– Чего? – не понял задумчиво глядящий в окно Угги.

– Ну, штангу от груди жмешь? – ухмыльнулся Соловей.

– Не знаю… У нас не было таких железяк с цифрами… Жали на глаз…

– Давай посмотрим? – не поверил ему Соломин. – Блинов хватает…

Ольгерд, ехидно улыбаясь, подхватил со стойки резиновый круг с надписью «25» и повесил на штангу… Глаз метнулся на помощь…

– Разминаться не будет? – удивленно хмыкнул Гена, глядя, как ребята навешивают эти самые «блины»…

– С сотни начнет… – хихикнул Сема. – Что мелочиться-то?

Угги нехотя снял куртку, потом пуловер и, оставшись в одних джинсах, завалился на скамью…

– Блин, вот это рама… – не сдержал восторга Соловей. – Слышь, а на чем ты так раскачался-то? Андриол? Метан? Хотя… просушен – офигеть… А предплечья как прокачал?

– Это не химия, Ген! – расхохотался Сема. – Свежий воздух, здоровое питание, много железяк и тренер-садист…

Штанга, снятая со стойки, раз десять метнулась вверх-вниз и встала на свое место…

– Блин, легко-то как! Сколько добавить? – обалдело спросил Соломин.

– Столько же, наверное, – буркнул Угги.

– Двести???

– А это много? – поинтересовалась я, не понимая, что так удивляет Соловья.

– Еще как! Откуда вы такие взялись-то?

– Места знать надо… – скорчив серьезную рожу, хмыкнул Щепкин. – Командировка, блин…

Штанга снова сорвалась с места…

– Терминатор! – глядя на Угги квадратными глазами, пробормотал Геннадий. – Ладно, я все понял… У меня поехала крыша или снится страшный сон… Пошли отсюда… Все равно блинов не хватит…

– Ну, как скажешь… – заржал Ремезов. – А то мальчик только согреваться начал… Кстати, можешь попросить поработать с тобой на спарринге…

– Че я, дурак, что ли? Если он меня достанет, я умру на месте…

– Как это «если»? – улыбнулся Ольгерд. – Конечно, достанет…

– Такая масса? – засомневался Соломин и вытаращил глаза – Угги, еще мгновение назад сидящий на скамье метрах в пяти, ускорившись до предела, возник прямо перед ним и мило улыбнулся…

– Кошмар… – отшатнувшись, пробормотал Гена. – И как вы это делаете?

– Секретные разработки, братан! Десять лет экспериментов, один из ста подопытных выживает, один из сорока выживших приобретает такие возможности… – почему-то шепотом «объяснил» мой ненаглядный супруг.

– И много вас таких? – мгновенно поверивший в эту белиберду парень с завистью посмотрел на Ольгерда, Угги и Эрика.

– Нет… единицы…

– А как вас в город выпустили-то?

– Да мы ушли сами… Поэтому нас ищут… И в любой момент возможны всякие неприятные эксцессы… Но… нам надо девочку одну найти… Жену Олега… Она у Кормушки в заложницах. Собственно, поэтому мы тебя и потревожили. Вдруг какую инфу накопаешь о том, где он обычно тусит и чем дышит… – мешая правду с вымыслом, затараторил Щепкин. – Номер машины, на которой он мотается, у нас есть. И обеих машин сопровождения – тоже… Пробей их, если можешь, ладно? Кстати, если кто из наших ща еще у него, тоже узнай, пожалуйста… Если, конечно, ты в деле…

– Мда… интересное кино… – покрутив головой, словно разминая шею перед боем, произнес Соломин. – Конечно, в деле… Только вот школа, дети… Ладно, что-нибудь придумаю… Номера пробить не проблема… Сказать навскидку, кто у него служит, я не готов – год как никого не видел и не слышал. Но сегодня займусь звонками… Объем работы понятен… Ладно, поехали ко мне – пообедаем… Правда, хата маловата – двушка… Но поместимся. Если, конечно, Угги и Олег выдохнут…

– Спасибо за приглашение! – улыбнулся Ольгерд. – Но мы планировали заехать в ресторан. Может, составишь компанию? Мы были бы рады…

– Тогда мне надо будет переодеться… Я тут недалеко живу…

– Да уже в курсе! – хихикнула я. – А ты думаешь, откуда мы узнали, что ты работаешь в школе? Мама твоя сказала…

– Странно! – удивился Соловей. – Че это она? Раньше болтливостью не отличалась…

– Ну, я представилась твоей новой девушкой…

– Блин… – парень схватился за голову и застонал. – Теперь она меня съест! Видимо, вы ей понравились. Значит, если я не женюсь в течение недели – я труп…

– Если ты попытаешься подбить клинья к моей супруге, то ты станешь трупом гораздо раньше… – угрожающе нахмурившись, прорычал Глаз и расхохотался.

