Литмир - Электронная Библиотека

– И что? – помедлив, спросила я.

– Что-что, посадили Генку, – ответила она зло. – Вот жду. Может, чего у нас и сладится, когда он выйдет, как думаешь?

– Может, – пожала я плечами. – А чего ты в посудомойки пошла? У тебя же техникум.

– Да запила я с горя. Выперли с работы. А со статьей не больно устроишься. Да и… не задалась жизнь, Натаха. Вот такие дела. Послушай совета, поезжай в свою деревню.

– Я в городе жила, – перебила я ее обиженно.

– Все равно. Это только дуры думают, что здесь им припасли и денег, и мужиков. Хрен на глупую рожу. – Она махнула рукой и замолчала, а я, немного поерзав, сказала со вздохом:

– Нельзя мне возвращаться.

– Что так? – нахмурилась она.

– Мамка замуж вышла, – поведала я. – А отчим такой козел. Житья от него нет.

– Приставал, что ли?

– Ага.

– А мать знает?

– Нет. Батя нас бросил, когда мне два года было. Она всю жизнь одна. А тут нашла свое счастье. Как я ей скажу? Жалко мамку. Ну, я и решила: сматываться надо. Я, если честно, и с парнем этим связалась, чтоб из дома удрать. Мамке соврала, что он мне здесь работу нашел, к себе зовет. А он уехал, и с концами. Еще и про адрес наврал.

– Не кисни. Найдем козла. Фамилию, имя знаешь, Женька в компьютерах сечет, найдем по прописке.

– Сомневаюсь. Может, и фамилия не его, я ведь документы не видела. Встречались-то всего три дня.

– Ну и ладно. Ты молодая, здоровая, у тебя все впереди. Не робей, подруга, прорвемся. Только уговор: мужиков сюда не водить. Управляйся, как знаешь.

– Мне сейчас не до мужиков, – ответила я, решив, что Алене пора на покой, глаза красные, взгляд затуманился, да и язык начал заплетаться. – Я, это, в ванную пойду, помоюсь, – сказала я.

– Валяй. Постелю тебе на кресле, другого места нет, извиняй. Вещи-то у тебя где?

– Вещей у меня один рюкзак. Получу зарплату, съезжу домой, привезу чего надо.

– Да уж, сделай одолжение. У меня тоже лишнего нет. Идем, дам тебе полотенце.

Я стояла под душем, зажмурившись от удовольствия, когда в ванную вошла Алена. Я едва сдержалась, чтобы не напомнить: приличные люди стучат, прежде чем войти. Алена плюхнулась на унитаз, поглядывая на меня с ухмылкой.

– Тебе чего? – не выдержала я.

– По нужде. Фигурка у тебя зашибись. И лицо симпатичное. Можешь неплохо устроиться, если не брезгливая. Хочешь, подскажу человечка?

– Ты о чем? – нахмурилась я.

– Деревня ты темная. Здесь город большой, по-разному можно зарабатывать.

– Проституткой, что ли? Мне это не подходит, заруби себе на носу. И вообще, топай отсюда.

– Ладно, чего ты… я так, спьяну брякнула. Не обижайся.

Она тяжело поднялась и отправилась восвояси.

– Вот дура, – буркнула я и потянулась за полотенцем.

Когда я вошла в комнату, Алена, разобрав кресло, стелила мне постель. Белье было чистое, что мне заметно прибавило настроения. Я надела футболку, сказала «спасибо» и легла. Алена устроилась на диване, я-то надеялась, что уснет она быстро, но ей не спалось. Она принялась рассказывать о своих родителях, о муже, которого регулярно навещала в тюрьме, о стерве-свекрови, которая портит ей жизнь и вынуждает сына развестись, и под ее мерное бормотание я незаметно уснула.

Будильник зазвенел оглушительно громко, я вскочила, не сразу поняв, где я и что происходит. Поспешно отключила будильник, косясь на спящую Алену. На работу ей к десяти, а вот мне необходимо быть там в восемь, убирались в кафе по утрам до открытия. Быстро приняв душ и выпив чаю, я бегом припустилась в кафе, дорогу я нашла без труда. На работу пришла на пять минут раньше и возле служебного входа столкнулась с Любовью Петровной, которую все здесь звали Любашей.

– Пришла? – кивнула она и взглянула на часы. – Что делать, знаешь?

– Ага. Мне вчера объяснили.

– Ну, давай, трудись.

