– Ладно, хватит выяснять отношения! – прекратила разгорающуюся ссору Людмила. – Ночь на дворе, и у меня закралось подозрение, что ни у кого из вас уроки до сих пор не сделаны. Я, конечно, понимаю, триумф победителей и все такое, но зачем же его завтрашними двойками омрачать?

– На всех двоек все равно не хватит! – философски заметил Артем, но тем не менее приказал: – Давай по домам, ребята! Людмиле Алексеевне отдохнуть надо!

Ребята принялись разбирать сваленные в кучу пальто, шубейки, куртки, быстро одевались, натягивали ботинки, сапоги и, пробормотав: «До свидания, Людмила Алексеевна!», а то и просто кивнув головой на прощанье, потянулись гуськом к выходу. Остались только Светлана, Димка и Артем.

– Вы, Людмила Алексеевна, не расстраивайтесь, что мы тут натоптали! – засуетилась Светлана. – Идите в свою комнату, а мы здесь приберемся, я ужин приготовлю. Отдыхайте пока! – И не успела Людмила возразить, приказала Славке и двум его приятелям: – Ты, Артемка, быстренько садись картошку чистить, а ты, Вячеслав, и ты, Дмитрий, скоренько тряпки в руки – и полы мыть.

Людмила прошла в свою комнату, включила свет. Согнала с покрывала кошку Мавру и двух ее котят, которые ни в какую не желали обживать предназначенную для них корзину и ежедневно перекочевывали с помощью заботливой мамаши на кровать хозяйки. Сняла брюки, теплый свитер, переоделась в длинную юбку и светлую футболку, подошла к зеркалу и присела на стул рядом с ним. Интересно, когда она в последний раз столь пристально разглядывала себя в зеркало? Она запустила пальцы в волосы, слегка взлохматила их. Возможно, не следовало стричься слишком коротко. С такой прической она похожа на мальчишку-подростка с первыми, но еще почти незаметными морщинками вокруг глаз. Она приблизила лицо к зеркалу и вгляделась пристальнее. Нет, если не знаешь, то не заметишь! Но вот само лицо… Целый день провела на улице, а прежде нелюбимый ею румянец так и не проявился. И щеки излишне впалые, и губы шелушатся, потому что она постоянно забывает пользоваться помадой.

За спиной послышался шорох. Людмила повернулась и застала негодницу Мавру на месте преступления. Слепой еще котенок беспомощно болтался у нее в зубах, а второй снова ползал по покрывалу.

– Ну и пакостная же ты кошка, Мавра! Прикажешь мне в корзинке спать вместо твоих котят? – Она вновь переложила котят в корзину и пододвинула ее поближе к обогревателю. Мавра, мурлыча, потерлась головой о ее руку и вдруг, подняв хвост, резво помчалась на кухню.

Людмила слегка приоткрыла дверь. На плите в большой чугунной сковороде жарилось мясо, в эмалированной кастрюле варилась картошка, а Светлана, как заправская хозяйка, раскладывала по тарелкам квашеную капусту, соленые огурцы и помидоры. Заметив Людмилу, улыбнулась:

– Минуть десять еще погодите, Людмила Алексеевна! Я пока хлеба нарежу!

– А мальчишки где? – поинтересовалась Людмила.

– Телевизор смотрят. Спортивные новости.

– Что ж они тебе не помогают?

– Да ну их! – махнула рукой девочка. – Шуму и суеты много, а толку никакого! Слава богу, полы помыли да дров принесли. – Она заглянула в подпечье. – Теперь вам должно на утро хватить. Да, – Света искоса посмотрела на Людмилу, – я велела Славке еще до вашего прихода баню протопить на всякий случай, так что можете быстренько ополоснуться, пока ужин поспевает. Не должна еще баня остыть, как я думаю!

Людмила вышла из своей комнаты, обняла девочку за плечи, прижала к себе:

– Ох, Света, Света! Что бы мы со Славкой без тебя делали?

– А Славке это все до фонаря, Людмила Алексеевна! – тихо сказала девочка и вдруг уткнулась в ее плечо лбом и тихо всхлипнула. – Только и разговоров у него про город да как в институте учиться будет! А про меня и речи нет!

– А ты так и не надумала в институт поступать!

