой концерт для тенора с ударными так фальшиво, как только мог себе позволить.

— Пой, Эйнкан! — приказала Олбани. — У тебя еще лучший талант к плохому пению, чем у Норби.

Придворный Ученый затянул песню. Возможно, это была его собственная версия иззианского национального гимна, хотя никто не смог бы утверждать с уверенностью. Поморщившись, остальные иззианцы кивнули друг другу и храбро запели национальный гимн — каждый на свой лад.

Заргл кружила над скользунами, в невероятно ускоренном темпе распевая одну из джемианских колыбельных (трудных даже в медленном исполнении). Время от времени она выдыхала язычки пламени, внося еще большее смятение в ряды скользунов.

— О, сладкая тайна жизни! — заверещала Олбани, у которой никогда не было настоящего сопрано.

Но ужаснее всего звучал фальцет Йоно, исполнявшего вариации на тему «Дубинушки». Он завопил «Эй, ухнем!» прямо на скользунов, прикрывавших дыру в стене клетки, и вскоре те в панике разбежались.

Закончив свой концерт, Фарго помедлил и задумчиво сказал:

— Здесь нужно кое-что доработать. Думаю, мне понадобится бас и один женский голос.

— Фарго, не забывайся! — крикнула Олбани. — Скользуны с твоего края почти совсем не расстроены. Продолжай фальшивить, ладно?

— Хорошо, дорогая, хотя это причиняет мне огромные страдания, — грустно отозвался он и запел замогильным голосом:

В этот момент Олбани бросила в него спальным ковриком, вызвав резкий, диссонирующий возглас, отчего скользуны стремглав бросились прочь. Потом Фарго переключился на арию из «Паяцев». Его безобразный итальянский вкупе с нестройным барабанным боем сделали исполнение особенно невыносимым.

У Джеффа, чей голос всегда ломался, когда он пытался петь тенором, не было проблем. Он выбрал «Деревья» Килмера — песню, которую никогда не любил раньше. На этот раз его голос ломался от глубины чувств, когда он завывал:

— Великолепно! — громыхнул адмирал. — Мы заставили их отступить!

— Но они все еще окружают нас, — заметила Эрика. — Сейчас они не могут нас ужалить, но как нам пробиться через них? Мы же не можем вечно петь фальшивыми голосами.

— Я приведу сюда «Многообещающий», — крикнул Норби. — Теперь я могу распугать охранников своим могучим героическим голосом!

Он полетел к кораблю.

— Я последую с ним, — сказала Заргл. — Если мне дадут поесть на корабле, мое пламя окрепнет.

Маленькая драконица полетела за Норби.

— А как насчет нашего корабля? — спросила Эрика. — Сможет ли маленькая Пера донести Придворного Ученого до «Челленджера»? Его голос распугает охранников, а потом Эйнкан заложит в бортовой компьютер координаты Изза.

— Капитан, — выдавил Эйнкан с багровым от смущения лицом. — Я должен признать, что не умею обращаться с инопланетным двигателем. Моя внешняя осведомленность представляла собой, х-мм... вынужденную маскировку. Вы капитан корабля, и я целиком и полностью полагаюсь на вас.

Эрика в свою очередь тоже залилась краской.

— Я тоже должна признать, что не умею управлять «Челленджером». Принцесса случайно включила гипердвигатель; после этого нам оставалось только сидеть и ждать. Я такая же обманщица, как и вы, Эйнкан, и так же беспомощна.

Двое высоких иззианцев неожиданно обменялись рукопожатиями.

— Эйнкан, старый мошенник!

— Эрика, ловкая обманщица!

Они обнялись.

Глубокий бас Йоно стал похож на львиный рык.

— Пока вы обмениваетесь взаимными признаниями в любви, скользуны начинают приходить в себя. Я предлагаю всем петь снова, пока не вернется Норби.

— Подождите, — сказала Пера. — Я могу полететь на «Челленджер» и поискать в своем банке памяти информацию о том, как запустить двигатель. Если получится, я приведу корабль сюда, а если вы сообщите мне координаты Изза, то я попробую ввести их в навигационную систему корабля.

— Торопись, — сказал Фарго. — Возьми с собой один стручок и не забывай почаще вопить на охранников.

Джефф вышел из прожженной в ограде дыры и взял один из барабанчиков Фарго.

— Всем фальшивить! — крикнул он, выстукивая какой-то варварский ритм. — Побольше какофонии!

Когда «Челленджер» и «Многообещающий» наконец-то повисли над головами у людей и иззианцев, они совершенно охрипли. Олбани забралась на крышу клетки и помахала кораблям.

Иззианские роботы так покорно спустились с «Челленджера» на своих антигравах, словно получили распоряжение не от маленькой Перы, а от своего капитана. Сначала они перенесли иззианцев на их корабль, затем землян на «Многообещающий». И наконец, они доставили по одному стручку на каждый корабль.

Джефф лишь покачал головой при мысли о сильных иззианских роботах, снабженных антигравами, которые преспокойно сидели в корабле и не подумали прийти на помощь своим попавшим в беду хозяевам. Впрочем, эти роботы не были способны на большее. Им приказали ждать, и они ждали — либо до Судного дня, либо до получения нового приказа.