Она отправилась в свой кабинет, а я в подсобку за орудиями труда. До десяти следовало убраться в зале, после открытия кафе – в подсобных помещениях. К работе я подошла ответственно, трудилась в поте лица и не успела оглянуться, как появилась Алена. Она познакомила меня с поварихой, дородной теткой, двумя официантами и барменом Вадиком. Последний игриво мне подмигнул и сказал:

– Будем дружить.

В шесть я пообедала в моечной вместе с Аленой и отправилась домой, чувствуя, как от непривычной работы все тело ноет.

Первая неделя промелькнула незаметно, за это время я перезнакомилась со всеми тружениками кафе и завоевала расположение Любови Петровны, что вызвало удивление у немногочисленного персонала. В пятницу, где-то около двух часов, в кафе появился мужчина и направился в кабинет Любаши. Мы с Аленой в это время пили чай, пользуясь тем, что в кафе немного посетителей и Алена может передохнуть. На мужчину я сначала не обратила внимания, но Алена вдруг пнула открытую дверь ногой, чтоб из коридора не видно было, чем мы заняты, и шепнула:

– Хозяин приехал.

– Я пойду, – поспешно поднялась я.

– Да ладно, чай допивай. Он мужик нормальный.

– Я к тебе попозже зайду, когда он уедет, – ответила я.

Вооружившись ведром и шваброй, я стала мыть пол в коридоре. Дверь в кабинет Любаши была открыта, я хорошо видела толстуху и мужчину лет тридцати пяти, который сидел на стуле вполоборота ко мне. Они о чем-то негромко разговаривали, Любаша вроде бы оправдывалась, а мужчина делал язвительные замечания. К их разговорам я не прислушивалась, передвигаясь все дальше по коридору, а когда закончила мыть пол и направилась в туалет, едва не столкнулась с хозяином. Он как раз вышел из кабинета, взглянул на меня хмуро и уже собрался двигать дальше, но внезапно притормозил и начал пристально меня разглядывать.

Мысленно чертыхнувшись, я обошла его, буркнув «здрасте», ускорила шаг, и тут он позвал:

– Эй…

Так как в коридоре нас было двое, ясное дело, обращался он ко мне. Я повернулась и растянула губы в улыбке, раз уж он здесь хозяин и платит мне деньги. Мужчина приблизился и тоже улыбнулся, что меня слегка воодушевило. Выходит, меня не собираются увольнять по необъяснимой причине. Уже хорошо.

– Ты новенькая, что ли? – спросил он. Я молча кивнула. Он продолжал разглядывать меня с таким выражением лица, точно перемножал в уме трехзначные цифры. – Как тебя звать?

– Наташа, – смущенно ответила я, прикидывая, начнет хозяин приставать или обойдется? И как себя вести в случае этих самых приставаний? К черту его послать? Посылать не хотелось, работой я дорожила.

– Наташа? – переспросил он и вздохнул вроде бы с облегчением. – А фамилия?

– Парамонова, – пожала я плечами, не очень понимая причину его интереса, но почувствовала себя увереннее, потому что почти не сомневалась – зажимать меня тут же в углу он все-таки не намерен.

– А-а, – протянул он и замолчал.

Я не знала, что делать – идти по своим делам или дождаться момента, когда он еще что-нибудь скажет.

– А чего в уборщицы подалась? Есть проблемы? – спросил он.

– Да вроде нет. – Я опять пожала плечами.

Он развернулся и отправился назад к Любаше, а я, помедлив, побрела дальше, так и не поняв, что все это значит.

Минут через двадцать, когда я закончила уборку в туалете и вышла в коридор, меня позвала Любаша. Орать она могла громко, чем в тот момент и занималась. И я припустилась к ней со всех ног, теряясь в догадках, чем прогневила начальство. Дверь в ее кабинет по-прежнему была открыта, начальство я застала в таком же недоумении, в каком пребывала сама. Хозяин кафе стоял, привалившись к Любашиному столу, и продолжал на меня глазеть, а она сказала:

– Вот, Сергей Степанович считает, ты вполне можешь работать официанткой. Справишься?

– Не знаю, – честно ответила я. – Я в столовке на раздаче работала, а официанткой нет.

– Ну, дело-то нехитрое, – подбодрила она меня. – Девка ты старательная, чего тебе, в самом деле, полы мыть.

Сергей Степанович еще раз оглядел меня с ног до головы и усмехнулся, а я сказала немного невпопад:

4
{"b":"107789","o":1}