– Ну куда мне, Людмила Алексеевна? – Девочка подняла голову, шмыгнула носом и бросилась к плите, чтобы снять крышку с кастрюли, в которой кипящая вода переплескивалась через край. Попробовала вилкой на готовность картошку, слила воду и, только взяв в руки толкушку, проговорила: – Сами знаете, что мамка без меня окончательно сопьется и помрет. Тут я хоть вместо нее пенсию получаю да на улицу не выпускаю, когда у нее запои, а так кому она нужна? – Она тяжело вздохнула. – Буду в селе работать и, если получится, на заочный в юридический пойду. Мне пообещали, что секретарем в суд меня возьмут… Конечно, рано еще загадывать, всякое может случиться…

– Но Слава сказал, что вы вместе надумали в Красноярске поступать!

– Думали, да передумали, Людмила Алексеевна! Куда уж мне! Пусть уж с Димкой да Артемом едет. Ему с ними интереснее.

– Ну, ты прямо совсем уж в безнадегу какую-то впала. – Людмила села на табурет рядом с кухонным столом, наблюдая с веселым удивлением, как ловко подружка брата управляется с картошкой: толчет ее, добавляет кипяченого молока, масло. – Я думала, у меня невестка будет веселая да жизнерадостная, Славку поможет мне приструнить…

– А кто его знает. – Девочка исподлобья глянула на нее. – Может, такая вам и попадется. Городские ведь они шустрые, пронырливые, быстро вашего братца к рукам приберут!

– Света, – Людмила взяла ее за руку и притянула к себе, – а ну-ка, посмотри мне в глаза и объясни, какая кошка между вами пробежала?

– Да что тут объяснять? И так все понятно! – Девочка отвела глаза в сторону, закусила губу, с трудом сдерживая слезы. – Его ж сразу в оборот возьмут. Это здесь меня девки побаиваются, не шибко пристают, а там – полная свобода действий и выбора! Парень он видный, спортсмен, а ударник какой классный! Что ж, думаете, без внимания останется? А мне куда уж с городскими тягаться? Они и одеваются вон как, и на язык резвые, и в театры ходят, и косметики всякой у них навалом!.. – Она шмыгнула носом, провела ладонью по глазам и улыбнулась. – Да ладно, Людмила Алексеевна, не обращайте на меня внимания. Я…

Договорить она не успела. На крыльце кто-то громко затопал ногами, сбивая снег, и через несколько минут на пороге возникла Антонина в новой беличьей шубке и шапке из белого песца.

– Привет честной компании! – Она весело оглядела накрытый стол и потерла ладони. – Я как чуяла, когда сюда спешила, что здесь не иначе как пир горой затевается по случаю победы над супостатом! – Она достала из сумки бутылку шампанского и приказала Светлане: – А ну-ка, Светка, тащи бокалы! Будем шампанское пить, чтобы вашей директрисе икалось при этом!

– Тоня, ты немного выражения выбирай, у детей и так постоянные трения с Колывановой, – укорила ее Людмила, когда Светка, выполняя приказ Антонины, скрылась в комнате.

– У этих детей скоро свои дети появятся, и заметь – гораздо быстрее, чем у нас с тобой, – расхохоталась подруга и вдруг, склонившись к Людмиле, прошептала, как опытный заговорщик: – Как и обещала, разглядела я сегодня нашего легендарного Барса со всех сторон, от макушки до пяток, и скажу тебе… – Она осеклась. Мальчишки и Света показались в дверях кухни, и Антонина тут же переключилась на них: – А ну, паршивцы, живо за стол! Будем вашу победу праздновать! Уже вся деревня об этом гудит. Сегодня репетиция хора ветеранов из-за этого чуть не сорвалась. Вы и представить себе не можете, с каким восторгом бабули мыли-перемывали кости вашей директрисе, врагу такого не пожелаешь! Говорят, совсем детей, то есть вас, до ручки довела!

– Антонина! – произнесла угрожающе подруга, и та, прикрыв рот ладонью, зачастила: – Молчу, молчу! Мамой клянусь, больше никаких антипедагогических разговоров!

Ребята, сделав по нескольку глотков шампанского, быстро управились с картошкой и жареным мясом и заспешили домой. Славка ушел провожать Светлану, и подруги наконец остались одни.

Антонина вновь налила в бокалы шампанское, посмотрела сквозь него на свет и задумчиво сказала:

– Сдаем мы с тобой позиции, Мила, медленно, но верно сдаем. Еще годик-другой, и останемся, старые мы вешалки, у разбитого корыта.