Из дома доносился самый заманчивый запах на памяти Брима — аромат свежеиспеченного хлеба! И Южный приглашал войти! Наконец-то еда! Брим выпрыгнул из саней, пошел через двор, и тут — грязная, вонючая, вшивая борода Вута! — у него в кармане заверещал сигнал! Кто-то отыскал их катер. Им с Урсисом нужно немедленно включить свои портативные передатчики, иначе они разминутся со спасателями — если это, конечно, спасатели, а не патруль Лиги.

Брим, промедлив только мгновение, включил свой и побежал догонять Урсиса. Спасатели это или Облачники, надо поскорее убираться отсюда, иначе славные крестьяне, приютившие их, могут поплатиться жизнью за свой поступок.

В теплой, уютной, очень большой кухне, откуда двери вели во все стороны дома, Урсис лежал на огромном диване перед ревущим огнем и жевал что-то вроде мяса, заложенного между двумя ломтями хлеба, а Пер-Сики тем временем перевязывала ему лапу.

— Ник, — сказал Брим, которому один из здоровенных отпрысков семейства Южных сразу вручил такой же бутерброд, — датчик сигналит.

Урсис замер — явно не от боли в руке.

— Надо уходить. Ты уже включил передатчик?

— Включил, Ник, — пробормотал Брим, уже набивший рот самой восхитительной пищей, которую когда-либо пробовал.

Медведь, отложив свою порцию, сунул лапу за пазуху и объявил:

— Я тоже включил, — а после обратился к Южному по-содескийски. Тот закивал и отдал какие-то команды трем своим сыновьям, которые послушно разошлись в разных направлениях. Поговорив еще немного с хозяином и его женой, хмуро сказал Бриму:

— Они дают нам другие сани и свежего дрошката. — Пер-Сики между тем закончила перевязывать ему лапу лечебным бинтом. — По моему настоянию, нас высадят где-нибудь подальше от фермы, а затемно вернутся посмотреть, забрали нас или нет. — Он помолчал, словно повторяя про себя детали своего плана, и кивнул. — Тогда, в том случае, если нас не обнаружат, мы вернемся сюда, и нам не придется коротать ночь со скальными волками.

Брим, давясь, проглотил остатки мяса — очень вкусного, нежного и пряного — и кивнул.

— Полагаю, ты снова наденешь скафандр? — спросил он с ухмылкой.

— Да — все равно скоро стемнеет. Спасут нас, возьмут в плен или доставят обратно сюда, прятаться больше нет смысла. Но ты, мой безволосый друг, — усмехнулся Урсис, — оставишь на себе и скафандр, и детские одежки, иначе мне придется тащить тебя на борт спасательного корабля в виде ледышки.

Не прошло и половины метацикла, как они уже снова сидели в санях (запряженных на этот раз маленькой, бурой с белыми пежинами дрошкатицей), и Лук, младший сын Южного, вез их сквозь усилившуюся метель. Закутанный в шерсть, в скафандре, греющем на полную мощь, Брим обещал себе, что, если останется жив, непременно поселится где-нибудь на орбите звезды с повышенной активностью, где круглый год стоит тропическая жара!

Лук высадил их, вместе с запасом еды и двумя полностью заряженными лучевыми пиками, в месте, идеально подходившем для спасательных целей: у купы деревьев недалеко от большого леса, в десяти кленетах от фермы Южных. С гордостью попрощавшись с Бримом по-авалонски, молодой медведь потряс лапу Урсису, прыгнул в сани и отправился домой под вой метели.

Еще один боец, который нипочем не сдастся поганым лигерам, с улыбкой подумал Брим. Трудненько будет врагу покорить медведей.

— Тут снег когда-нибудь перестает идти? — спросил он, когда они укрылись в чаще и присели за поваленным деревом.

Урсис помолчал, устраиваясь поудобнее.

— Иногда случается. Иначе деревья не выросли бы такими большими.

— Может, они простояли замороженными последние миллион лет.

— Все может быть. — И Урсис внезапно прищурился, глядя вдаль. — Это еще что такое?

Брим посмотрел в ту же сторону — к ним бегом приближалась какая-то непонятная фигура.

— Матерь Вута, — прошептал Брим, — это медведь… нет, медведица… и на ней скафандр!

Тут сквозь завывания ветра послышался лай собак, и позади медведицы появилась другая фигура, очевидно, преследующая ее.

