— Ты хочешь сказать, что все женщины реки, которые когда-либо жили, по-прежнему живы и находятся здесь?

— Ну, они мертвы, но да. Сейчас они видят сны о жизни друг друга. И поскольку эти сны переплетаются, то создание, которое появилось здесь до нас, ищет… ищет ключ-разум ко вселенной.

— О! — Ключ-разум ко вселенной. Тамат думала, что в горле Червя застрял какой-то ключ… Так это был ключ ко вселенной, вот как? Но Червь явно и сам охотился за ним. Тут я вспомнила, что говорил мне Андри: люди не могут просто прибыть в мир и весело там поживать. — Течение создало этот мир специально для нас? — спросила я.

— Я тебя не понимаю.

Я постаралась ему объяснить.

— Течение изменило этот мир так, чтобы мы могли есть, пить и дышать? — закончила я свои объяснения.

— Напротив! Этот мир возник по своему собственному желанию. И течение тоже. Я не очень понимаю, как работает его организм, но я знаю, что оно получает энергию из воды. Оно расщепляет, сжигает и превращает воду… В общем, вечность назад оно уплыло вниз по реке. И совершило большую ошибку. Само по себе оно имеет мозгов не больше, чем у простого земляного червя. Но оно умеет использовать чужой разум. Он нужен ему, оно пьет его. И выпив чужой разум, начинает думать само.

— У меня иногда тоже так бывает. Зомби выглядел усталым.

— В самом деле? Так вот, течение почувствовало на земле зачатки разума. И попыталось их использовать. Но это были всего лишь зачатки, так что оно уничтожило их. Они начали гаснуть и исчезли. Тогда оно снова затаилось на целую вечность, чувствуя только рыб и подводные организмы. Оно надеялось, что, если подождать, появятся другие существа, наделенные более сильным разумом.

— Как оно могло на что-то надеяться, если у него самого не было разума?

— Оно чувствовало. Ощущало. Его сущность — это знать, познавать с помощью других. Поглощать, пить знание…

— А потом, как я понимаю, в Порт Первый Приют прибыл Корабль из Рая?

Так оно и было. Проходили века, а существо так и оставалось в неподвижном состоянии. Оно просто существовало на дне реки, как растение.

И не успело оно понять, что происходит, как мир раскололся надвое. Появились новые растения, рыбы и животные, которые начали существовать наряду с местными видами, в одних случаях вытесняя их, в других — смешиваясь с ними.

Внезапно, неизвестно откуда, появился новый сильный разум. Молодой, имеющий продуманную цель, обладающий обширными знаниями. Это было первое поколение переселенцев.

Среди них течение различало два вида существования: спокойное и плавное — Течение, и резкое и скачкообразное — Рывок. Первое было созвучно ему; второе — враждебно. Возбужденное, сбитое с толку, оно поднялось из глубин, напрягая свои ощущения — и было ослеплено.

Оно по-прежнему не могло «думать» — все это произошло мгновенно. И почти сразу оно почувствовало новый, далекий разум, который превосходил силой все остальные; он трогал течение, пробовал его, пытался уничтожить.

Этот далекий разум принадлежал к скачкообразному виду, сознающему свое величие и установившему свою власть. Так, во всяком случае, показалось течению, когда оно попыталось проанализировать события. Этот честолюбивый разум уже успел вывести новые виды растений и животных, которые приспособились к новым условиям, и распространить их по всей своей территории, а также создать человеческие тела и связать их разум с Ка.

Повинуясь инстинкту, течение бросилось спасаться. Людей охватило безумие: наступила потеря памяти, понеслись вихри разрушения и раскола. Червь не мог понять, чья в этом вина. Он подумал, что далекий разум попытался уничтожить результаты своего эксперимента, разорвать связь с существом, которое сам же и разбудил.

Одни переселенцы пострадали больше, другие меньше. Все пришли в полное замешательство. Выжили только две группы: те, кто жил на западном берегу, где еще помнили далекий разум, хотя и смутно; и те, кто жил на восточном, где его полностью забыли.