– Да я уже понял… Ладно, поехали… все равно решать ваши вопросы можно и из машины… А мы все влезем в одну?

– У нас самосвал… – «успокоил» его Ремезов. – Места в кузове навалом…

– Строительную каску брать? – улыбнулся Соловей.

– Угу. И отбойный молоток… в кабаке – самое оно…

…Припарковаться перед рестораном оказалось довольно трудно – и без того узкая улица была заставлена в два ряда красивыми и, наверное, не самыми дешевыми машинами. Одну нашу «Субару» удалось приткнуть на свободное место почти у самого «Белого солнца пустыни», а вот вторую Сема поставил довольно далеко – метрах в пятистах. Свободный столик для нашей компании нашли без особого труда – до вечера было еще далеко, и мест было предостаточно. Стоило официанту принести меню, как мы с Вовкой снова начали грызться – он пытался отобрать у меня мой экземпляр, мотивируя свое желание тем, что для того, чтобы выбрать мороженое, меню не обязательно. А по его мнению, я должна есть его вместо первого, второго и десерта. Отвешивать мужу подзатыльник в присутствии такого количества посторонних мне не хотелось, поэтому я ограничилась тычком пальца в ямку между ключиц. В состоянии джуше. Никто ничего не заметил, а Вовка ненадолго перестал издеваться, пытаясь сдержать кашель. Времени сделать заказ оказалось предостаточно…

Парнем Соломин оказался неплохим – всю дорогу от его дома и до центра он не выпускал из рук телефон. И не зря – за час передвижения по безумным пятничным московским пробкам он умудрился найти четверых ребят, которые служили у этого самого Кормухина. Правда, двое из них были на службе, один в командировке неизвестно где, но вот с четвертым мы договорились встретиться. Вечером, после ресторана. А «пробить» машины генерала обещали в течение часа. Так что кушать можно было спокойно, зная, что дело, ради которого мы, собственно, и оказались на Земле, медленно, но верно двигается…

Кийма-шурпа, лагман, шашлык, чебуреки… И еще немерено блюд, названия которых я так и не запомнила. За три с лишним часа, проведенные в ресторане, я объелась так, что не могла ходить. И ужасно замерзла. Но отказаться от третьей порции мороженого и не подумала – просто попросила принести горячего чаю… И побольше… А к половине девятого вечера Ольгерд решил, что пора выдвигаться…

Движение на улице стало еще хуже! Казалось, что вся Москва решила ломануться в центр, чтобы с кайфом постоять в вечерних, видимо, самых сладких пробках. И ломанулись! Ольгерд, мрачно оглядев еле-еле ползущие по Неглинной автомобили, дал команду рассаживаться по тачкам. И первый подал пример, вместе с Эриком и Семой направившись к стоящей через несколько машин от входа машине. А мы с Вовкой, Угги и Соловьем, с трудом перепрыгивая лужи по причине полного желудка, поперлись пешком в направлении нашей «тачки». Вовка ездил мне по ушам, рассказывая про достопримечательности, которые находились рядом. В частности, про «офигительную баню, в которую надо бы наведаться, как вытащим Машку». И показал пальцем направление, в котором эта самая баня располагалась. Посмотрев в указанном направлении, я вдруг вздрогнула и еще раз прислушалась к своим ощущениям – в четырех джипах, припаркованных чуть дальше нашей машины, чувствовалось столько агрессии, что я незаметно для себя скользнула в джуше и попыталась нащупать рукояти отсутствующих за спиной мечей!

– Темп! – вполголоса прошептала я и, расстегнув дамскую сумочку, выхватила оттуда гелевую ручку, купленную днем вместе с блокнотом, ноутбуком и тому подобной ерундой, и зажала ее в кулаке. И впихнула мешающий аксессуар в руки ничего не успевшего понять Соломина. Вовка и Угги сориентировались сразу – чуть ускорившись, чтобы не пропустить момент атаки, они слегка сместились в стороны. Угги занял место возле меня, а Щепкин сдвинулся ближе к Гене, чтобы подстраховать ни в чем не виноватого парня от возможных атак непонятно как вычисливших нас людей Кормухина…