Йерма.
Благослови мою пустошь
розой своей неземною!
Уходят.
Слева с длинными лентами в руках выбегают девушки. Справа, оглядываясь, еще три. Нарастает шум голосов, бубенчиков, бубнов. В глубине на возвышение взбегают семь девушек и машут лентами, глядя влево. Крики все громче. Появляются двое Ряженых, в огромных масках, отнюдь не гротескных, а по-народному красивых. Он сжимает в руке бычий рог. Она размахивает ожерельем из бубенцов. За ними – танцующая шумная толпа. Уже совсем темно.
Дети. Дьявол и его жена! Дьявол и его жена!
Ряженая.
Купалась молодая
в реке за тростниками.
Стеклянные улитки
на грудь ее стекали.
А было это утро
прохладным и погожим,
и ветер жег ей губы
и дрожью шел по коже.
Ай, как ее знобило
от горного потока!
Ребенок.
Первый мужчина.
С ветрами отлюбила
увядшая до срока!
Второй мужчина.
Первый мужчина.
Второй мужчина.
И тело отцветает,
и грудь ее пустеет!
Ряженая.
А кого я дождусь – этой ночью,
этой ночью скажу под луною.
Этой ночью, святой этой ночью
разорву полотно кружевное.
Ребенок.
И сразу ночь наступила.
Ай, ночь, какой не бывало!
Глядите, как потемнели
река и склон перевала!
Вступают гитары.
Ряженый (вставая и размахивая рогом).
Как одиноко белеет!
И все грустнее, грустнее!
Но гвоздикой и маком зардеет,
когда плащ разверну перед нею.
(Приближается.)
Чтоб святой отворил тебе лоно,
чтобы розой была, а не терном,
приходи ты в голландской рубашке
и лица не завешивай черным.
Стороною, под тенью смоковниц,
прокрадись за церковной стеною
и, покуда заря не застонет,
мое тело терпи земляное.
Затеплилась улыбка!
Как тело просияло!
Как бьется она гибко!
Ряженая.
Любовью закружило,
завило пуще хмеля
и жала золотые
под кожей онемели!
Ряженый.
Семь раз она стонала
и девять замолкала,
и столько же гвоздика
к жасмину приникала.
Третий мужчина.
Второй мужчина.
Первый мужчина.
Ряженый.
На этом богомолье
мужчина верховодит.
Мужья – порода бычья.
Мужчина верховодит.
А розы достаются
тому, кто их находит.
Ребенок.
Второй мужчина.
Ряженый.
Огнем заполыхала,
бегите же на пламя!
Первый мужчина.
Ряженая.
Мужчины.
Ряженый.
Чтоб жарче догорело
и пламенем и пляской
охваченное тело!
Все уходят, танцуя, хлопая в ладоши и смеясь. Поют:
Есть сад за небесами,
и розы там повсюду,
а среди роз тех райских
одна подобна чуду.
С криками пробегают две девушки. Входит веселая Старуха.
Старуха. Ох, спать не дают! Сейчас она придет.
Входит Йерма.
И ты здесь?
Йерма, усталая и подавленная, не отвечает.
Зачем ты приехала?
Йерма. Не знаю.
Старуха. Никак не смиришься? А муж твой где?
Йерма утомлена и думает все об одном.
Йерма. Здесь.
Старуха. А что он делает?
Йерма. Пьет.
Пауза.
(Подносит руку ко лбу.) О господи!
Старуха. Ты не охай, приободрись. Раньше я не говорила, сейчас – скажу.
Йерма. Что же ты мне нового скажешь!..
Старуха. То, что и так видно. Это он виноват. Слышишь? Хоть режь меня – он! И отец у него, и дед, и прадед – все никуда не годились! Чтоб у них был ребенок, светопреставление нужно! Худосочные они. А твоя родня не такая. У тебя сестры и братья – по всей округе. Ах ты, какая беда, при твоей-то красоте!
Йерма. Беда. На колосья яд пролился.
Старуха. Ноги у тебя есть, уходи из дому.
Йерма. Из дому?
Старуха. Увидела я тебя, и сердце перевернулось. Женщины ходят сюда за новыми мужьями, а святой совершает чудо. Мой сын тебя ждет за часовней. Мне нужна в доме женщина. Иди с ним, будем жить вместе. Кровь у него хорошая, моя. Придешь к нам, а у нас еще колыбелькой пахнет. На пепле твоей постели вырастет хлеб для деток. Идем. Что тебе люди? А для мужа у нас ножи найдутся. Он на улицу нашу и носа не сунет.
Йерма. Замолчи! Я не того хочу. Я никогда так не сделаю. Мне чужого не надо. Неужели ты подумала, что я смогу познать другого мужчину? Что же для тебя моя честь? Вода не течет вспять, луна не покажется в полдень. Ступай. Я пойду, куда шла. Как ты могла подумать, что я покорюсь другому мужчине? Я не буду вымаливать, как рабыня, то, что и так мое! Пойми меня и больше со мной не говори: мне чужого не надо.
Старуха. Кто хочет пить, воде радуется.
Йерма. Я – как сухое поле под сотнями плугов, а ты мне даешь чашку воды. Сердце мое страдает, а не плоть.
Старуха (злобно). Ну и мучайся, если хочешь. Ты чертополох на пустыре, колешься да вянешь.