За последующие века течение установило связь с теми, кто принадлежал плавному Течению и жил на восточном побережье. Оно втягивало в себя души погибших женщин и начало наконец получать знание.

Так говорил зомби. Его зовут, добавил он в конце рассказа, Рэф. Хотя он явно не придавал своему имени значения, словно не пользовался им уже целые столетия.

События начали разворачиваться.

— Отравили? — Рэф захихикал. Теперь он вел себя более естественно, хотя общительного человека я представляла себе немного по-другому. — Кто его может отравить? Течение берет только то, что ему нужно. У него есть сычуг, чтобы сворачивалось молоко его разума. Чтобы оно становилось густым и жирным. Течение пыталось подчинить себе женщин-жриц из Порта Барбра, но до них оказалось трудно добраться…

— Что? Повтори, что ты сказал?

До Креденс, боцмана с «Шустрого гуся», добраться было вовсе не трудно! Внезапно все то, что произошло на празднике лесных джеков, предстало передо мной в новом свете — я почувствовала жалость к Креденс. Ею манипулировали, использовали как инструмент, — а потом отшвырнули за ненадобностью, когда она не смогла попасть в каюту Марсиаллы. Креденс, возможно, даже не понимала, зачем она участвует в заговоре. Иначе она действовала бы куда более эффективно. Черт, кого я пытаюсь обмануть? Когда несговорчивая Марсиалла оказалась высоко на дереве, до успеха оставался один шаг, но именно этот шаг не дал сделать Креденс кое-кто по имени Йалин.

Рэф погрузился в воспоминания:

— Ах, я был когда-то одной из этих женщин-жриц. Она убежала от своих, чтобы плавать по реке… Она видела, как рано они все умирают и как рано стареют! О, я познал и Остановку времени, и его Ускорение… Но теперь это не имеет значения.

Не имеет значения? Кое-что Креденс все-таки удалось. Сама того не желая, она сделала своей последовательницей меня.

Рэф был счастлив подтвердить это. И второй раз за несколько секунд я по-новому взглянула на прошлые события.

— Ты пришла как раз вовремя, — сказал он. — Течение прочитало твои мысли. Ты оказалась лучше. Более экономичной! Ты решила еще одну проблему, а именно: как заманить в воду Сыновей Божественного разума, чтобы течение могло поглотить как можно больше их Ка и узнать о них побольше — а потом изучить и проверить связь с дальним могущественным существом…

— Постой! Ты хочешь сказать, что это течение спровоцировало войну? Чтобы погибло побольше западных и оно получило бы их души?

— Это звучит немного грубо.

— Как же оно получит души мертвых Сыновей, если оно ушло?

— Не беспокойся! Через некоторое время оно вернется на прежнее место. Оно следит за ходом войны по Ка погибших женщин реки. Течение по-прежнему забирает их к себе.

— Мне поаплодировать такому мудрому плану? Который несет страдания и смерть! — Если уж доктора Эдрика я считала бессовестным человеком, то течение было явно ему под стать!

— Видишь ли, оно хочет стать Богом.

— Богом?

Рэф оглянулся по сторонам. Я тоже… и у меня кровь застыла в жилах. Пока мы говорили, стены пещеры явно начали сдвигаться. И потолок, кажется, тоже опустился?

— Сыновья все равно бы начали войну, — мудро заметил Рэф. — Рано или поздно они бы нашли средство. Через пятьдесят лет или сто. Время не имеет значения.

— Для тех, кто жив, имеет!

Эта часть пещеры определенно сжималась. Ветви, выступающие из тумана под ногами, заколыхались.

— Нет, не имеет! Не имеет, когда ты становишься хозяином других жизней. Все, кто попадают в хранилище-Ка, не жалеют об этом. И запомни, когда течение станет Богом, все эти Ка будут его частью.

— Это ты так считаешь.

— Ты сама скоро все увидишь, Йалин. Течение беременно само от себя…

— Э?

— Я лучше скажу так: скоро течение даст жизнь чему-то более великому, чем оно само. И оно чувствует, что ему нужно семя…

— Чтобы родить? Да кто же оплодотворяется после того, как забеременеет?