— Облачник! — крикнул Урсис. — Он на нее охотится! — Он приподнялся и замахал руками, стараясь привлечь внимание жертвы, а Брим взял на изготовку одну из старинных лучевых пик.

Медведица, не видя их, оглянулась и удвоила скорость, стремясь добраться до леса.

Но Облачник в то же самое время небрежно снял с плеча длинный, тонкий спортивный бластер, быстро прицелился и выстрелил. Он попал точно в голову — на медведице не было шлема. Разряд энергии бросил ее вперед — она покатилась по снегу, дернулась и застыла в луже крови в каких-нибудь тридцати иралах от Брима и Урсиса.

— Гнусный убийца, — заворчал Урсис и полез через ствол, но Брим его удержал.

— Не надо, Ник, — шепнул он. — Ей все равно уже не поможешь.

— Лигерская сволочь! — Урсис схватил вторую пику и хотел пристроить ее на дереве, но Брим, ухватившись за дуло, пригнул ее к земле.

— Не дури, Ник. Ты ведь слышал лай. Этот лигер не один здесь. Сейчас прибегут его дружки — и если они найдут его мертвым, то откроют охоту на нас. Это в сто раз затруднит наше спасение, а ей ничем не поможет. Ну, подумай сам!

Медведь заскрипел зубами и закрыл глаза.

— Правда твоя, Вилф Анзор. Извини. Правота Брима подтвердилась очень скоро, когда еще двое Облачников с охотничьими бластерами подъехали на маленьком открытом глайдере, входившем, видимо, в парк машин охотничьего замка. Все трое не спеша направились к убитой медведице.

Брим не сводил глаз с Урсиса, который тяжело дышал, обуреваемый яростью.

— Ничего, Вилфушка, — шепнул медведь. — Я уже взял себя в руки.

Трое лигеров, стоя над мертвой медведицей, сняли шлемы своих скафандров и выпили, чокнувшись серебряными фляжками.

Брим покосился на пики, а Урсис вдруг затаил дыхание.

— Великий скальный волк. Ты видишь, кто это? Брим прищурился и ахнул.

— Великая Вселенная, Ник! Похоже, это сам Родеф ноф Вобок.

— Не просто похоже — это он и есть.

— Факт, — согласился Брим, только теперь разглядев кружок из пяти звездочек на левой стороне груди охотника. — Либо это фельдмаршал, либо его надо арестовать за самозванство.

Облачник был высок и крепко сложен, что даже его черный скафандр не мешал разглядеть. На узком лице под тщательно уложенными волосами выделялся тонкий аристократический нос с близко посаженными маленькими глазками, над тонкими, почти бесцветными губами виднелись едва заметные усики. Брим видел этого человека на голографиях несчетное количество раз. Ошибки быть не могло. Оба его спутника носили на груди три обергалитирские звезды, но их лица Бриму не были знакомы.

Ноф Вобок, внезапно встав на колени, расстегнул ворот скафандра медведицы и распорол скафандр донизу. Потом придержал убитую за голову, а двое других за ноги стащили с нее скафандр.

Фельдмаршал извлек из ножного кармана короткий нож, вонзил его в живот медведицы и, держа обеими руками, сделал надрез до самой шеи. Урсис при виде этого издал утробный рык.

— Он… он хочет… — прошептал Брим, но договорить ему так и не пришлось.

Урсис с ревом выскочил из-за дерева и в несколько прыжков покрыл расстояние между собой и Облачниками.

Брим, оцепенев, смотрел, как Облачники бросились бежать от него к своим бластерам. Но Урсис ухватил ноф Вобока за голову и свернул ему шею со звуком, похожим на щелканье кнута.

Брим прицелился из лучевой пики в одного из обергалитиров, но тут его уши наполнил грохот, идущий отовсюду… и ниоткуда.

Этого лигеры уже не выдержали. Охваченные паникой, они пустились наутек, но Урсис, не обращая внимания на шум, схватил фельдмаршала за ноги и принялся молотить им двух других, как дубиной. Те без чувств повалились наземь.

Откуда ни возьмись, из метели появился целый взвод Облачников. Впереди бежали трое штатских в зимней одежде, которых тащили за собой на поводках шесть огромных гратц-гончих. Солдаты мигом поняли, что дело неладно, и взяли на изготовку свои мощные «Шпанду-50». Брим взял на прицел ближнего и спустил курок. Трое солдат, бежавших рядом, исчезли в облаке пламени — это ошеломило остальных и, возможно, спасло жизнь Урсису.